Надежда Черкасова - Инстинкт мести

– Мне звонили из бухгалтерии насчет остатка заработной платы.

– Вы Ключевский Станислав Владимирович? Я вам сейчас все объясню. Давайте выйдем на улицу.

Они прошли в сквер и сели на скамью. Ася разглядывала предполагаемого Антона Правдина и отказывалась верить собственным глазам. Неужели это невообразимое нечто и есть та знаменитость, которая была совсем недавно способна вести сложнейшие журналистские расследования, держать руку на читательском пульсе, выискивая злободневные темы и формируя общественное мнение?

А если его осознанно довели до профессиональной несостоятельности журналиста и вынудили расстаться с профессией? Это каким же образом, интересно? Неужели споили? Кажется, фантазии Аси уже выходят за самые крайние рамки разыгравшегося воображения.

– Я понимаю так, что с деньгами меня развели?

– Неправильно понимаете. Просто бухгалтер уже ушла, а ведомость и деньги мне оставить забыла. Может, вы завтра подъедете?

– А завтра выяснится, что в воскресенье бухгалтерия не работает, и деньги мне начислили ошибочно? Кстати, сегодня она тоже не должна работать. Как же я сразу-то не сообразил!.. Слушайте, а не могли бы вы мне одолжить некоторую сумму? Я обязательно верну.

– Но я знаю сумму, которую вам должны были выдать, поэтому, если вы напишете мне расписку в том, что получили ее в бухгалтерии газеты, я завтра же смогу вернуть свои деньги.

– Согласен, – улыбнулся Стас, и лицо его словно осветилось и даже стало вполне симпатичным. – Это безденежье меня совсем доконало. У всех, у кого можно, уже позанимал. От банков и многочисленных сомнительных контор, которых развелось, как блох на собаке, шарахаюсь как от чумы. Один приятель так вот связался с банком и попал в пожизненную долговую яму. И без того нормальную работу не мог найти, а теперь и вовсе его чураются, как прокаженного, когда узнают, что у него банковские долги. И как он будет выкручиваться? Даже не представляю. Поэтому я в рулетку с банками не играю. Мне в понедельник на собеседование идти, но не в таком же виде? Спасибо, что выручаете. А сколько мне положено?

– Девять тысяч, – выпалила Ася и тут же пожалела: не слишком ли она расщедрилась?

– Так много?! Откуда такая сумма? Это не ошибка? Я вроде все сполна получил.

– Не знаю. Наверное, за последнюю статью.

– Это за какую же? – Стас подозрительно уставился на Асю. – Последний раз я писал статьи полгода назад. А перед увольнением только короткие заметки, за которые, сами знаете, много не платят.

– Так вы отказываетесь от денег?

– Нет, конечно! Вот только странно все это… Вы же не просто так мне деньги даете? Наверное, хотите получить от меня какую-то информацию? Ну, не стесняйтесь. Мне в свое время тоже приходилось приплачивать своим информаторам. Правда, не в таких размерах, гораздо скромнее. А вот самому выступать в их роли не доводилось. Мне не положено никаких денег, да?

– Да. Буду с вами предельно откровенной. И расскажу, для чего мне понадобился этот подлог. Я работаю в редакции всего третий день. Но мне здесь очень многое непонятно. Например, вместо кого меня приняли. Мне совсем не безразлично, что я поневоле заняла чье-то место. Наверное, ваше? А вы, таким образом, остались без работы. И мне неприятно это осознавать.

– А если выяснится, что вы заняли не мое место, а информация, которой я владею, не стоит тех денег, что вы мне заплатили, вы потребуете их назад?

– Нет. Просто будем считать, что я вам помогла в трудный час… Может, когда-нибудь и вы мне чем-то сможете помочь.

– У меня, конечно, сейчас не такое состояние, чтобы играть в благородство, но давайте сначала я отвечу на ваши вопросы, а потом вы мне заплатите.

– А я ни о чем пока вас спрашивать не собираюсь. Когда захотите, сами позвоните, и тогда мы поговорим, хорошо? А теперь пишите расписку.

– Расписка-то зачем?

– Чтобы вы меня не принимали за какую-нибудь беспросветную дуру, которую можно так вот просто обвести вокруг пальца. Пусть у меня будет от вас хотя бы расписка.

– И если я окажусь совсем непригодным как информатор, вы подадите на меня в суд, чтобы взыскать свои девять тысяч?

– А разве нервотрепка хождений по судам стоит таких денег?

– Нет, конечно. Тогда я не понимаю, зачем вам расписка.

«Если не напишет, – загадала Ася, – то он и в самом деле Антон Правдин, а потому раскрываться с почерком не решится. А если напишет, то к Антону Правдину он не имеет никакого отношения, и деньги уйдут на ветер. Ну, Арсения Антоновна, не ожидала от тебя, что ты окажешься такой скрягой. И совсем нет. Это я так, к слову пришлось. На самом же деле я действительно помогаю коллеге, попавшему в экономическую передрягу. А если он пропьет эти деньги? Значит, я потеряю девять тысяч рублей. Зато утвержусь во мнении, что самый верный способ не быть ограбленной – помогать нуждающимся самой».

– Просто как память моего доброго деяния.

– Тебя как зовут-то, мать Тереза?

– Арсения, Ася.

– Не пожалеешь потом, Арсения-Ася, что деньги потеряла? Иначе ведь они мне боком выйдут… Ладно уж, сделаю тебе такое одолжение – возьму деньги.

Они прошли к банкомату, Ася сняла деньги и вручила Стасу.

– По какому номеру тебе звонить? По тому, что я сохранил как «бухгалтерия»?

Ася смотрела вслед уходящему Стасу и была больше чем уверена, что видит его в первый и последний раз. Ну и что? Зато человеку помогла. И хоть он и не написал расписки, к Антону Правдину не имеет никакого отношения. Даже к бабке не надо ходить: не тот коленкор.

Она вернулась на работу и как раз вовремя, так как ее разыскивал Зацепин.

– Вот что, Оса. Не хотел тебе поручать это дело, но, видимо, придется, раз уж теперь ты у нас Антон Правдин. Никому другому я довериться не могу. Сейчас поезжай домой, а завтра утром отправишься в Следственное управление, встретишься с Ростоцким и узнаешь, как там и что.

– Так завтра же воскресенье.

– Тебя смущает то, что тебе придется работать в свой выходной? Так я тебе в понедельник отгул предоставлю.

– Меня смущает, что Следственный комитет в воскресенье работает.

– А ты не смущайся. У них там столько работы, что отдыхать им почти не приходится. Да и Ростоцкого не так легко в будни застать. А завтра он будет в своем кабинете. Порасспросишь его и напишешь короткую заметку: какие факты открылись в ходе следствия, какие версии возникли и что там с Берлицким – подтвердилось ли самоубийство?

Ася вышла из редакции и решила заглянуть по дороге к Марии Ивановне. Купила сласти, фрукты, якобы от бывших сотрудников. Идти до нужной улицы пришлось минут двадцать, а потом еще минут пять она блуждала внутри дворов, разыскивая нужный дом. Квартира двенадцать оказалась на третьем этаже старой пятиэтажки. Ася немного отдышалась, так как поднималась бегом, сжигаемая нетерпением поскорее увидеть заслуженную пенсионерку, и нажала кнопку звонка. Никого. Она посмотрела на часы: нет и пяти.