Алексей Наст - Господа бандиты

— Да, лучше. Но присутствует в ней настороженная напряженность.

— Я хотела бы с ней поговорить.

— Только поаккуратнее.

— Попытаюсь.

Александра прошла в палату к Филипповой. Теперь Юлия была не одна — на второй кровати, отвернувшись к стене, лежала больная, видимо, спала. Филиппова сидела с ногами на постели и сосредоточенно молчала.

— Здравствуйте, Юля, — начала Александра. — Я следователь Андреева из ФСБ. Вы помните меня?

Взгляд Филипповой прояснел.

— Да, помню. — Голос Юлии был тихим, чуть осипшим, наверное, от частых рыданий.

— Можно с вами поговорить?

— Все о том же? — Во взгляде Филипповой читалась мольба.

— Я хочу расспросить вас о взаимоотношениях с Евгением Сахаровым. Он ведь был вашим женихом?

Александра взяла винтовую табуретку, выкрашенную в синий цвет, придвинула ее ближе к кровати Филипповой и села.

— Почему был? — откровенно удивилась Юля. — Я ведь здоровая. Это у меня пройдет с головой, я уверена. Или вы ему сказали про меня?

— Нет, не беспокойтесь. О вашем случае никто не знает.

Александра вспомнила наглую физиономию Сахарова и пожалела эту слабую девушку — быстро же ее женишок отказался от любимой.

— У меня к вам вопрос. У вас с ним были близкие отношения?

— Да, близкие.

— Вы любите его?

— Женю? Люблю.

— А он вас?

— Говорил, что любит. Мы собирались создать семью. Как он встанет на ноги.

— Плохо стоит на ногах? — ухмыльнулась Александра.

— Финансово.

— Понятно. Тогда такой вопрос: кто первым начал говорить о возможной семейной жизни — вы или он?

Филиппова повела плечом.

— Мы вместе. Но к чему вы это? У нас с Женей все было хорошо. Вы ему точно ничего не рассказывали?

— Нет… А друг Жени, Сергей Петров, он как к вам относился?

— Сережа? Очень хорошо. Даже пытался ухаживать, но я люблю Женю.

— А Петров? Не оскорбился тем, что его отвергли?

— Не знаю. У него скрытный характер. Иногда намекал: мол, зря ты с Женькой, только время упускаешь. Смеялся: счастье свое проглядела! Это он про себя. Шутил.

— Он заходил к вам домой?

— Редко. Давно было. Чай пили.

— А его собаку знаете?

— Принца? Знаю, конечно. Хороший пес. Но Сергей его проиграл. Я была поражена — друга проиграть, как так можно? Собака — она ведь друг.

— Юля, давайте вспомним день перед ночным происшествием.

Филиппова сразу насупилась, обхватила руками плечи и замотала головой:

— Нет. Я забыла тот день. Совсем не помню.

— Вы боитесь пережить все заново. Но надо быть сильной, и тогда страх уйдет.

Александра старалась быть мягкой, чтобы не спугнуть наметившийся контакт с потерпевшей. Главное, чтобы Филиппова нашла в себе силы рассказать о дне перед ночью кошмара. Ведь главное могло случиться еще до ночи. Может, друг Жени Сахарова, отвергнутый Филипповой директор Сергей Петров, заходил к ней после того, как экспедитор отправился восвояси. Могло быть такое? Могло. Зашел в гости с ньюфаундлендом, уже обученным «ремеслу любви», и «опустил» Филиппову — отомстил таким образом. А Филипповой пригрозил: «Расскажешь в полиции, Женька все про тебя узнает, собачья шлюха…» Могло быть такое? Вполне. Но Филиппова в порыве горя понеслась с жалобой в полицию, а потом до нее дошло, что это зря, она и свалила все на безвинного летучего демона. Очень даже реально. Никакой чертовщины… В таком случае получается, что Петров давно задумал свою страшную месть и обеспечил себе заранее алиби: мол, собаку проиграл. Да. Оригинальная версия. Надо Филиппову додавить, пусть все расскажет.

— Может, все-таки вспомните? От вас Женя во сколько ушел? Вечером?

Филиппова кивнула.

— А после? К вам приходил кто-то еще?

Филиппова замотала головой и вдруг расплакалась.

Александра с досады вздохнула — «додавить» не вышло. Ладно, придется взять тайм-аут. Надо попробовать через Гену-опера показать фотографии Сергея Петрова и Сахарова инструктору, обучавшему ньюфаундленда специальной науке, вдруг кто из подонков к нему наведывался. А для этого торговцев яблоками надо сфотографировать. Что ж, придется переквалифицироваться в папарацци.

Из психлечебницы Александра поехала домой за фотоаппаратом. У нее дома был любительский аппарат со слабым объективом, зато у соседа, Сверестелова Андрея, имелась профессиональная камера, машина что надо — объектив экстра-класса и набор опций, позволяющий делать снимки изумительного качества с большого расстояния.

Перекусив дома копченым куриным крылышком с сыром и оливками (бедная печень!) — отца как всегда не было дома, а мать ходила «мутная» с бокалом мартини в руке, Александра выпросила у соседа фотокамеру на недельку и поехала пасти своих подозреваемых.

Оставив «сонату» за квартал от офиса фруктовой конторы, она нашла удобную позицию между двумя киосками, торговавшими прессой и цветами. Проем был узкий, и из него открывался прекрасный вид на двери «Альфа-Киви».

В офис то и дело входили молодые мужчины, обратно появляясь с картонными ящиками яблок. Александра на всякий случай всех их фотографировала. И вот удача — из дверей вышли оба героя — директор Петров и менеджер Сахаров. Александра успела сделать несколько снимков.

Сделав дело, она вернулась домой. Отца не было, а пьяная мать спала в зале на диване у работающего огромного плазменного телевизора. Александра только мотнула головой — как может молодая еще женщина так гнобить себя алкоголем? Есть же масса интересного в жизни! Ну, охладел муж — это же не приговор! Надо взять себя в руки и жить дальше! А пока крики, пьянство и злость у всех — у отца, у матери и у Александры.

«Неужели такое может случиться и со мной? Любимый человек охладеет ко мне, и я стану вот такой?» Такие мысли пугали Александру. Вот тебе и золотая клетка! Будь она проклята! Главное в жизни женщины — любовь! Женщина все перенесет, если ее любят и ценят. Любовь для женщины — все!

Снова наведавшись к соседу, она попросила отпечатать фотографии через фотопринтер. Получив пачку снимков, Александра решила камеру Сверестелову пока не возвращать и поносить с собой на всякий случай.

Сидя дома, в своей комнате, Александра напряженно размышляла. Итак, у нее было две версии происшествия с Филипповой. Первая — это загадочные парни, выигравшие в карты у Сергея Петрова его собаку, и какие-то предшествующие отношения Петрова с потерпевшей, о которых она пока ничего не говорит. В результате Филиппова плачет в психушке, а в деле фигурирует изнасилование демоном… Вторая — никакой собаки Петров не проигрывал, а все подстроил, создавая себе алиби, чтобы в один прекрасный (для него) день отомстить Филипповой за свои отвергнутые чувства. В результате то же самое — потерпевшая плачет в психбольнице, а в заявлении фигурирует крылатый демон и его семенной материал (собачий). Вот такие две симпатичные версии. Александра намеренно не пыталась их состыковать с результатами изысканий Купчика и Загина, но вероятность, что эти версии в процессе работы не отпадут как ошибочные, была крайне мала.