Яна Розова - Сожженные цветы

— Прости, что пропал надолго, Сережа, но экспертиза ДНК — дело небыстрое…

— Это она?

— Расскажу все по порядку. Только имей в виду: в милиции решили, что сведения о трупе не будут разглашаться. Ни в пресс-релизах, ни в газетах об этом не упомянуто. Итак. По всеобщему мнению, Китаева уехала в монастырь…

— Это не так. Я же сказал уже!

— Я понял! Просто рассказываю, что узнал. Или уже не надо?!

— Надо, — буркнул священник.

— Тогда слушай. Твои прихожане подсказали мне, в какой школе работает Ира. Она уволилась, документы забрала. Там же я узнал ее адрес. Дома у нее не открыли, соседи Иру не видели примерно с двадцатого марта.

— Значит, ее похитили и убили.

— К сожалению, да.

— Это точно?

— О пропаже Иры я сообщил Калачеву, убедил, что надо вскрыть квартиру и взять образцы биоматериала для ДНК…

— А что это?

— Например, волос с луковицей. Ну и вот. Получить распоряжение о вскрытии квартиры Китаевой не получилось. Тогда я уговорил соседку Иры разрешить мне перебраться через ее балкон на балкон Китаевой… Я взял расческу со столика в прихожей и нашел в ящике комода паспорт, немного денег, полис и другие документы Китаевой. Она не уезжала.

— Паша…

— Сочувствую. Анализ ДНК подтвердил личность. Неизвестно пока, почему такое случилось с твоей прихожанкой, но, знаешь, тут еще обстоятельство…

— Какое обстоятельство? Почему «но»?

— Примерно за неделю до ее исчезновения Иру видели с мужчиной.

— Она имела право ходить рядом с мужчинами, — съёрничал священник.

— Слушай, а ты в своем храме не замечал Иру с кем-нибудь?

— Нет, она обычно одна была. Единственно… мне показалась, что она отдалилась в последнее время. Здоровалась, но не заговаривала. Я все ждал случая спросить, как дела. Вот и дождался.

— Ну, значит, точно: у нее появился кто-то. Если Ира говорила тебе, что собирается в монастырь, то она бы постыдилась признаться, что передумала, встретила мужчину и все такое. Одна соседка, местная — пардон, святой отец, — шалава Ларка, рассказала, что видела Иру с парнем, похожим на уголовника. Свидетельница назвала его «уркой». А сама Ларка десять лет прожила с рецидивистом и великолепно отличает контингент от законопослушных граждан! Эта Ларка торгует семечками на остановке, а заодно и предлагает мужчинам приятный отдых в своей компании. Вот она и заметила, как Ира несколько раз приезжала или приходила к дому вместе с тем человеком, а двадцатого марта села в серую шикарную иномарку.

— Ты говоришь каким-то опереточным тоном, а Ира погибла!

— Прости, я увлекся.

— Паша, я потому к тебе обратился за помощью, что не хочу этого казенного отношения, как в нашей милиции! А ты — увлекаешься!

— Я же извинился!

— Ладно. Будут новости — звони.

Отец Сергий повесил трубку. Причина его раздражительности крылась в глубоком огорчении и даже в ужасе от известия о гибели совершенно замечательного человека, друга — ведь иногда исповедника и прихожанина связывают отношения очень близкие и глубокие. Все, что он мог теперь сделать, — это отслужить заупокойную и позаботиться о похоронах.

О боже, а ведь он видел, что с ней сделал этот ублюдок!..

22 июня отец Сергий узнал, что сгорел храм Спасителя в Ивановском. Чуть больше чем через месяц та же судьба постигла молельный дом в Караторханском.

А Павел Петрович Седов постепенно все больше интересовался расследованием, забыв, что не хотел с ним даже связываться.

Сентябрь

Лейтенант Витя Калачев уже и сам не радовался, что однажды позволил Паше Седову вмешаться в дело, которым занималась его группа. Рыжий сыщик, претендовавший именоваться «старшим опытным товарищем», оказался типом совершенно бесцеремонным: выкачивал информацию, подсовывал непонятно как изъятые вещественные доказательства, каких-то новых свидетелей и вообще лез, куда не надо. При этом он названивал Вите на мобильный и даже в отдел, из-за чего приходилось оправдываться перед капитаном Хвостовым — самым противным начальником в мире.

После пожаров в ивановской и караторханской церквях Седов просто мозг Витин выпил, требуя подробностей! Калачев рассказал и о шестиконечных звездах, оставленных на полу у входа в сгоревшие церкви, и о женских трупах, и о том, что жители обоих местечек заметили в ночь пожара серый «мерседес», жаль, не запомнили его номера. А куда деваться?

Витя знал, что Седов достает не только его — патолог Борис Могила тоже сливает информацию рыжему сыщику. Но Могила был особенным. Как профи высочайшего класса, не боялся иметь собственное мнение на любую тему. Например, не скрывал, что опер относится к расследованию спустя рукава, да еще и лавирует меж предвыборными политическими течениями. При таком балете убийцу не поймать. А если и будет он найден, то как Чикатило — через двенадцать лет!

А посему Могила выбрал особый способ саботажа: ни слова не рассказывая независимому сыщику о находящемся в производстве деле, он позволял задавать вопросы, на которые отвечал только «да» или «нет». Казалось бы, что таким образом можно разгласить? Другой резон, что Пашка умел спрашивать и узнавал все необходимое, несмотря на гротескную лаконичность ответов.

Витя не мог как Могила, поэтому не раз подумывал отшить Седова к чертовой матери. К тому же лейтенант считал, что своим частным расследованием Пашка зарабатывает кучу денег, а что он поимеет?.. Только выговор.

Но был и плюс: все раздобытые рыжим сыщиком вещдоки и показания свидетелей попадали в дело через Калачева. Благодаря этому у шефов складывалось впечатление, будто молоденький лейтенантик весьма шустр, что впоследствии обещало благоприятно отразиться на его карьере. Даже сам Хвостов похвалил Калачева (сквозь зубы), когда он привел свидетельницу — проститутку Ларку, видевшую, как Ира Китаева садилась в серый «мерседес».

Вот и приходилось терпеть нахального рыжего Павла Петровича!

21 сентября произошел четвертый пожар: сгорела церковь Покрова в Малых Грязнушках. Седов милостиво дал два дня на работу криминалистов и назначил встречу на сегодня — небось собирался выпытывать подробности.

Витя вот уже пять минут ждал этого настыру в пивной одного из спальных районов, расположенной подальше от места дислокации милицейского начальства. Как только Седов появился, первым делом попросил его:

— Паша, ты сильно меня не доставай, ладно?

— Ты о чем? — Рыжий сыщик наморщил веснушчатый нос.

— Выборы же скоро… Нам сказали — хоть лопните, но убийцу до выборов найдите! Хвостов дисциплину такую закрутил, что пукнуть страшно, а уж ты для него — просто красная тряпка.

— Сам он тряпка!.. Ладно, так что там в Грязнушках обнаружилось?