Георгий Ланской - Синий лед

Мать рассмеялась. Юля ответила слабой улыбкой. В этот момент в сумке завибрировал мобильный, а потом из ее нутра донесся веселенький мотивчик. На экране высветилась Никиткина фотография. Юля поднесла сотовый к уху.

— Привет, — торопливо поприветствовал ее приятель. — Искала меня?

В его голосе она почуяла тревогу и что-то вроде испуга и заволновалась.

— Искала, — подтвердила Юля. — У меня новости.

— У меня тоже, — мрачно ответил Никита. — Да еще какие! Закачаешься!

Жанна Колчина, любовница Панарина, оказалась просто неуловимой.

Кирилл дважды вызывал ее повесткой, дважды отправлял за Колчиной наряд, однако все попытки допросить ее терпели фиаско. По телефону Колчина отбрехивалась занятостью, болезнью дочери, срочной работой, клялась, что приедет через час, через два, завтра, послезавтра, но витоге так и не явилась. Разъярившись, Кирилл отправил наряд к ней домой среди ночи, но те вернулись ни с чем. Если Жанна и была дома, то ничем себя не выдала: за дверями было тихо, свет не горел, соседи — тихие алкаши — не видели ее уже неделю.

— У родителей ее тоже нет, — рапортовал Олжас, раздосадованный, что какая-то визажистка так ловко водит их за нос. — Может, уехала?

— Вряд ли, — скривился Кирилл.

У него второй день болел зуб, а идти к стоматологу он боялся, как в детстве, когда все это было не так страшно, как сейчас. В последний раз у стоматолога он был в школе, причем храбро пошел сам, обнаружив, что коренной зуб лезет поверх молочного, через десну, а когда зуб вырвали, заплаканный Кирилл отпросился у учителя и сбежал домой. Но тогда анестезия была совсем не такой. Жена уговаривала его не мучиться, но Кирилл предпочитал терпеть, утешая себя, что зуб, может быть, утром и перестанет болеть.

Зуб, естественно, имел свое мнение. Пощупав слегка вздувшуюся щеку языком, Кирилл понял, что дальше тянуть нельзя. Выпив обезболивающее, помогавшее как рыбке зонт, Миронов собрался на работу, проклиная все на свете.

— Ваську по дороге в школу закинь, — крикнула ему Ольга из ванной, перекрикивая фен. — Я сегодня не могу.

Сын копошился в своей комнате, складывал в портфель учебники, весь из себя, серьезный и рассудительный. Первый класс, фу-ты, ну-ты. Кирилл прикрикнул на него, чтобы поторапливался.

— Оль, — крикнул он через дверь, — предположим, ты хотела бы скрыться от ментов, куда бы ты делась?

Фен перестал жужжать. Ольга высунула в коридор голову, мотнув гребнем челки, торчащим в небеса пикой. Поглядев на серьезное лицо мужа, она догадалась, что он спрашивает не просто так.

— У родителей искали? — деловито спросила она.

— У родителей, дома и у родственников. Но ты точно в городе. К подруге бы поехала?

— К подруге? — эхом переспросила жена и с сомнением добавила: — Да, пожалуй. А я что-то натворила?

— Скорее всего, ты что-то знаешь о своем покойном любовнике и не хочешь это рассказывать.

— А дома у любовника я быть не могу?

— Там жена.

Ольга нырнула обратно в ванную. Зажужжал фен.

— А я богата? — крикнула она.

— Нет, — с сомнением ответил Кирилл. — Ты — среднеобеспеченна, и у тебя дочь четырех лет, которая не ходит в детский сад. Так что подкарауливать тебя у детсадовских ворот у начала смены — дохлый номер. Ты где-то в городе, работаешь визажисткой по вызову.

— Ну, так и закажи меня, — предложила Ольга. — Невесту штукатурить. У нас товар, у вас купец, и все такое. Не могли бы вы, милочка, нарисовать нам стрелочки на глазах и сделать выразительные брови.

— Да пробовали уже, — вздохнул Кирилл. — Девчонки из отдела звонили. Не ведется, зараза.

Девочки из отдела, действительно звонили, но неуловимая Жанна точно чуяла подвох и быстро отказывала. Кириллу ее таинственность не нравилась. То, что Жанна скрывалась, не имея внятного алиби (не на честное слово же четырехлетней девочки ориентироваться!) наводило на нехорошие подозрения.

— Господи, всему тебя учить надо, — рассердилась Ольга. — Найдите ее клиентов, попросите их, пусть они и закажут.

— И клиентов находили, — отмахнулся Кирилл. — Та же история.

— Тогда не знаю, — отмахнулась Ольга. — Но для бабы, которая что-то знает о покойном любовнике, я чего-то чересчур усердно прячусь, особенно учитывая, что навредить ненаглядному я уже не могу. Поищи среди подруг в самом деле. Должны же у нее быть подруги? У всех есть какие-то люди, к которым можно пойти.

— Это у тебя есть, — буркнул Кирилл. — А у нее нет. В школе она пырнула вилкой лучшую подругу за то, что та стала ходить с ее парнем. Ее никто не любит. Даже любовник ее боялся. Боялся и продолжал ездить к ней по вечерам, нагулял дочь, совал деньги. Такая вот странная любовь.

— Может, он мазохист? — предположила Ольга.

— Может быть, — вздохнул Кирилл и неожиданно притянул жену к себе. — Если бы ты пряталась не от ментов, а от меня, куда бы ты пошла?

Ольга осторожно высвободилась, поглядела на мужа с удивлением и подозрительно поинтересовалась:

— Это ты уже не в рамках расследования спрашиваешь?

— Не в рамках.

— А почему бы я от тебя пряталась?

Кирилл разозлился:

— Да откуда я знаю? Может, чего натворила. Или я плохо с тобой обращался. Если вдруг в твоей жизни возникла бы ситуация, что ты, схватив Ваську в охапку, сбежала бы, то куда? Где бы ты пряталась?

— Дурак ты, Миронов, — улыбнулась Ольга и ласково потрепала его по щеке. — Так я тебе и выдала свою нору.

То ли после этого полушутливого разговора с женой в голове прояснилось, то ли оттого, что зуб и в самом деле дал легкую передышку, а может, таблетки подействовали, но после нытья Олжаса, Миронов несколько минут посидел, пялясь на календарь со спортивной машиной, а потом, найдя в записной книжке номер вдовы Панарина, позвонил ей.

— Слушаю вас, — прошелестел бестелесный голос.

— Ирина Витальевна? Это майор Миронов.

Панарина помолчала, а затем ответила все тем же безжизненным голосом:

— Я узнала вас. Чем-то могу быть еще полезна?

Кирилл, чуя неловкость, откашлялся, а затем проблеял неуверенным голосом:

— Мне очень неловко спрашивать об этом у вас, но… Мы никак не можем найти любовницу вашего супруга, Жанну Колчину. Это, конечно, нелепо, спрашивать об этом у вас, но, возможно вы, как супруга, знаете больше о привычках вашего мужа…

Этот вопрос, казалось, развеселил Панарину. Во всяком случае, в трубке послышалось странное квохтанье, словно вдова подавилась смешком, а затем она, чуть более бодрым тоном ответила:

— Для своих рандеву муж давно приобрел квартиру в Красном переулке, и с Жанной периодически они встречались именно там. Если же ее там не окажется, ничем не могу помочь.

То, что Колчина прячется в квартире любовника, стало ясно сразу. Вычислив, какие окна выходят во двор, Кирилл и Олжас долго вглядывались в тьму оконных провалов, пока не уловили синие всполохи. Дома кто-то был, и этот кто-то смотрел телевизор.