Адриана Мэзер - Призрачный омут

Сажусь в кровати и потираю глаза:

– А сколько уже?

– Одиннадцать.

– М-м-м, пахнет великолепно, мистер Эм, – говорит Элис охрипшим после сна голосом, приподнимаясь на локте.

– Спускайтесь, как будете готовы.

Я слезаю с кровати, вытаскивая из-под развалившегося Брума ноги и впихивая их в тапочки. Воспоминания о не-сне лавиной обрушиваются на меня, едва не сбивая с ног.

– Девчонки? Я…

Сюзанна, одетая в зеленую ночную рубашку до пят, тоже спрыгивает с кровати. Сейчас ее волнистые золотисто-каштановые волосы в беспорядке обрамляют лицо.

– Снова «Титаник»?

– Ага.

– Уже третья ночь подряд, – волнуется Сюзанна.

– Да знаю, – нервно огрызаюсь я. – Не понимаю, как… но там была Ада. Помните девочку-духа? Она узнала меня и так переволновалась, что упала в обморок. Правда, до этого успела сказать, что она видит меня во сне…

Элис выставляет перед собой руку:

– Так, погоди. Получается, сегодня ты встретила девочку-духа, которая думает, что это она видит тебя во сне, когда приходит в Салем?

– Я так и сказала. Девочка – пассажир корабля, все знают ее, разговаривают с ней. Как такое возможно?

Мэри бледнеет:

– Та-а-ак, это слишком стремно.

– Вся дикость в том, что, кроме тебя, ее в Салеме никто не видит, а тебя на «Титанике» видят все, – морщится Сюзанна.

Элис откидывается на кровать:

– Все так, но девочка-то мертва. Так что мы не можем увидеть ее здесь.

– Меня пугает то, что люди на «Титанике» видят Сэм и общаются с ней.

Мы смотрим на Сюзанну.

– Ты хочешь сказать, – я подхожу ближе, – что вторая я тоже умерла и потому могу общаться с другими пассажирами, которых тоже нет в живых?

– А что, у кого-то есть теория получше?

Пару секунд мы молчим.

– Умоляю, скажите, что Сэм не пойдет ко дну с кучей мертвецов! Меня от одной мысли трясет, – чуть не плачет Мэри.

– Я попадаю не на тонущий «Титаник», – успокаиваю ее я. – Там все так ярко и красиво… – внезапно запинаюсь: – Странно, я с чего-то решила убедить вас, что там просто райское место. Мне же абсолютно ничего не нравится на том корабле.

Элис окидывает меня взглядом:

– Это странно, но скажи, когда этот «инстинкт» снова проявится. Нельзя, чтобы в твою реальную жизнь проникло это наваждение.

Я содрогаюсь.

– Хорошо.

– Слушай, если в твоей версии «Титаника» нет никакого крушения, тогда может, Сюзанна права? Вдруг ты попадаешь на какую-то странную копию корабля? – предполагает Мэри.

– Заколдованный корабль? – задумывается Сюзанна.

Откидываю волосы со лба.

– Помните, что я говорила вчера про разделившееся сознание? Так вот, сегодня моя личность с «Титаника» уже победила. Пока я не встретила Аду, все было отлично. С каждым разом я все сильнее вживаюсь в другую реальность, я там на своем месте.

Сюзанна обеспокоенно прерывает меня:

– Возможно, заклинание, переданное с платьем, не рассеялось, а ты до сих пор под его чарами? Тогда понятно твое невольное желание рассказать нам, как хорошо на корабле.

– Хочется сказать: «Нет, что за бред, я бы почувствовала», но теперь сама не знаю, чему верить.

– Ты что-нибудь еще видела: странные вещи, например, или подозрительных людей? – спрашивает Элис.

– Никого необычного, кроме Ады. – Бросаю взгляд на дверь, которую отец оставил приоткрытой. – Идем завтракать, пока папа снова не пришел за нами, – говорю я, и мы гуськом идем к лестнице.

Спускаемся в столовую, которая словно сошла со страниц «Гордости и предубеждения». Стены, обшитые темным деревом, длинный стол, за которым спокойно можно рассадить десять человек, и медная люстра с лампочками, похожими на горящие свечи. За столом сидит Джексон. Я задерживаю на нем взгляд чуть дольше, чем следует. Обычно по выходным мы не завтракаем с Мэривезерами. Ладно бы пришла миссис Мэривезер, но Джексон? Я была уверена, что он не посмеет явиться к нам. Ладони внезапно потеют. «Почему ты во всем видишь плохое, Сэм? А вдруг он пришел, чтобы помириться?»

Мэри заходит в столовую следом за мной, окидывает взглядом стол, накрытый тарелками с дымящейся едой, и застывает. Элис врезается ей в спину.

– Подруга, ты хоть предупреждай, когда так тормозишь! – Она обходит Мэри и выдвигает стул. – Вид впечатляющий. Вы каждый день так завтракаете?

– Чаще всего, – отвечает Джексон.

Я сажусь рядом с Сюзанной. Из двери, разделяющей кухню и столовую, выходят папа с миссис Мэривезер, в руках у них большой кофейник, кувшинчик с горячим шоколадом с тающими в нем зефирками и свежевыжатый апельсиновый сок.

– О, какая прелесть! Девочки, вы спустились вовремя. Мы только что достали из духовки пирог с ревенем и клубникой, – воркует миссис Мэривезер, разнося напитки.

– Завтрак запредельный! – восклицает Сюзанна, перекладывая на тарелку вафлю.

Миссис Мэривезер наливает мне кофе.

– Когда я узнала, что вы, девочки, останетесь с ночевкой, то поняла, что мы просто обязаны вместе позавтракать, о чем мгновенно сообщила Чарли.

– Так и было, – соглашается папа, улыбаясь миссис Мэривезер. – Она не оставила мне выбора.

Я мельком гляжу на Джексона. Он положил себе яичницу, пирог, парочку папиных картофельных оладий и выглядит совершенно расслабленным. Элис делает глоток горячего шоколада.

– Кайф какой! – она смотрит на свою кружку с благоговением.

На лице миссис Мэривезер сияет улыбка. Мало кто любит кормить гостей так, как это обожает делать миссис Мэривезер.

– Не знаю, рассказывала ли вам Сэм, но у меня огромный сад. Там множество ингредиентов для… ох, для всего, – подмигивает она нам.

Вот жесть, зачем она так? Я думала, что сама решу, когда будет удобно говорить о зелье и прочем.

– Мам, – ворчит Джексон.

– Я всего лишь хотела сказать, что буду рада видеть вас, когда угодно, – не обращает внимания на сына миссис Мэривезер.

Папины глаза настороженно сузились. Если отца так задело ее радушное приглашение, как он отнесется к тому, что я должна ему сообщить?

– Я обязательно приду! – заявляет Мэри с полным ртом пирога. – Вы такая крутая.

– Мам, мне после завтрака нужно идти. Мы с Ники встречаемся на пристани, – влезает в разговор Джексон, делая большой глоток апельсинового сока.

Наследницы смотрят на меня, я – на Джексона. Сколько времени эта парочка проводит вместе?

– Конечно, иди. К ужину будь дома.

Элис подозрительно изгибает бровь:

– Тусуешься с Ники?

– Ага, последнее время мы почти все время вместе, – Джексон улыбается, словно счастливый щенок.

Папа рассматривает нас так пристально, словно решает кроссворд.

– Почему? – спрашивает Элис, а я пытаюсь незаметно пнуть ее под столом.

– Ай! – пищит Мэри.

Промазала.

– Извини.

– Она мне нравится, – отвечает Джексон так, словно мы каждый день обсуждаем своих парней и девчонок при родителях.