Елена Арсеньева - Страшная сказка

Методом элементарной логической дедукции Егор установил, что женский голос принадлежал «Надюшке».

Да уж, ночь выдалась на диво светлая. С одной стороны, это было хорошо: Серега смог отлично рассмотреть все слабые места забора. С другой – плохо: шатающаяся вдоль ограды фигура была видна как на ладони всякому желающему за ней понаблюдать. Но кому это надо в третьем часу ночи, а главное, забор не только скрывал жителей дачи от любопытных глаз, но и им не позволял ни за кем наблюдать. Таким образом, Серегина разведка оставалась тайной для Равиля, ну а если собаки сходили с ума, то уж такая их собачья доля.

Забор был слажен на совесть, серьезно починен в трех местах, высоченный такой, но Серега углядел-таки проржавевшую, скособоченную бочку из-под соляры, валявшуюся на свалке метрах в тридцати, и не поленился подкатить ее под забор. Это было то, что надо. Теперь он готов перелезть через ограду незамедлительно, лишь только Ольга отвлечет собак.

Честно говоря, ее нервишки и вообще способность действовать внушали ему некоторые опасения. Серега даже подумал, уж не поставил ли он ей непосильную задачу, и был немало удивлен, когда до него вдруг донесся оглушительный стук в окованные листовым железом ворота (не иначе били камнем) и истошный вопль:

– Помогите! Помогите! Откройте!

Что она там еще кричала, Серега не слышал, потому что крики потонули в оголтелом лае собак, немедленно кинувшихся к воротам. Теперь забор мог штурмовать не один только Серега, но и целая армия желающих, потому что собак ничего более не интересовало. Они так надсаживались, что Серега лишь с великим трудом различил голос Равиля, который пытался утихомирить зверюг. Он не стал терять времени, быстренько подставил бочку и перемахнул через ограду, постаравшись запомнить это место – на случай, если придется отступать тем же путем. Скорее всего так оно и будет, но как Сергей перетащит через забор Родиона, ежели тот, к примеру, пребывает в бесчувствии?.. Ладно, об этом потом. Главное – найти парня. А ежели он без сознания, ну что же, значит, придется ему в это самое сознание прийти. Есть некоторые приемы… Скажем, если мужика вдарить коленкой между ног, это не только повергнет его в бездну боли, но и здорово прочистит ему мозги.

Однако и это вопрос второй. Первый – отыскать на даче Родиона… если он вообще здесь. Вот будет хохма, если его увезли куда-нибудь в другое место! Но хочется верить, что Сереге не померещилась «Скорая», которая полным ходом летела в город, когда синий «жигуль» поспешал в Коротиху. Ольга в полузабытьи приткнулась в уголке сиденья и ничего не видела, а Сергей приметил белый «Фольксваген» и теперь пребывал в робкой надежде, что они приняли верное решение.

Из этого и будем исходить.

Пригибаясь, он ринулся к дому. Странные, полузабытые, вернее – уже напрочь забытые чувства вдруг ожили и взволновались в нем. Теперь о таких вещах говорить как бы и неприлично, но Серега с восторгом вспоминал свою недолгую службу в армии. Он начинал служить в спецназе, но как-то раз не рассчитал замаха и вместо того, чтобы лихо разрубить ребром ладони кирпич, сломал себе руку. Что-то там срослось неправильно, в этих многочисленных косточках пясти, и Серега был списан вчистую. С убеждением, что жизнь его кончилась. Так и жил с тех пор – задыхаясь от злости на свою бесталанную судьбу. Этим чувством было отравлено Серегино существование с утра до вечера, и лишь во сне он становился прежним: лихим, жестоким, удалым, бесстрашным, не знающим поражений. Во сне… и впервые наяву – вот теперь.

Он бежал по двору, и земля податливо пружинила под ногами, его словно выталкивало вверх, он уже почти летел, и ребро сломанной, искривленной ладони было готово одним ударом если не убить, так изувечить всякого, кто только осмелился бы…

Желающих не оказалось. Всплески голоса Равиля неслись сквозь лай собак от ворот, и Серега свободно вбежал в настежь распахнутую дверь дачи.

Коридорчик. Большой холл с камином. Оттуда две двери. Справа – в бильярдную. Здесь еще витает дымок… резкий, острый запах. Серега проглотил слюну. Чутье у него было собачье, другого слова не подберешь, память на запахи необыкновенная. Здесь курили те самые сигарки, которыми буквально вчера угощал его Родион! Скорее всего в бильярд сам с собой играл Равиль, вот и кий на столе только один, а чтобы сделать препровождение времени более приятным, он курил сигары, которые вытащил из портсигара пленного. Судя по количеству и качеству дыма, одной штучкой, деликатно позаимствованной, здесь не обошлось. Хорошо, если бы представилась возможность заглянуть в карманы Равиля… Боевые трофеи очень пригодились бы Сереге, но это уж как бог даст и удача позволит.

Он выскочил из бильярдной, перебежал холл, заглянул в другую дверь и сразу понял, что, кажется, нашел, что искал. Элементарная логика и опыт жизни любому-всякому подскажут, что наилучшее место для содержания похищенного пленного – подвал. Вход в такой подвал и искал Серега. В дачных домах он бывает либо в коридоре, либо на кухне. Причем в таком шикарном и просторном строении это вряд ли окажется вульгарное отверстие, вырезанное в полу и прикрытое деревянной крышкой с железным кольцом. Должна быть дверь… А вот и она. Железное кольцо тоже на месте. Ну и засов! Вот это засовчик!

Серега приготовился сдвигать его с неимоверным усилием, однако засов легко скользнул в сторону – масла на его смазку не жалели. Толкнул дверь – и очутился в еще одном коридорчике, из которого вниз вели земляные ступени. Спустился, придерживаясь за стенку – здесь лампочка светила не больно-то ярко, – и ахнул от нескрываемого восторга, попав вдруг в натуральный блиндаж, годный под расположение очень даже немаленького командного пункта на случай серьезной бомбардировки или артобстрела… ну, и для хранения такого количества продуктов, с которым вполне можно было пережить блокаду средней продолжительности.

Да, мешков, ящиков, железных и стеклянных банок тут было множество, а вот человека – ни одного. Ни живого, ни мертвого. Ни пленного, ни свободного. Ни связанного по рукам и ногам, избитого, беспамятного, ни бодренького и здоровенького. Серега уже хотел было разочарованно пожать плечами и ринуться обследовать дом дальше, однако что-то удержало его – какое-то чувство… Солдат, спецназовец, проснувшийся сегодня в задавленной санитарской душе, насторожился и шепнул: «Погоди! Смотри зорче!»

Серега медленно пошел по периметру подвала. Между деревянными стеллажами в стенах были прорыты углубления, служившие полками. Кое-где напиханы пустые или заполненные стеклянные банки, кое-где навалена пересыпанная песком морковь, еще какие-то продукты… У него вдруг гулко стукнуло сердце при виде бессильно свесившейся наружу мужской руки.