Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

— Как вы догадались, Василий Андреевич? — удивился Григорий. — Попали в самую десятку.

— Догадаться не трудно было, — .ответил Соколов, отодвигая пустую чашку. — Немало странных вещей произошло вслед за этим редким природным явлением. Ну, гутарь. Я весь внимание.

И Григорий рассказал. Все. До мельчайших подробностей. Василий Андреевич умел слушать не перебивая. Подперев кулаком подбородок, он лишь изредка понимающе кивал. Когда Григорий рассказывал об удивительных черных квадратах, появлявшихся на протоколах дела, о завихрении и таинственном простуженном голосе, в глазах начальника следственного отдела на какой-то миг появилось сомнение, но тут же оно и пропало. Василий Андреевич умел быстро находить причинную связь между различными фактами и выстраивать логическую цепь.

— Ведь я не имею никакого права лишать людей жизни, я же не судья, и тем более не Бог, — закончил свое нерадостное повествование Григорий. — Может быть, суд оправдал-бы этих троих.

— Вот уж в этом-то я сильно сомневаюсь, — возразил Соколов. — Как я понял, черный квадрат наказывает исключительно тех преступников, которые за свои злодеяния заслужили высшую меру. Все это, конечно, удивительно, но нельзя признать, допустим, фантазией твоего больного воображения. Почему? Потому что я лично был с тобой в Бутырке, и все сказанное тобою произошло на моих глазах. Так что с «крышей», Григорий, у тебя все в порядке. Заявляю тебе это официально. Сознайся, ты ведь боялся раньше признаться мне в том, что с тобой творилось, из-за того, что я могу не понять тебя и передам медицине? А медики упрячут в сумасшедший дом? Так?

Григорий согласно кивнул, не поднимая взгляда от стола.

— Можешь этого не бояться, — заверил Василий Андреевич, — но вот дела тебе нужно будет поручать осмотрительно. Пока черный квадрат не отстанет.

— Что вы имеете в виду?

— То, что будешь заниматься расследованием до составления обвинительного заключения. А заканчивать дело будет другой следователь или я. Повторяю, это пока. И просьба: не скрывай от меня ничего, что будет происходить с тобой необычного. С этой минуты я беру личное шефство над тобой. Согласен?

— Конечно. Спасибо. Василий Андреевич. Я очень благодарен вам за то, что вы меня поняли и поверили.

На душе у Гриши стало значительно легче.

— В концовке твоего рассказа меня заинтересовало то, что этот таинственный простуженный голос оставил тебя в покое, перестал общаться с тобой, — произнес задумчиво Соколов, не придав значения словам благодарности Григория. — Может, на этом все и закончится? Дай-то Бог! — Он побарабанил пальцами по столу, глядя мимо Григория, и через некоторое время оживился: — У меня, Гриша, идея. Полистай при мне дело Алиджанова. Интересно, будут ли сейчас появляться, как и прежде, на протоколах черные квадраты? Ты ведь рассказывал, что, когда я стоял у твоего стола и брал в руки тома дела, ты видел на протоколах эти самые черные квадраты. Так?

— Верно.

— Ну так давай проверим, как будет сейчас. Увидишь или нет. Если нет, то, значит, вся эта таинственная мистическая сила отстала от тебя и ты сможешь нормально работать. Едем в прокуратуру.

Соколов хлопнул Гришу по спине и улыбнулся.

Приехав в прокуратуру, Соколов пошел с докладом к прокурору города, а Григорий, ожидая его возвращения, расположился за столом, положив перед собой шесть томов дела Алиджанова. Несколько раз он порывался открыть один из томов дела и проверить в одиночестве, будут ли появляться на протоколах осмотра мест происшествий черные квадраты. Но так и не решался. Каждый раз отдергивал руку от обложки, словно от раскаленной сковородки.

Изрядно вспотев от внутреннего напряжения, он в конце концов оставил это намерение и, откинувшись на спинку стула, стал терпеливо ждать своего шефа. Обрывки беспокойных мыслей лезли ему в голову, и он, поминутно вздыхая, гнал их прочь, стараясь ни о чем не думать. Но это ему не удавалось. Одна мысль больше остальных беспокоила его: «Правильно ли я поступил, признавшись во всем Соколову? Что теперь со мной будет?»

Василий Андреевич вошел в кабинет стремительной походкой и с довольной улыбкой на лице.

— Поздравляю, Гриша, прокурор объявил тебе благодарность!

— За что? — изумился Григорий.

— За решительные действия в Бутырском следственном изоляторе.

— А что он сказал про живые трупы?

— Нашего прокурора ничем не удивишь, — усмехнулся Соколов, — сказал, что примет решение после того, как получит заключение медицинской комиссии, которую, кстати, тут же и назначил. Возглавил ее не кто-нибудь, а сам профессор Преображенский из «Склифосовского».

— Как бы наши «мертвецы» не растерзали членов комиссии, — высказал опасение Григорий.

— Не волнуйся, — успокоил его Соколов и, придвинув стул, сел рядом с ним за стол. — Волков — опытный тюремщик, примет все меры предосторожности. Ладно, хватит о Бутырке. Займемся черным квадратом, — он кивнул на тома дела Алиджанова, — или ты уже посмотрел?

— Нет, так и не решился, — откровенно признался Григорий и вытер рукавом вспотевший лоб.

— Ну, тогда открывай, — распорядился Василий Андреевич. — Только уговор, комментируй все честно. Не в твоих интересах что-то скрывать от меня.

Григорий открыл первый том и вдруг… У него перехватило дыхание.

Не от того, что он там увидел (никаких черных квадратов на протоколах не было), а оттого, что услышал четкий голос Соколова, словно воспроизведенную магнитофонную запись: «Все же, парень, в твоей психике я сомневаюсь. Но ничего, будешь работать по делам, принятым к производству мной. Этим будет обеспечен самый надежный контроль над тобой. А с психбольницей успеется. Может быть, удастся избежать ее. Вначале мне самому надо поставить тебе точный диагноз». Однако рот у Василия Андреевича был плотно закрыт. Он вопросительно смотрел на Григория.

— Ты что уставился на меня? — с беспокойством спросил Соколов. — Ну, что видишь? Что-нибудь странное?

— Дело совершенно чистое, — осевшим голосом ответил Григорий и, достав носовой платок, вытер вспотевшее лицо. — Черных квадратов и в помине нет.

— Так это очень хорошо, — улыбнулся Василий Андреевич. — Что ж тогда разволновался? Все лицо пятнами пошло. Значит, отстал от тебя черный квадрат. Радоваться надо.

Григорий принялся торопливо листать том за томом, но все документы были без каких-либо необычных знаков, ни на одном листе даже и намека на черный квадрат не было. Это обстоятельство, конечно, не могло не радовать его, но новую тревогу вызвали услышанные мысли начальника отдела. «Что это такое? — задал он себе вопрос. — Неужели у меня появилась способность слышать чужие мысли? Это удивительно и вместе с тем тяжело для психики. Ведь так действительно можно свихнуться. Получается, что я стал вроде как сканер? Боже, умоляю тебя, предохрани меня от развития других, не нужных нормальному человеку способностей!» Долистав последний том до конца, Григорий отодвинул дело в сторону и, откинувшись на спинку стула, выдохнул устало: