Вячеслав Мусиенко - Три цвета белой собаки

— Вы увели от налогов миллиарды гривен, и у нас есть список ваших фиктивных фирм. — Малышев подался ко мне, в его баритоне послышалась угроза.

— Эти фирмы вы с Аликом в днепропетровском филиале наплодили. И знаете, зачем: чтобы был повод зайти в банк с постановлением суда, все обыскать и деньги забрать. — Я увидел приближающегося официанта и понизил голос. Подумал: а ведь мы оба правы.

— Не надо законы нарушать! Грязные деньги, — неожиданно заявил Малышев. Как бабка на лавочке, честное слово.

— Послушайте, для такой беседы мы могли бы и не встречаться, — решил я закругляться. И не поверил своим ушам:

— Отпустите ее! — Виталий с мольбой смотрел на меня.

— Что? Я не понял.

— Отпустите Оксану! — пояснил он дрожащим голосом.

Я совершенно опешил.

— Как это? Почему вы ко мне с такой просьбой обращаетесь? Она взрослый самостоятельный человек, не рабыня, не крепостная.

— Я ее люблю! Очень люблю! Не могу без нее! — Его пылкость меня поразила. От хладнокровия не осталось и следа.

— Но я ее тоже люблю, у нас сын, в конце концов. — Я растерялся от неожиданности.

— Ваша первая жена, Анна, замечательная женщина, да и вообще много красавиц вокруг вьется. — Виталий говорил какие-то несуразные вещи.

— Вам это откуда известно? — возмутился я.

— Ну Марк Борисович, ну вы же умный человек! — улыбнулся Малышев. — Вы полгода в разработке, у нас большое досье на вас, портфолио ваше можно в модельное агентство передавать.

В его голосе зазвучало плохо скрываемое торжество. Ах ты тварь! Вот кто сдал меня в Днепропетровске! Вот почему Оксана психанула — ты сказал ей, что любишь, а я ей изменяю там с девицами!

Все прояснялось. Двадцать первый век не девятнадцатый. Пушкин стрелялся на дуэли, а мы обмениваемся видео- и аудиозаписями. Тоже смертельное оружие, но не благородное.

— Не будет у вас банка, не будет женщин. — Он уже и не пытался скрыть издевку.

— Это мы еще поглядим, кто и что у меня будет! — Я отодвинулся от стола, положил ногу на ногу. — И откуда у вас такая странная мысль? Просить меня вернуть вам Оксану? Что за бредовая идея?

— Она меня прислала, — вдруг признался он.

Это был шок! Очевидно, растерянность отразилась у меня на лице, а этого нельзя допускать.

— Вот так? Прислала вас зачем? Не понял, банк атаковать, что ли?

— Нет же! Попросить разрешения вернуться ко мне. — Его голос менял модуляции, словно принадлежал театральному актеру. Сейчас появился легкий надрыв.

— Оксана очень самостоятельная девушка, это совсем не в ее характере. — Я решил сворачивать тему. — Вы организовали наезд, чтобы вернуть жену? Или решили заработать? Или то и другое?

Малышев голосом диктора Центрального телевидения произнес:

— Я ничего не организовывал, огромные суммы по снятию наличности в днепропетровском филиале вашего уважаемого банка попали в поле зрения государственной службы финансового мониторинга, и они направили нам сигнал.

— А зачем вы захотели со мной встретиться? Зачем моей бывшей жене звонили? Почему Оксана мне ничего не говорила?

— Люблю ее, не могу забыть! — пошел он на второй круг.

— Я ее люблю сильнее! — добавил я финальную реплику в этот театр абсурда и встал из-за стола.

Запрыгнул в машину, бросив Саше:

— Помчали отсюда!

Саша сосредоточенно крутил руль, а я размышлял, перебирая в памяти разговор в «Марио». Малышев допустил серьезный прокол, сказав, что его контора получила сигнал о злоупотреблениях в нашем банке. Этого просто не могло быть: мы платили службе финансового мониторинга, Игорь исправно возил туда определенный процент от черного нала, и даже если бы они инициировали расследование в отношении нашего банка, то как минимум поставили бы в известность.

Посмотрел в окно и попросил водителя:

— Останови вон в парке Шевченко, выйду подышу.

— Шеф, что, сердце? — взволновался Саша.

— Нет, слава богу, хочу прогуляться, — успокоил его, выбираясь из машины.

Надо было пройтись, подумать. Свернул направо, в тень под каштанами. Набрал Оксану, она сразу же взяла трубку:

— Привет, Марк.

— Привет, чем занимаешься?

— Забрала Костю из садика, идем домой. — Голос был нормальный, не то что утром.

Я хотел сказать, что сейчас заеду за ними, и мы пойдем гулять в парк, есть мороженое, смотреть на пони, смеяться и обниматься, но вместо этого жестко спросил:

— Тебе бывший твой сейчас звонил?

— Нет, а должен был?

— Полагаю, да. Мы встречались только что, он признавался в любви к тебе.

Оксана молчала.

— А еще сказал, что это ты направила его ко мне! — Я был готов вспылить.

— И ты поверил? Марк, ты же умный всегда был…

Я все-таки сорвался:

— Был, да! Именно — был! Пока с тобой не сошелся!

— Марк, не верь ему! Я люблю тебя и только тебя! Мы с Костей тебя очень любим! Я все, все для тебя сделаю! — Оксана говорила с горячностью, вроде искренней. Но кто знает, что ее взволновало на самом деле?

— Ладно, целую вас! Все обдумаю — позвоню. — Разговаривать на таких эмоциях по телефону бессмысленно.

Развернулся и пошел к машине.

План практически созрел. Я решил встретиться с Оскаром, своим давним знакомым. Общение с ним было далеко не самым приятным, но в определенных случаях необходимым. Он брался за самые рискованные дела, его услуги влетали в копеечку, но дело того стоило. Связи у него были обширные, не было авторитета, с которым он не был бы знаком. Он мог позвонить кому угодно — хоть Могилевичу, хоть Тайванчику. Многие вопросы он решал поднятием телефонной трубки — при мне, бывало, набирал крутых мафиози по мобилке, и проблема исчезала.

Когда я приехал, Оскар уже кружил у входа в кафе с сигаретой в зубах.

— Нужна твоя помощь, — начал я. — Надо вытащить правду из моего сотрудника, кажется, он скурвился. Налоговая банк торбит, обыски проводят.

— Ладно, подумаю, готовь полтинник.

Я мрачно считал свои потери: забрали наличность, банк не работает, Генералу надо будет платить, эти 50 тысяч тоже из моего кармана.

— Согласен, это из уважения к тебе, Оскар. Но мы должны получить результат.

— Получим, если ты сам сопли не распустишь! Привози его завтра в ресторан «Под дубом» на Бориспольской трассе, я все подготовлю.

Когда Оскар ушел, я позвонил Алику:

— Жду тебя завтра обязательно, обсудим, как все разрулить.

— Планирую быть, — хнычущим голосом сказал Алик.

Завтрашний день должен стать переломным в нашей войне. Я почувствовал дикую усталость. Поехал домой, на душе неспокойно. Позвонил Оксане:

— Ты правда любишь меня? Не лукавишь?

— Марк! Очень люблю! Никого не слушай, я с тобой!

Но почему она не приглашает меня приехать? Все еще не может простить девиц в Днепропетровске?