Брайан Гарфилд - Американская история

Митч эти слова слушал уже вполуха: он смотрел на обмякшее тело у дальней стены.

— Что с ним такое? — обеспокоенно проговорил он.

— С кем? — Флойд повернулся. — Джорджи? — Он поднялся и крикнул: — Джорджи!

Джорджи не пошевелился. Флойд быстро подошел к нему, опустился на колено и потряс за плечо. Джорджи заморгал, улыбаясь.

— Время — сейчас? — выговорил он с трудом.

Флойд сказал, не поворачиваясь:

— Митч, принеси тот рюкзак.

Шум потревожил остальных. Терри приподнялась, не понимая, в чем дело. Медленно приблизились Теодор и Билли Джин, остановились, наблюдая. Флойд вывалил на стол содержимое рюкзака, который принес ему Митч, открыл коробку из-под крэкеров и достал оттуда несколько пакетиков. Молча сосчитал их глазами и хрипло выругался.

Митч неуверенно сказал:

— Он совсем того.

Джорджи захихикал.

— В голове совсем ничего, — выдавил он из себя, свернулся в комок, замер. Зрачки его глаз были не больше булавочной головки, дышал он с трудом.

— Ну чего ты, чего ты… — растерянно пробормотал Флойд.

Джорджи никак не отреагировал. Глаза его потускнели, потом закрылись.

— Что с ним такое? — спросил Митч.

Флойд долго не отвечал. Митч почувствовал прикосновение к руке — это была Терри, искавшая у него поддержки. Билли Джин и Теодор держались поодаль, молчали.

Наконец Флойд сказал без всякого выражения:

— Кажется, с ним все, кажется, с ним все.

Митч неуверенно кашлянул. Для Флойда, видимо, это прозвучало вопросом. Он стал объяснять:

— Передозировка героина подавляет дыхательную систему. Замедляет все жизненные функции. У него сейчас отек легких, значит, все… — Помолчав, Флойд сказал в мертвой тишине: — Сейчас оставьте меня одного. Все вы. — Злым колючим взглядом он обвел их по очереди.

Митч попятился, увлекая за собою Терри. Все четверо отошли за пределы круга, отбрасываемого лампой, и остановились. Никто ничего не говорил. Митч смотрел, как меняется лицо Джорджи: оно разглаживалось, живого в нем почти уже не было. Дыхание становилось все более затрудненным, хриплым.

Очевидно, Джорджи нашел героин в коробке из-под крэкеров, когда Теодор оставил его одного в доме. И когда якобы ходил в туалет, в действительности кололся. Не рассчитал дозу, уже неспособен был ее рассчитать — вот и все…

Митч почувствовал, как пальцы Терри крепко вцепились ему в руку. Она прильнула лицом к его груди. Он обхватил ее за талию. Девушка перестала дрожать и стояла вся напрягшись. Флойд сидел на корточках, положив руку на шею Джорджи. Казалось, он хочет вернуть его к жизни, по каплям переливая свою силу из кончиков пальцев. Вдруг Флойд поднялся и повернулся к остальным. Лицо его было совершенно спокойным.

— Снимите с него одежду, не забудьте часы и кольцо. Оставьте его в пустыне.

— Ты хочешь похоронить его? — спросила Билли Джин.

— Нет. — Двигаясь как механизм, Флойд подошел к задней стене и сел, прислонившись к ней спиною. — Нет. Оставьте его голым в таком месте, чтобы койоты и стервятники могли обглодать лицо. Муравьи закончат работу. — Его глаза блеснули. — Или вы хотите, чтобы полицейские его опознали и выследили через него всех остальных?

Терри опять задрожала, Митч крепче обнял ее и сказал негромко:

— Сделай это ты, Теодор.

Теодор медленно подошел к Джорджи и начал его раздевать.

Флойд уже ни на кого не смотрел. Теодор унес Джорджи. Билли Джин закурила сигарету и забилась с ней в угол. Митч обнимал Терри, пока она не перестала дрожать. Потом она отвернулась от него и мягко опустилась на пол. Уставилась на Флойда, как смотрят на бомбу с тикающим часовым механизмом. Митч обеспокоенно смотрел на нее и похрустывал пальцами.

Флойд сидел неподвижно, уйдя в себя, и его, казалось, окружало высокого напряжения электрическое поле. Его отрешенное молчание пугало остальных больше, чем любая вспышка ярости.

Вернулся Теодор, открыл банку пива и выпил с явным удовольствием. Флойд на него даже не взглянул. Билли Джин пропищала что-то из своего угла; Теодор повернул к ней голову, но не подошел. Так они сидели, каждый со своими мыслями, а время тянулось, как бесконечная лента.

Масло в лампе кончилось, язычок пламени затрепетал и погас. Совершенно отупевший к этому времени Митч не сразу понял, что в щели уже проникает серый утренний свет. Он поднялся, с трудом расправив затекшие ноги, вышел на крыльцо, с удовольствием вдохнул свежий воздух.

Когда он повернул обратно в дом, его встретили глаза Флойда: как стеклорезные алмазы, неподвижные, но готовые резать по живому. Митч остановился, будто натолкнувшись на препятствие.

Флойд поднялся, оглядев каждого, вышел из дома. Митч подождал секунд десять и выбежал за ним.

Флойд стоял недалеко от крыльца и задумчиво смотрел на восток. На вершине горы уже сидело солнце половиной красного шара. У Флойда, очевидно, было периферическое зрение профессионального баскетболиста: он сразу повернул голову к Митчу, потом нагнулся и поднял комок глины, растер пальцами в мелкую пыль. Небрежно сказал Митчу:

— Время почти то самое.

Глаза у него были диковатые. Он сунул руку в карман куртки, в котором держал револьвер. Митч не шелохнулся, у него перехватило дыхание, но Флойд повернулся, передернул плечами и пошел к сараю.

«Олдсмобиль» медленно выехал из сарая, похрустывая камешками, остановился рядом с Митчем, и Флойд высунулся из окна.

— Развлекайся, — он швырнул револьвер на землю. «Олдсмобиль» взревел и унесся, запорошив Митча пылью.

Он поднял револьвер. Только сейчас ему пришло в голову, что для Флойда собственные эмоции значат не больше, чем миндалины, удаленные еще в детстве. Ничто не отвлечет его от логически сконструированного плана.

Митч не знал, что можно ожидать от Флойда. Замерший от страха, он думал, что тот обрушится на них всех. И теперь он понял, что Флойд собирается действовать так, будто ничего не случилось.

Руку оттягивал непривычный вес револьвера. Он повернулся и увидел Теодора и Билли Джин, стоявших у самой двери.

Билли Джин спокойно проговорила:

— Не думаю, что он вернется.

Теодор сел на крыльцо, свесив ноги, и стал раскачиваться вперед-назад. От молочно-белого полузакрытого глаза отражались косые лучи солнца. Он сказал:

— У тебя револьвер, Митч. Сам это сделаешь или дашь мне?

— Что сделаю?

Теодор пожал плечами.

— Она.

— Никто ее не тронет! — У Митча потемнело в глазах от злости.

Вмешалась Билли Джин:

— Она знает, как мы выглядим.

Митч не ответил. Теодор, уставившись одним глазом на револьвер, перестал раскачиваться. Билли Джин твердо проговорила:

— Когда Флойд вернется, мы не сможем тратить много времени. Лучше покончить с этим сейчас.