Адриана Мэзер - Призрачный омут

– Только если он поддается логике, – замечает Элайджа.

– В смысле? А как иначе? Личные мотивы? Эмоциональные?

– Вполне возможно.

Я поднимаю взгляд от чая.

– Действительно, а что, если он действует по личным причинам? Что, если мы смотрим на ситуацию не под тем углом?

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Элайджа.

– Возможно, Коллекционер затаил злобу, из-за обиды, которая напрямую связана с «Титаником».

Элайджа раздумывает над моими словами:

– Несомненно, крушение «Титаника» для многих стало финансовым и даже личностным крахом. Не исключено, что мотивы Коллекционера могут быть связаны с этим. Проблема лишь в том, что в катастрофе погибло примерно полторы тысячи человек, о большей части которых ничего не известно, не говоря уже об отдаленных родственниках каждого пассажира, которых сейчас может быть несколько сотен тысяч.

– Знаю. Но прикинь… Редд сказала, что Коллекционер умер еще когда она была маленькой, а чайные листья показали, что он вернулся. Может, нужно использовать этот факт, как отправную точку, посмотреть в архиве записи тех лет, когда Редд была ребенком, и поискать кого-нибудь, связанного с «Титаником»?

– Умно. Тогда завтра я собираюсь посетить мэрию.

– Нам стоит проверить все сегодня, – возражаю я.

– Нам?

– Я тоже пойду.

– Считаешь, это разумно? – Элайджа выгибает бровь.

– Нет. Но вдруг Мэри права и завтрашняя дата чем-то значима? Или еще хуже, вдруг предсказание Редд верно? Нельзя медлить.

Я засовываю ноги в ботинки и хватаю со стула толстовку.

Обходными путями мы с Элайджей идем к зданию мэрии. Я натягиваю капюшон на голову, максимально закрывая лицо. Элайджа сворачивает в темный переулок рядом с большим кирпичным зданием, следую за ним. Город тревожно тих, так что даже от малейшего звука меня бросает в дрожь. Элайджа останавливается перед боковой дверью и просовывает руку сквозь дерево. Слышится щелчок, дверь открывается. Захожу в темный коридор. Внутри пахнет ветхой бумагой и лаком для дерева.

– Жди здесь, – требует дух.

– Элайджа… – начинаю я, но он уже исчезает.

Я оглядываюсь по сторонам, хотя вокруг темно, хоть глаз выколи. По телу пробегает дрожь.

Элайджа вновь появляется в воздухе с двумя зажженными свечами в маленьких подсвечниках. Я отшатываюсь и одариваю его сердитым взглядом. Дух передает свечу, а я замечаю задорные искорки в его глазах.

– Света от них достаточно, чтобы можно было читать, зато снаружи нас не заметят. И да, лучше не подходить к окнам.

Элайджа ведет меня в комнату, заставленную стеллажами с папками и коробками. Кроме этого, здесь три круглых столика со стульями, на каждом стоит компьютер.

– Настоящая мини-библиотека, – охаю я.

– Именно. – Элайджа подходит к ближайшей полке и поднимает свечу выше. – Здесь собраны документы и местные газеты за последнюю сотню лет.

Буквально через минуту он достает стопку газетных подшивок и водружает эту кипу на стол. В свете свечей мы садимся друг напротив друга, и я вспоминаю осенние ночи, когда мы вместе с ним занимались изучением документов.

– Сначала поищем статьи в газетах времен детства Редд, которые выходили в месяц годовщины крушения «Титаника», – предлагает Элайджа. – Каждый год выходила хотя бы одна статья, комментирующая катастрофу. Если в Салеме в те годы жил человек, переживший крушение «Титаника», или кто-то из родственников выживших, то они наверняка давали интервью.

– Хм, умно с твоей стороны! – восклицаю я.

– Почему ты говоришь таким тоном, словно это сюрприз для тебя? – спрашивает дух.

– Может, потому что я удивлена?

Он пытается спрятать улыбку, но уголки рта все равно предательски тянутся вверх.

– Элайджа?

– Саманта.

– Спасибо за чай.

Теперь он действительно улыбается, впервые с тех пор как вернулся, и на щеках виднеются ямочки.

– Всегда рад.

Я отвожу взгляд, ощущая прилив раздражения. Какое право он имел возвращаться с этими двусмысленными жестами и шикарными ямочками и вновь вызывать у меня столько эмоций! Откашливаюсь и пытаюсь отвлечься:

– Ты так спокойно достал нужные подшивки, будто всегда знал, где они лежат. Когда ты успел изучить это место?

– Я провел здесь много ночей, когда помогал тебе решить вопрос с семейным проклятием, – отвечает он, листая старые газеты.

– О-о…

Внезапно вспоминаю тот день, когда в тайном кабинете бабушки предложила ему сделку и попросила помочь. Тогда я считала, что встретила самого раздражающего призрака на свете. Впрочем, мое мнение не изменилось. Я невольно хихикаю.

– М-м? – спрашивает он, поднимая голову.

– Нет, ничего, – отвечаю я, открывая подшивку. Воспоминания, отстаньте!

Следующие полчаса мы выискиваем статьи о «Титанике» и бегло их просматриваем. Кончики пальцев чернеют от старой краски и пыли.

– Так грустно, – говорю я. – Только что прочитала историю о женщине, которая после крушения добровольно легла в психиатрическую лечебницу, не желая больше даже говорить о том, что случилось той ночью. По слухам, ее преследовали крики людей, тонущих вместе с кораблем.

Элайджа кивает:

– Многих выживших мучили кошмары. Пассажиры, оказавшиеся в воде, больше пятнадцати минут молили о помощи, прежде чем началась гипотермия. Большая часть семей оказалась разделена во время эвакуации. Можешь представить этот ужас: сидеть в спасательной шлюпке и думать, что голос, зовущий на помощь, принадлежит родному человеку?

– Не могу. – Меня передергивает. – И не хочу, если честно. Но почему спасшиеся не помогли им?

– Некоторые хотели. В шлюпках рьяно спорили, не будет ли перегруза, если они вернутся за еще одним человеком. Одна лодка все же вернулась. Но слишком поздно.

Я придвигаю к себе очередную подшивку и пытаюсь проглотить застрявший в горле ком. Открываю первую газету, и свечи внезапно гаснут.

– Эла…

Не успеваю я произнести его имя, дух оказывается рядом и сжимает пальцами мое предплечье. Слышу, как в темноте чиркает спичка, и маленький огонек озаряет его лицо. Сердце в груди бьется, как птица в силках.

– Что, черт побери, это было? – шепчу я.

– Точнее «кто»? – поправляет Элайджа, зажигая свечи. – Я не увидел. Дух промчался мимо нас слишком быстро.

Волоски на руках встают дыбом, я вздрагиваю. Подшивка газет пропала со стола.

– И что, как мы сможем просмотреть пропавшие газеты? Может, здесь есть электронные копии?

Элайджа осматривает комнату.

– Я обязательно проверю. – Он протягивает мне свечу и предлагает руку. – Но пока что позволь проводить тебя домой, Саманта.

Потирая глаза, ползу в класс. Эти ночи в полудреме с пробуждениями каждые десять минут скоро совсем лишат меня сил. Когда берусь за ручку двери, кто-то касается моего локтя. Мгновенно оборачиваюсь.