Марина Крамер - Хирургия мести

— Ой, все, не могу больше слушать, — Оксана закончила поправлять макияж, резко дернула «молнию» косметички и встала. — Поехали домой. Ты на машине?

— Да.

— До города подкинешь?

— С ума сошла? Нет, сама добирайся. Вечно ты какие-то глупости несешь, если обиделась.

Я сменила туфли, в которых ходила на работе, на уличные, выключила компьютер, убрала со стола все папки на небольшой столик у двери — Алла перед уходом расставит все по местам.

На экране мобильного светился пропущенный звонок — я не включила звук и не заметила, что мне звонили. Это оказался Матвей.

— Погоди, я перезвоню, — попросила я Оксану, уже открывавшую дверь кабинета. — Да, Матвей, прости, я звук убрала. Уже собираюсь. Оксану довезу и приеду. В магазин заскочить? А-а… Хорошо, спрошу. Да, и я, — убрав телефон в сумку, я повернулась к подруге: — Матвей приглашает к нам на ужин.

— Ты только не обижайся, но я к вам не поеду, — сказала Оксана, прикусывая нижнюю губу. — Не могу смотреть на чужое счастье, не имея своего.

— Фу, ну что за глупости?

— Это для тебя глупости, а я только теперь поняла, что ты должна была испытывать, когда приходила к нам с Севой.

— У вас с Севой я отдыхала и уж точно не испытывала дискомфорта. Но дело твое, — признаться, я устала от ее попыток уколоть меня и предпочитала подбросить подругу до дома, а самой оказаться на диване рядом с мужем и забыть о наших с Оксаной разговорах.

Завтра я поеду на работу, окунусь в привычную среду, встану к операционному столу, буду консультировать, оперировать, решать чужие проблемы — но это будет только завтра, а остаток сегодняшнего дня я все-таки хочу провести рядом с любимым человеком.

А что, имею право…

— Ну, и что у вас случилось?

Захар недовольно смотрел на меня, сидящую в кухне на том самом месте, откуда недавно сорвалась Стаська.

— Ничего.

— Тогда почему она уехала? Ты видела, сколько времени вообще? Куда она пошла, да еще с вещами? Ты вообще о ком-то, кроме себя, думаешь?

Ого, а вот это уже новости…

Захар никогда не разговаривал со мной таким тоном, и уж точно не делал этого из-за такой ерунды, как размолвка с подругой. Его это вообще касаться не должно, но поди ж ты — беспокоится он о том, куда Стаська направилась!

— А ты? — перешла я в нападение. — Ты, например, обо мне когда-то думаешь или предпочитаешь за все человечество, потому что так легче? Абстрактная жалость всегда дается проще конкретной, как и помощь, правда?

На лице Захара появилось растерянное выражение, он явно не ожидал, что я внезапно дам отпор.

— Настя, ты чего? — протянул он. — При чем тут человечество, что ты несешь? Я спросил, куда Стаська на ночь глядя поехала, а ты скандал раздуваешь… Зачем?

— Скандал?! Лавров, ты вменяемый вообще?! Ты за моей спиной ведешь какие-то дела с моей подругой — и я раздуваю скандал?! Да другая бы на моем месте еще и тебя бы из дома выкинула вслед за Стаськой!

Так, а вот этого говорить не стоило…

Квартира принадлежала мне, досталась в наследство от бабушки, и Захар здесь не был даже прописан — уже не помню, почему мы так решили, едва поженившись. Но любое упоминание о том, что он здесь по сути никто, всегда оказывалось для мужа болезненным.

Обычно я умела держать язык за зубами, а вот сегодня не утерпела. Нас, как и москвичей, сильно испортил пресловутый квартирный вопрос…

Захар не стал ждать, когда я выставлю его, а молча собрался сам, и никакие мои уговоры и слезы не помогли — в шестом часу утра Лавров, прихватив сумку с ноутбуком и портфель с бумагами, вышел из квартиры, не забыв оставить на полке под зеркалом связку ключей.

Я села прямо на пол в коридоре и зарыдала в голос.

Часов в восемь я едва смогла открыть опухшие глаза и не сразу поняла, почему лежу на полу, и почему в уши бьет какой-то противный вибрирующий звук.

Это оказался мой мобильный, лежавший во внутреннем кармане рюкзака, который я по странной прихоти использовала вместо подушки. С трудом вынув его, я даже не посмотрела, кто звонит — надеялась, что это Захар.

Но это оказалась Стаська, и, услышав ее голос, я почувствовала, как к щекам прилила кровь — все-таки вчера я повела себя отвратительно и теперь испытывала жгучий стыд.

— Значит, так, подруга, — сказала Стаська, даже не поздоровавшись. — На твой паспорт, очевидно, есть дубликат. И этим дубликатом кто-то активно пользуется. Выглядит все очень странно — человек колесит по разным направлениям на поездах и только однажды берет билет на самолет и летит… угадай, куда?

— Не знаю, — машинально произнесла я, не совсем понимая смысл слов, произнесенных подругой.

— В мой город. Причем совершенно недавно, буквально пару месяцев назад. Но, что тоже довольно странно, обратного билета в системе не найдено. Ты была у меня лет восемь назад, так что точно это не можешь быть ты.

— А полная тезка? Фамилия-то не самая редкая…

— Настя, включи голову. Может быть полная тезка. Но серия и номер паспорта у нее не могут быть твоими. А не спросишь, откуда у меня сведения о перемещениях?

— Откуда?

— Потому что за дамой, использующей данные твоего паспорта, установлено наблюдение. И это — данные отчетов. Как я их достала, говорить не буду, источники не выдаю. Но с этим что-то делать надо.

— Ты где? — спросила я, не особенно рассчитывая на ответ.

— Жду машину. У меня есть дело, а потом я буду свободна. Если хочешь поговорить подробнее — давай где-то в городе пересечемся после обеда, я расскажу все, что узнала.

— Может, ты ко мне приедешь?

— Нет, Настя. Хочешь поговорить — встретимся в кафе.

— Стася… ну не сердись, а? — взмолилась я, чувствуя, что сейчас снова заплачу. — Я иногда несу чушь и обижаю тех, кто рядом… самых близких…

— Такими темпами ты совсем одна останешься, — я услышала, как щелкает зажигалка. — Всякому терпению приходит конец, мое тоже не безгранично. Да и состояние у меня не из лучших. Но я ведь не позволяю себе сорваться на тебе, правда? А мне так хочется выпрямиться во весь рост, запрокинуть голову и орать, пока не оглохну от собственного крика. Но я держу себя в руках, чего бы мне это ни стоило. И не обрушиваю это на твою голову, например. Хотя могла бы — раз уж мы близкие люди, как ты говоришь. Все, мне пора, вон моя машина. Надумаешь встретиться — позвони на этот номер.

Стаська отключилась, а я подумала, что в чем-то она права.

Будучи очень сильной, она держала в себе такую бурю эмоций, что мне даже представить страшно.

Погиб ее любимый человек… совсем недавно, но Стаська, как железный рельс, продолжает выполнять свои функции и не разваливается на части.

А у меня, по сути, ничего серьезного не произошло, и работу я не вчера потеряла, и с Захаром все пошло под откос тоже не сегодня утром…