Песах Амнуэль - Искатель, 2019 № 03

Достав из сумочки пудреницу и промокнув выступившие на лбу капельки пота, Екатерина Андреевна нажала на кнопку звонка. За дверью хрипло задребезжало.

— Кто там? — тоненьким, похожим на девичий голосом спросили изнутри.

— Могу я видеть Ольгу Моисеевну Фрайман? — произнесла Екатерина Андреевна в дверную щель.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась.

— Это я, — робко сказала худенькая брюнетка с круглыми карими глазами.

Ей было уже за сорок, но стройная фигурка, практически лишенное намеков на морщины лицо и детский голосок создавали впечатление, что Ольге Моисеевне нет еще и тридцати.

— Доброе утро! — поздоровалась Екатерина Андреевна, сдобрив приветствие подкупающей улыбкой. — Мы можем поговорить? Это касается вашего мужа.

— Вани? — испуганно переспросила Фрайман. — А что с ним?

— Ну, кроме того, что он сидит за решеткой, пока, слава богу, ничего.

— Проходите, — растерянно произнесла Ольга Моисеевна, пропуская Екатерину Андреевну в квартиру. — А вы кто? — спохватившись, спросила она, уже закрыв дверь.

— Меня зовут Екатерина Андреевна Романова. Я, признаться, чертовски устала, поднимаясь по этой вашей дурацкой лестнице — кто только додумался строить многоэтажные дома без лифта? — и теперь не отказалась бы от чашечки чая, за которой я непременно поведаю вам о цели своего визита.

К большому удовольствию Романовой, хозяйка пригласил: ее не на тесную кухню, а в небольшую уютную гостиную, обставленную великолепно сохранившейся добротной мебелью советских времен.

— А у вас очень мило, — заметила Екатерина Андреевна, сделав несколько глотков чудного терпкого напитка, призывно дразнящего нежным ароматом бергамота.

Фрайман тоже отхлебнула из своей чашечки, в нетерпеливом ожидании поглядывая на экстравагантную гостью.

— Не буду вас томить, — сказала наконец Екатерина Андреевна, и из груди Фрайман неожиданно вырвался громкий вздох облегчения. — Мой внучатый племянник Андрей Чайкин служит в полиции и как раз занимается делом вашего мужа, а я помогаю ему, так сказать, на общественных началах. Хотя, скажу без лишней скромности, эти начала порой играют весьма существенную роль. Не вдаваясь в подробности, признаюсь, что мне удалось раскрыть немало запутанных дел и таким образом оправдать невиновных и разоблачить истинных преступников. Так что, если вы желаете помочь вашему мужу, предлагаю вам быть предельно откровенной со мной, и тогда мы обязательно во всем разберемся и, главное, установим, насколько на самом деле велика вина вашего мужа, есть ли смягчающие обстоятельства, ну и тому подобное. Вы, конечно, можете отказаться, но тогда, боюсь, вам и вашему мужу уже никто не поможет, даже адвокат.

— А почему вы…

— Я выступаю как частный детектив. Агату Кристи читали? Фрайман кивнула.

— Ну вот, — продолжила Екатерина Андреевна, — считайте, что я ваша мисс Марпл.

— Но там ведь сыщиком был мужчина, — робко заметила Ольга Моисеевна.

— Хм! Значит, вы не всю Агату Кристи читали. Но не будем отвлекаться. Давайте, я буду задавать вам вопросы, а вы будете мне подробно на них отвечать? Вы не против?

— Нет, немного неуверенно проговорила Фрайман. — Но… я же вроде все уже в полиции рассказала.

— Ну, может быть, все-таки не все? Они ведь могли просто забыть о чем-нибудь вас спросить. Например, о ваших отношениях с покойным Мардасовым.

— Что вы имеете в виду? — вспыхнула Фрайман и сильно покраснела.

— Всего лишь то, о чем судачат ваши бывшие коллеги. Вы же работали в компании Мардасова?

— Они… они просто грязные сплетники! Это все бессовестная ложь!

— К слову сказать, жена Мардасова тоже так говорит. И все же, Ольга Моисеевна, дыма без огня не бывает.

— Бывает! Если этот дым кто-то специально напустил.

— И кто же, по-вашему, это сделал?

— Мардасов.

— Мардасов? — переспросила Екатерина Андреевна. — Но для какой цели?

— Чтобы унизить меня и опозорить. Они с Ваней, с Иваном Абрамовичем, моим мужем, из-за чего-то повздорили, и Мардасов начал его оскорблять, обзывал всякими нехорошими словами, говорил, что он не мужчина. И сказал, что он у него на глазах может меня… Ну, вы понимаете. А Ваня, мол, и не рыпнется. У Мардасова тогда секретарем такая хорошая девочка работала, мы с ней сдружились. Она мне все и рассказала.

— А Иван Абрамович? — уточнила Екатерина Андреевна.

— А Ваня мне ничего не рассказал. Но с этого дня Мардасов стал ко мне приставать. А однажды вызвал к себе в кабинет и… стал руки распускать. Меня это так шокировало! Мы вроде столько лет знакомы, у меня прекрасные отношения с Линой, его женой, а туг вдруг такое. В общем, я его ударила и убежала. А он мне вслед погрозил, что опозорит меня перед всеми. Ну и на следующий день все вдруг стали шушукаться, что я, мол, к директору в кабинет каждый день бегала и там с ним… Фу! Такие мерзости, вспоминать не хочется.

— А что же секретарша Мардасова? Разве она не могла опровергнуть эти сплетни?

— Мардасов ее к тому времени уже уволил. Видимо, пытался ее соблазнить, а она отказала. Хотя вряд ли — она блондинка, а Мардасов только брюнеток любит, — сказав это, Фрайман машинально поправила рукой волосы. — Может, кто-то видел, как она рассказывала мне про ссору Мардасова с моим мужем и сообщил директору. Я не знаю.

— Неужели Мардасов был такой любвеобильный, что ни одной юбки не пропускал?

— Как вам сказать, не то что любвеобильный — просто наглый. Считал, что ему все дозволено. Ему всегда очень нравилось окружать себя красивыми девушками. Он даже пользовался услугами… таких женщин, знаете, которые за деньги.

— Проститутки, что ли? — без церемоний уточнила Екатерина Андреевна.

— Нет, что вы! Которые сопровождают на всякие встречи, мероприятия.

— Эскорт-услуги, — догадалась Екатерина Андреевна.

— Точно.

— И часто он это делал?

— Раньше — постоянно. Лина ужасно злилась на него, но он как будто не обращал на нее внимания. Я тоже не понимала его — такая красивая жена, вы бы видели се…

— Мы встречались, — вставила Екатерина Андреевна.

— Тогда вы должны были заметить, какая это роскошная женщина.

— Роскошная, но уже не такая молодая.

— Ну и что! Это же не повод.

— Для кого как, — вздохнув, заметила Екатерина Андреевна. — Так вы сказали, раньше — постоянно. А потом?

— А потом вдруг резко перестал. Там какая-то история приключилась. Мардасов после этого совсем изменился, злобный стал, агрессивный.

— Вы сказали, что приятельствовали с его секретаршей, у вас ее координаты остались?

— Нет, к сожалению. Она недолго у нас работала. Ну и она же молоденькая совсем, ей, по-моему, и тридцати еще нет. Зачем ей такая старая подруга, как я?

— Понятно. Ну, а что было дальше?