Борис Воробьев - Искатель, 2019 № 02

Аркадий Аркадьевич схватился за ручку и дернул на себя. Крепежные гвозди выскочили из мест, куда их прибили, и щеколда в тишине упала на пол с металлическим звуком. В ответ из помещения магазина раздалось несколько выстрелов. Пули пролетели над головами сотрудников, только одна вонзилась в косяк и отколола длинную щепку.

Кирпичников взглянул на сотрудников, приготовившихся стрелять.

— Не сейчас.

В глубине магазина заголосил мужчина тонким голосом. Послышался глухой удар и шипящий голос сквозь зубы:

— Тихо, гнида! На ремни порежу.

И снова тишина.

По левую и правую стороны от двери находились длинные прилавки, но нырнуть за них не было никакой возможности — высокие и широкие. Агенты чуть ли не ползком двинулись вперед.

Сотрудники остановились у второго входа, который вел в подвал. За дверью звенящая пустота. Потом что-то упало на пол, голос невнятно произнес несколько слов, и тут же грянул выстрел, за ним второй. И снова наступила тишина. Агенты отпрянули от двери.

— Господа, — крикнул лежавший у торгового прилавка Кирпичников, — входы перекрыты, и вам не уйти. Не усугубляйте свое положение, мне дано право вас живыми не брать.

Голос из соседнего помещения раздался не сразу, словно бандиты совещались.

— Так сразу и не брать?

— Именно так.

— С кем мы разговариваем? — Интонации знакомые, но припомнить их Аркадий Аркадьевич не мог, потом осенило: декабрь семнадцатого, квартира присяжного поверенного Иваницкого. Тогда тоже вот так он вел беседу с предводителем, который, бросив банду из двух человек, скрылся, но голос вонзился в память какой-то злобой и жестокостью. Узнать имя предводителя не удалось, участники банды были убиты в перестрелке.

— Не узнаешь? — сказал Кирпичников, обдумывая, как спасти оставшихся в магазине людей господина Бабара.

— Не-а, — по ту сторону двери Меченый задумался.

— Декабрь семнадцатого, квартира Иваницкого.

— Иваницкого? — Морозов сощурил глаза, но не мог вспомнить. Сколько за это время было квартир и всяких иваницких. петровских, Сидоровичей, не счесть. — Не помню, — честно признался Николай, но взгляда с проема не убирал.

— Тогда ты бросил своих ребят и бежал.

— Ты говори, да не заговаривайся, — засопел Морозов, чувствуя спиною, как напряглись сотоварищи, толкая друг друга локтями.

— Что мне заговариваться? — усмехнулся Аркадий Аркадьевич. — Тогда был третий этаж, и, пока твои ребята отстреливались, ты по карнизу прошел на балкон соседней квартиры. Так?

— Вранье, — ощерился Меченый, — меня на фу-фу не возьмешь, господин хороший.

— Кирпичников, — подсказал Аркадий Аркадьевич.

— Что — Кирпичников? — не понял Морозов.

— Тогда я тебе тоже представился, Аркадий Аркадьевич Кирпичников, начальник уголовного розыска столицы. Неужели не запомнил?

Только сейчас Николай вспомнил тот короткий морозный день. На улице взял вверх сумрачный вечер. Они, втроем, по наводке вломились в квартиру этого самого Иваницкого, о котором упоминали, как о миллионщике. Но на их несчастье в квартире этажом выше шел обыск. Вот и попали бандиты, как куры в ощип. Он едва ушел, а Киргиз и Шустрый полегли от рук агентов. И их возглавлял этот самый Кирпичников, длинный худой и несуразный. Хотел тогда Меченый его подкараулить и всадить пару пуль в сердце, но была не судьба. Хотя догнала здесь. Морозов скрипнул зубами. По спине пробежали мурашки. Эти двое не выдержат и сдадут его, чтобы спасти свои шкуры. Оглянулся, и вовремя.

Свой открыл уже рот и приготовился что-то шептать Ивану, но, увидев нечеловеческий взгляд главаря, потупился, словно гимназистка. Так ничего соседу и не сказал.

— Задним ходом выходим, — совсем тихо произнес Меченый, но понял, что его услышали. — Первыми пускаем этих, — он кивнул на сидящих на полу магазинных работников, их осталось трое, четвертый, раскинув руки, устремил стеклянный взгляд в потолок. — Там их наверняка двое, может, трое, но наше преимущество в быстроте. Ясно?

Бандиты кивнули.

— Господин начальник уголовного розыска, — голос звучал не очень радушно, но и с издевательской интонацией, — нам надо подумать.

— Даю пять минут.

— Только соваться к нам не надо, положим всех.

— Хорошо, — сказал Кирпичников. В не слишком хорошей он позиции, а надо бы быть у заднего входа — бандиты, прикрываясь работниками, рванут туда, почувствовав там слабину. Эх, надо было быть там, снова посетовал Аркадий Аркадьевич и начал продвигаться к выходу, но поздно: послышались выстрелы.

Меченый подталкивал дулом работников магазина, чтобы те пошевеливались и не создавали шума.

— Пристрелю, — погрозил револьвером Морозов, другой рукой тронул щеколду, она была смазана то ли маслом, то ли жиром. Удача, мелькнуло в голове. Открыл до конца и только потом рванул на себя дверь.

Хотя агенты и ожидали чего-то подобного, но не сумели сразу среагировать. Вначале перед ними на колени упал какой-то человек, выглядевший по одежде как обычный приказчик, за ним еще один, с горящими глазами и с пистолетом в руке, сразу же начал стрельбу. Один из сотрудников согнулся, второй ойкнул и схватился за левое плечо, хотя пистолета не выронил. Меченый наступил на упавшего и в два шага преодолел ступени, ведущие вверх, побежал по Полтавской в сторону Невского. Только сворачивая за угол, он оглянулся и заметил, что за ним никто не бежит.

Агент, раненный в плечо, сумел трясущейся рукой прицелиться в следующего за упавшим, но не хватило сил нажать на курок, получилось со второй попытки. Ему казалось, что жизнь застыла и движется неимоверно медленно. Второй, судя по злобным глазам и виду бандит, поднимал руку с пистолетом, потом рука дернулась, и сотрудника уголовного розыска обожгло еще раз. Сорвало кожу с шеи. Боль улетучилась, и сотрудник уголовного розыска надавил на спусковой крючок. Грянул выстрел, вслед за первым второй. Долженков вскинул вверх руки и начал валиться на упавшего магазинного клерка, на щеке появилось круглое отверстие. Глаза Ивана приобрели удивленное выражение. Второй бандит что-то кричал, его открытый рот рос и рос в размерах. Агент повалился мешком у стены. Он не видел, как стоявший за ним сотрудник выпустил три пули в Можаева. Одна чиркнула по уху, Свой дернул головой, и вторая пуля прошла рядом с виском, опалив волосы, и только третья пробила ключицу правой руки, из которой вывалился большой черный пистолет и упал на мертвого Долженкова.

Можаев опустился на колени и по-звериному взвыл, ощупывая пространство подле себя в поисках пистолета.

— Сиди смирно, — процедил сквозь зубы подоспевший Кирпичников и уперся стволом в щеку Своего. Тот замер. Смотрел на человека в очках с тревогой и страхом. — Где третий?