Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

Тот с радостью выполнил поручение — и на столе перед Настей оказались тщательно отобранные хозяином помидоры. Мягкие, перезревшие, кое-где с подгнившим бочком, они явно напрашивались в помойное ведро. Что Настя и сделала под обескураженным и недоумевающим взглядом жениха. Конечно, бережливость и экономия — это хорошо. Но не до такой же степени! Подсунуть любимой девушке гнильё, да ещё в столь памятный для обоих день — над этим стоило поразмыслить.

В результате утром, покидая незадачливого ухажёра и его вымуштрованную плантацию, Настя твёрдо знала: больше её нога никогда не ступит на эту землю.

— Чем же я тебе не угодил? — крикнул ей вслед обиженный кавалер.

— Помидорами… — со смехом отозвалась она, — …помидорами.

На этом их отношения закончились…

Настя откусила от бутерброда изрядный кусок и, запивая его чаем, улыбнулась своим мыслям. Пусть её Валера небогат, выпивает и имеет незаконченное высшее образование, но он, по крайней мере, не зануда, не эгоист, добрый, у него золотые руки, способные починить и исправить всё что угодно, и… с ним весело. Вот, например, вчера вместо обещанного «левака» он приволок домой две коробки водки, разлитые в бутылочки по 0,25 граммов. Ну просто обхохочешься! А на отчаянный Настин вопрос «Что мы будем кушать?» пьяно заявил:

— Я уже сыт! — И через мгновение по комнате прокатился его молодецкий храп.

Конечно, глаза залил — ему теперь и море по колено. А Настя так рассчитывала на эти деньги! Холодильник пуст, в доме шаром покати, за квартиру не уплачено. Беда, да и только! Неужели снова занимать? Она с ненавистью посмотрела на плотно стоящие в коробках ряды четвертинок. Ну уж нет! Настя тщательно пересчитала бутылочки: раз, два… восемь… девятнадцать… двадцать семь… тридцать штук. В переводе на привычную меру веса — это пятнадцать поллитровок. В среднем по 250 рублей за бутылку.

Закусив губу, Настя сосредоточенно подсчитывала в уме необычный Валерин заработок. Получилось три с лишним тысячи рублей в жидком эквиваленте. И пусть это не обещанные мужем купюры, но всё же лучше, чем ничего. Осталось только найти, кому сбыть весь этот товар, и превратить огненную жидкость в хрустящие бумажки.

Настя размышляла недолго. Валера не раз говорил ей про герасимовского соседа Борьку, у которого он частенько брал самогон. Если предложить этому Борьке выгодную сделку, он наверняка не откажется. Приобрести настоящую водку по сходной цене, а потом торговать ею по своему усмотрению — идейка заманчивая. Во всяком случае, чистый продукт он может приберечь и для себя. Это гораздо лучше, чем травить организм бурдой собственного приготовления.

Сказано — сделано. Настя решительно распихала бутылки по двум сумкам. Одну четвертинку предусмотрительно запрятала в скатанный и стоящий в углу палас — Валере на опохмелку. Затем оделась, подхватила позвякивающие сумки и отправилась приводить в действие свой авантюрный план.

Она без труда нашла нужный дом и нужную квартиру. На лестнице ей удалось перехватить идущего за добавкой синюшного алкаша. Тот с удовольствием приобрёл у неё два пузырька на выгодных для обоих условиях. Всё остальное, как она и предполагала, у неё скупил Борька.

Настя осталась довольна и тут же помчалась по продуктовым магазинам — набивать сумки молоком, картошкой, крупами, макаронами, яйцами, тушёнкой и сахарным песком. Не удержалась и от сладостей: слишком уж соблазнительно выглядел на витрине свежий, облитый шоколадом зефир.

В заполненной почти доверху сумке нашлось место для пачки печенья и полкило конфет «Кавказские». Эти сравнительно недорогие а-ля шоколадные конфеты без фантиков обожал Валера, любовно называя их «проституточками». Удивлённая Настя однажды спросила, за что он их так окрестил, и тот ответил просто:

— Так они же голенькие!

Когда нагруженная тяжёлыми сумками Настя заявилась домой, супруг ещё спал.

Она разобрала продукты и сразу же отправилась на кухню, благо готовить теперь было из чего.

Часов в восемь вечера, разбуженный вкусными запахами, на кухню выполз Валера. С всклокоченными после сна волосами, слегка протрезвевшим взглядом и красной щекой, на которой ясно отпечатался весь рельеф смятого покрывала, он выглядел довольно комично.

— Жрать хочется, — коротко сообщил он и огляделся по сторонам. — А где вся ханка?

«Ханка. — брезгливо передёрнула плечами Настя. — Нахватался от своего Герасимова жаргонных словечек!»

— Вот!

Она налила ему свежего горячего борща и положила порцию картофельного пюре с котлетой:

— Это и есть твоя ханка.

Валера судорожно сглотнул голодную слюну.

— У нас появились деньги?

— А ты забыл? Сам же сегодня подкалымил немного.

— Я? — тупо уставился на неё Валера. — Да… но… А ханка-то всё-таки где?

— Я продала все твои бутылки и купила продукты, — уже не так уверенно отвечала Настя, видя, как его глаза медленно наливаются кровью.

Неожиданно муж сорвался с места и умчался в комнату. Через минуту вернулся с пустой коробкой.

— Я тебе не верю… — горестно простонал он, опускаясь на стул. — Ты не могла так со мной поступить.

— Но ты ведь смог!

Валера выронил коробку из рук.

— У тебя нет сердца! Что же мне теперь делать?

— Завязывать с пьянкой и садиться ужинать.

— Нет, не верю! — Валера вскочил со стула и снова унёсся в комнату.

На этот раз его не было дольше. Наконец широко распахнулась дверь, и он радостно завопил:

— Я знал! Я знал, что ты настоящий человечище! Я тебя обожаю!

В его руках Настя увидела ту единственную, так тщательно припрятанную ею четвертинку. Она покачала головой. Видно, правду говорят, что у этих алкашей нюх на спиртное. Будь она на месте мужа — ей и в голову бы не пришло искать заначку в туго закатанном паласе. А этот — в момент разобрался.

— Валер, — укоризненно сказала она, — я берегла её на завтра.

— А я немножечко, Настён, стопочку всего, — заканючил неугомонный Валера. — Да под такой борщик сам бог велел!

Настя на это только тихо вздохнула и ушла к Вере Николаевне. Предчувствия не обманули её и на этот раз: ограничиться единственной стопочкой Валере, конечно же, не удалось. В итоге грязная посуда и пустая бутылка так и остались стоять на кухонном столе. А пьяный, но сытый муж осоловело таращился по сторонам…

Настя допила чай. Да уж, скучать с Валерой ей точно не приходится. Однако пугать и говорить, что уйдёт от него, если он не бросит пить, она не торопилась. Оставляла столь радикальную меру на самый крайний случай — когда совсем припечёт и не останется других аргументов. Надеялась, одумается любимый, возьмётся за ум наконец. Ей не хотелось повторять чужие ошибки. Ведь сколько несчастных, измученных жён совершают их изо дня в день, грозясь бросить своих непутёвых мужей, уйти от них и никогда не возвращаться!