Вадим Агапов - Гроссмейстер

– Что ты тормозишь? – раздражался Арсений на мою неспешную походку. – Прикинь, – разглагольствовал он, не сбавляя темпа, – недавно на Ваське нашли шерстистого носорога! Копали котлован и нашли. Он там четырнадцать тысяч лет пролежал!

– Может, это единорог? Ну, который на гербе у Брюса? – поддразнил я его. – Ты у нас теперь крутой спец по гербам и гробам.

Дома, стоявшие вдоль улицы так близко друг к другу, что две машины не разъедутся, были непривычно невысокие, в два-три этажа.

– Знаешь, что эта улица триста лет тому назад уже была? Это дорога вела к Францужеской слободе… О! Погожин уже прибыл!

Здоровенный джип перекрыл все уличное пространство. Он выгрузил пассажиров и умудрился втиснуться в какой-то дворик. Кроме нашего работодателя было еще три человека охраны. Двое из них предусмотрительно переоделись в рабочую одежду.

Два старых дома, стоявших по одной стороне улицы, соединяла высокая и мощная кирпичная стена, покрытая желтой штукатуркой, местами лопнувшей. Проход в стене был забит железом, в одном месте, правда, отогнутым, так что можно было просочиться во двор. Сопровождавшие Погожина быстро расширили проход, чтобы Сергею Мироновичу было удобно войти. Но первым проскользнул Арсений. Во дворике, совсем маленьком, стоял старый двухэтажный дом. Точнее, он создавал одну из стен этого двора. Был он похож на кубик грязно-желтого цвета, готовый развалиться от старости. Крыша практически отсутствовала. Часть трещин, прорезавших стены от земли до самого верха, пытались стянуть мощные железные скобы, трещины помельче покрывала сеть заплаток-«маячков», сигнализировавших о продолжающемся разрушении. Дом был обречен. Он буквально врос в землю, и окна первого этажа напоминали подвальные. Любопытно, что его задняя стена была не прямая, а скругленная, словно там была круглая башня.

– Для начала – выломать дверь! – скомандовал Арсений. Погожин молча кивнул, подтверждая приказ.

С этим проблем не возникло. Старая деревянная дверь вместе с прибитым к ней куском железа сдалась практически без боя.

Начальник охраны Погожина настоял на том, чтобы вначале вошли мы со Строгановым, потом он сам и только после этого он даст разрешение своему патрону. Так и сделали. По разрухе и обстановке я сделал вывод, что в доме уже никто не живет лет тридцать-сорок. Даже бомжи побрезговали неуютным домом.

– Пыль веков! – сказал Арсений и громко чихнул, когда мы, пройдя через весь нижний этаж (перекрытия все обрушились, и мы видели местами голубое небо с паутиной облаков), остановились перед круглой стеной.

– Вот она, башня! – радостно, словно нашел могилу Брюса, объявил Строганов. – Видите, здесь когда-то был проход в нее, но его заложили кирпичом. Вперед! – скомандовал он охранникам. И те, получив очередное подтверждение от Погожина, начали рушить кирпичную стену. Несмотря на то, что это была не крепостная стена, а лишь в один ряд положенные кирпичи, разрушить ее было не так-то просто. Отбойный молоток оглушал. Пыль стояла столбом. От ударов ломом летели искры – видимо, попадались куски металла. Погожин опасливо отошел ко входу, а Арсений не выдержал безделья и, схватив кувалду с длинной ручкой, стал выбивать кирпичи. Охранники отошли подальше – находиться рядом было опасно. Его одежда покрылась пылью, став серой.

– Слушай, доктор, – Строганов сделал перерыв и подошел ко мне, а охранники продолжили работу, – тут проблема одна есть. У меня телефон сел, забыл зарядить…

Я хотел ему напомнить, что он разрядился, пока мы ехали в машине и слушали через него музыку! Но не успел, поскольку Арсений шепотом и почти скороговоркой давал мне следующие указания:

– Я тебе подам незаметный знак, и ты со своего телефона наберешь номер Джеймса Бонда. Намек понял? И ставишь на громкую связь. Запоминай телефон!

Пока я повторял про себя одиннадцать цифр, проход в стене был расширен, и мы, наконец, попали внутрь довольно просторного круглого помещения. Это и правда была башня! Невысокая, в два этажа. Видимо, когда-то в ней была винтовая лестница, но дерево сгнило, и теперь наверху осталась лишь часть крыши, сквозь которую даже попадали солнечные лучи. Наверно, в башне совсем никто и никогда не жил, поэтому проход в нее просто заложили кирпичом, а потом и вообще забыли. Пол был из земли. В середине помещения лежала груда кирпичей. То есть, наверно, это было какое-то кирпичное сооружение, которое было разрушено временем, и сейчас даже сложно представить, что это могло быть. Но Арсений, обладая неиссякаемой и немыслимой фантазией, тут же определил:

– Это был макет солнечной системы! Или гигантский глобус, я о нем читал…

– Из кирпича? – возразил Погожин.

Он одел медицинскую маску, чтобы не дышать пылью, и рассматривал старый кирпич. Бросив его на пол, он поинтересовался:

– Ну и где будем искать? Что-то я сомневаюсь…

– А вот и зря! – перебил его Арсений. – Можно вас на полминуты?

И Строганов стал что-то говорить Погожину на ухо. Тот вначале отказывался, но потом согласился.

– Так, ребята, вы все ждете нас на улице, – объявил он своим охранникам. И перебивая возражения, добавил: – Это приказ! Когда понадобитесь – позову.

Но главный бодигвард, с подозрением поглядывая на нас с Арсением, согласился с ним лишь после того, как обыскал нас на предмет оружия. Когда они покинули башню, Арсений сказал:

– Очень хорошо, потому что черт его знает, что мы там можем обнаружить? И как это подействует на неокрепшие головы? Вы, может, и уверены в своих людях, а я нет! – перебил он хотевшего что-то сказать Погожина. – Теперь одеваем перчатки и за работу… кстати, смотрите!

Он положил кирпич на два других, коротко размахнулся и… ударом сломал его.

– Сильно, – оценил Погожин, – а об голову можешь?

– Только если об чью-то, – ответил Арсений и стал разбирать кучу.

Работали мы долго. Даже Погожин нам немного помогал, но, кажется, он не слишком верил в то, что наши раскопки закончатся удачно. Потом он и вовсе остановился и присел на складной походный стульчик, который заботливо припасли для него его охранники.

– Что, разуверились? – подошел к нему запыхавшийся Арсений. И растирая грязь по лбу, он полез за телефоном. – Смотрите сами! Вот фотография этой пластины с гербом. Видите линии? Это и есть башня, внешний контур. Теперь смотрите другие линии – это сооружение, которое мы рушим, точнее оно разрушено до нас, мы его разбираем. Видите лучи, они сходятся в центре этого сооружения? Это ли не знак? И кирпичи на гербе просто так, что ли?

– Ну допустим, – недовольно согласился Погожин. – Ну и что? Даже если эта груда была макетом, как ты говоришь… даже если вода была спрятана там, внутри, то ее завалило кирпичами и…