Борис Воробьев - Искатель, 2019 № 02

Потом стало не до начальника столичного сыска…

Звонок раздался в двенадцатом часу, когда солнце заглянуло в окно и пришлось закрыть шторы. Аркадий Аркадьевич писал очередной отчет в Департамент милиции. Взволнованный голос с иностранным акцентом (Кирпичников так и не смог уловить каким) чуть ли не кричал в трубку. Начальник уголовного розыска поморщился.

— Меня грабят. Что делает ваша полиция…

— Милиция, — поправил кричащего Аркадий Аркадьевич.

— Какая разница? — чуть ли не плакал звонивший. — Полиция, милиция, меня от названия грабить не перестанут, тем более я — английский подданный.

— Господин… — Кирпичников сделал паузу.

— Бабар, — дополнил потерпевший.

— Господин Бабар, теперь успокойтесь, вдохните глубоко несколько раз…

— Какое, к черту, спокойствие? Мой магазин грабят какие-то люди, они меня разорят. Приезжайте скорее, иначе…

— Адрес, — перебил словоохочего господина Кирпичников.

— Что? — переспросил не понявший господин Бабар.

— Я спрашиваю адрес вашего магазина.

— Я… это… Гончарная… ой, господи… Гончарная, двадцать девять, — после некоторого замешательства сказал звонивший.

— Наблюдайте, но не вмешивайтесь, если вам дорога жизнь. Мы выезжаем.

— А если они скроются?

— У них есть авто или пролетка?

— Не знаю…

— Вам не видно? — процедил сквозь зубы начальник уголовного розыска.

В трубке телефонного аппарата послышался стук, через несколько мгновений тот же голос произнес:

— У входа стоит какая-то телега, и вожжи держит крестьянского вида человек.

Кирпичников положил телефонную трубку на аппарат и через несколько секунд был в комнате уголовных агентов.

— Взять оружие, — распорядился он, — через минуту выезжаем на Гончарную, там ограбление магазина.

Добрались довольно быстро. Надо отдать должное генералу Игнатьеву, он понял: чтобы бороться с преступниками или нарушителями политического спокойствия, департаменты и отделы должны получать самое лучшее, поэтому в гараже уголовного розыска появились новенькие авто «Руссо-Балт К-18» с пятидесятисильным мотором, способным развивать сто двенадцать километров в час. Всегда в достатке имелось топливо.

Почти неделю Николай Морозов по кличке «Меченый», почесывая красный шрам на правой щеке, наблюдал за магазином подданного иностранного государства господина Бабара. Добыча обещала быть солидной. На Меченого вышел старый питерский вор Митяй Одноглазый и по секрету рассказал, что появился один хороший заказчик, платит настолько щедро, что не надо думать, куда сбывать краденое. Только и делов — залезть в указанные дома и взять по списку, что требуется. Потом от кого-то услышал, что этот заказчик потихонечку скупает не только золото и бриллианты, но и картины старых мастеров. На слово Николай никому не верил, вот и взялся самолично проверить — правду сказал Митяй или, как всегда, преувеличил. Увидят копейку — толкуют о рубле, услышат звон — говорят, что золотой дождь. Прежде чем идти на рисковое дело, надо самому убедиться, стоит рисковать за гроши или за хороший куш. Поэтому проследил за Митяем и отметил, что тот встречался с неким господином Бабаром, хозяином магазина на Гончарной.

Неделя не прошла даром. Морозов начал от удовольствия потирать руки. Подслушанные слова незнакомца оказались правдой. В подвал магазина свозилось много завернутых в холстину предметов, очертаниями похожих на картины. Но не это интересовало Меченого, приходили личности, проверяющиеся, не следит ли кто за ними. Среди приходящих мелькнуло несколько знакомых лиц, занимающихся скупкой золотых вещей и драгоценных камней.

Так что стоило рискнуть. Тем более Морозов приехал в столицу не один, а сотоварищи. Каждый готов был любому горло перерезать, когда дело касалось хорошего куша.

Иван Долженков, несмотря на молодые годы — недавно разменял двадцать третий, — успел покуролесить и на Орловщине, и в Крыму, и на севере. Биография довольно кровавая, особенно последних пяти лет. Главное, что ни разу не дрогнула рука, когда Иван отправлял на тот свет офицера, солдата или маленького неразумного ребенка. Незаменимый товарищ.

Вторым в маленькой банде по возрасту и по умению входить в доверие к незнакомым людям был Кирилл Можаев, по прозвищу Свой. Добродушная улыбка никогда не сходила с круглого лица. Взгляд всегда удивленных голубых глаз скрывал жестокость и лицемерие.

Самым ненадежным в банде оказался Викентий Кабанов, которого использовали на подхвате. Именно он сидел на месте возницы. Сердце его при появлении незнакомца забилось, словно после тяжелой работы. На висках выступил холодный пот, а по спине поползла предательская струйка. Револьвер лежал рядом, прикрытый рогожкой, но Викентий про него забыл. Сжимал до боли в пальцах вожжи и молился Всевышнему, чтобы все прошло гладко. Кабанов не заметил, как кто-то сзади ткнул ему стволом пистолета в ребра.

— Не шевелись, если хочешь остаться живым. — Голос звучал тихо и спокойно. Викентий вздрогнул от неожиданности, открыл рот и замер, словно мраморная статуя. — Если понял, кивни головой?

Кабанов кивнул.

— Сколько в магазине?

Бандит явно не понимал вопроса.

— Сколько в магазин пошло твоих товарищей?

— Трое, — едва выдавил из себя Викентий.

— Давно вошли?

— С полчаса. — Голос бандита обретал какое-то безразличие. Громов дал знать Аркадию Аркадьевичу, что, мол, можно брать бандитов, поднял левую руку, показывая три пальца, и указал в сторону магазина. Кирпичников кивнул.

Господин Бабар сложил руки на пруди и со страхом смотрел то на магазин, то на начальника уголовного розыска, то на бандита в телеге.

— Еще выходы есть? — тихо спросил Аркадий Аркадьевич хозяина.

— Что? — спросил тот, явно не понимая, чего от него хотят.

— Сколько выходов из магазина?

— Один, нет, нет. — покачал головой Бабар, — еще есть через подвал со стороны Полтавской.

Кирпичников жестом подозвал трех сотрудников.

— Покажите, — коротко приказал хозяину магазина.

— Я… — начал тот, но Аркадий Аркадьевич его перебил:

— Сколько внутри ваших людей?

— Четверо.

— Идите, покажите вход в подвал, и живо. Там ваши люди могут пострадать из-за вашего добра.

— Да я…

— Пшел, — сквозь зубы процедил Кирпичников. Сам с двумя агентами направился вдоль стены здания ко входу в магазин.

Дверь была закрыта изнутри.

Аркадий Аркадьевич прислушался.

Тишина.

Ни единого звука.

Спустя некоторое время послышалась возня, и что-то упало на пол.

Начальник уголовного розыска постучал рукоятью револьвера в дверное стекло. Опять тишина и неясное бормотание. Кирпичников вставил в замочную скважину взятый у Бабара ключ. Дверь оказалась запертой на щеколду изнутри.