Яна Егорова - Скрам

Без двадцати шесть. Утра. Метро только что открылось, а я уже здесь. И сна ни в одном глазу. Полчаса назад мне пришло сообщение на телефон: «Наташа, пусть Давид соберет всех в офисе Скрама. Адриан». Представляете себе?! А вторым сообщением шел список этих всех. В него входили оставшиеся два программиста (бог мой, что я говорю, оставшиеся), супруга покойного, сам Давид, Заза Джамалович, тот капитан полиции из Зеленограда и Артем. Мда, было еще и третье сообщение. В нем было лишь одно слово, дававшее ясно понять, как быстро мне надо отреагировать: «Немедленно!». Таким образом, мы возвращаемся на станцию метро, где я прямо сейчас делаю шаг в поезд. На мне обычные джинсы, серая блузка и туфли. Так нельзя ехать на работу, я знаю, но единственное платье так и не успела постирать. Мы приехали из Зеленограда лишь вчера, а потом я до двенадцати ночи сидела в кабинете у начальника. Угу, как обычно, сидела и молчала пока за ним не приехал его доверенный служащий и не увез Адриана домой. Михаил Павлович Расторгуев, как он сразу представился мне. Мужчина в возрасте в круглых очках на крупном кривом носу. Корни его седых, почти полностью побелевших волос плавно переходили в кожу лица, поскольку мужчина никогда не загорал, и кожа его была того же бледно-сероватого цвета.

– А вы… – не выпуская мою ладонь из своей руки, спросил вчера, когда вошел в кабинет Андриана Шагалова. Так, кроме него, сюда, пожалуй, никто не смел входить.

– Наталья, Наташа, – ответила я, попытавшись встать со своего кресла, однако дяденька остановил меня коротким жестом.

– Наталья…

– Наталья Олеговна.

– Очень приятно, Наталья Олеговна. Будем знакомы. И я надеюсь, еще не раз с вами увидимся.

Мужчина явился в костюме больше похожем на одежду дворецкого – его черный пиджак, расклешенный сзади, доходил до тыльной стороны колен, черная бабочка венчала безупречный белый воротник, а серая жилетка плавно перетекала в серые брюки. Ко всему, он еще был в белых перчатках. С одной пометкой – для того, чтобы поздороваться со мной за руку, перчатку он снял. Следуя за задумчивым и молчаливым с самого отъезда из Зеленограда Адрианом, мужчина был похож на его отца. Высоченный, с крупной головой, он смотрел на своего шефа как на родного сына, при этом оставался почтительным. В тот момент еще не подозревала, что Расторгуев уже и меня взял под свою опеку. Дождавшись, пока они уехали, взяла свои вещи и тоже отправилась домой. В результате тяжелого дня, в квартиру ввалилась уже ночью. И сразу позвонила маме, знала, что она не уснет без разговора со мной.

– Мам, привет! Как вы там?

– Все хорошо, – ответила она шепотом, – Никиточка спит, я вот только платье Татьяне Васильевне дошиваю и твоего звонка жду. Ну, как ты там?

– Все хорошо, мам. Сегодня был трудный день, очень хочу спать.

– Подожди ты, спать! Расскажи хоть в паре слов, не обижают тебя? Не страшно на этой новой работе?

Я ей не стала рассказывать про убийство и про то, что в меня стреляли. На самом деле, к своему собственному удивлению, я не воспринимаю это так. Чтобы бояться. Возможно, это потому, что меня спас сам Адриан Шагалов. Удивление от его появления в нужный момент затмило все – даже страх перед смертью. За меня еще никто и никогда так не заступался. Всегда приходилось самой, даже мой отец, только словами защищал, речами красивыми, но когда меня в школе обижали и я прибегала к нему в слезах, а потом звонила в Москву – он лишь размахивал кулаками и громко заявлял, что всех раскатает за его любимую и единственную дочь и… И ничего не делал.

Адриан Шагалов не говорил. Не только мне, но и вообще никому. Он просто приехал и защитил меня. Человек, которого даже родной брат считает ненормальным.

– Вы выходить будете? – толчок в бок и осипший возглас прямо в мое левое ухо, вернул меня из полудремы в реальность. Женщина с внушительной сумкой «из натуральной кожи» на плече отпихнула меня своей поклажей и прошла вперед. В какой-то мере я была ей даже благодарна, лишь сейчас поняла, что уснула с открытыми глазами. Кошмар! Еще бы чуть-чуть и проехала бы свою станцию!

Выскочив из поезда вслед за женщиной, вскоре обогнала ее и поспешила наверх. Интересно, как же мне сообщить Давиду приказ Адриана? В такую-то рань? Шагалов старший, больше, чем уверена, просыпается исключительно как настоящий аристократ, сразу ко второму завтраку. Первый он съедает во сне. Хихикнув в кулачок, окончательно прогнала остатки сна и сойдя с последней ступеньки эскалатора, превратившейся в пол, торопливым шагом направилась к дверям.

А с другой стороны! Все, даже Заза Джамалович, уверены, что в Скраме Адриан главный.

– Ой, простите пожалуйста, – чуть не убив дверью толстопузого невысокого мужичка в пропитанной его потом белой рубашке с коротким рукавом, я выскочила из метро. Еще утро, а уже невыносимая жара. Которую я не чувствую, потому что от своих мыслей и закипевшего в крови адреналина лечу на работу. Приближаясь к офису, почувствовала, как мое сердце пульсирует где-то сразу под маленьким язычком у меня в горле. Словно какой-то провидец, знала, что сегодня в помещениях Скрама случится что-то очень серьезное.

И не ошиблась.

Уже в лифте, пройдя первую проверку охранниками на входе в величественное здание, набрала номер Артема.

– Зачем тебе телефон Давида? – удивился тот. – И чего ты звонишь в такую рань?!

– Адриан Ааронович велел всех собрать. И вас в том числе.

– Чего? – Боярский опять стормозил. – Когда собрать? Чего-о-о?!! Адриан велел?!! Опять?!! Я выезжаю!!!

– Эй, эй, Артем! – крикнула ему в трубку, парень явно был уже не в себе. – Номер Давида!

– А? Сейчас скину. Давай, я еду.

Скрамовец сбросил звонок, а секундой позже телефон у меня в руке издал звук принятого сообщения. Контакт был переслан. Выходя из лифта на двадцать пятом этаже, я набрала старшего Шагалова.

– Чего желает Адриан так поздно утром? – вместо приветствия Давид ответил голосом человека, который сегодня еще не ложился спать. Так и представилось, как он сейчас сидит в величественном замке, у камина (не смотря на жару, в его замке точно холодно), постукивая белой тростью о каменный пол, которому уже не менее пяти веков, и пьет коньяк из хрустального стакана.

– Адриан Ааронович хочет… – так и рвалось выпалить «велел», но я смягчила удар, – просил вас собрать всех в офисе Скрама. Обоих программистов из ХолодТранс, жену погибшего, Зазу Джамаловича, капитана полиции, который расследует дело Анищенко и вас.

– И когда же?

– Немедленно, – честно призналась я.

– Хм… Это интересно. Очень интересно… – задумчиво произнес Давид, судя по всему никуда не торопясь. – Что же он увидел в этом деле? Капитан уверен, что Анищенко во всем виноват, продал коды, стрелял в тебя, а потом бросил утюг в ванную. Идиот. Чего похитрее придумать не мог. И здесь вроде бы не за что зацепиться… А? Что думаешь, мышь?