Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

— Идёт. — Андрей подавил вздох сожаления. — Да ты не заморачивайся на мой счёт — я как-нибудь выкручусь.

— Ну, вот и хорошо. Тогда до встречи, дружище, — зазвучала напыщенным оптимизмом трубка. — С наступающим тебя!

— И тебя…

В ухо полились протяжные гудки.

— Ну что? — спросила Настя.

Андрей покачал головой, затем, ни слова не говоря, принялся перелистывать страницы справочника. Но и на этот раз его постигла неудача: давнего товарища и одноклассника Мишки Мартынова не оказалось дома. Во всяком случае, к телефону так никто и не подошёл. Последним, к кому мог обратиться Андрей со своей необычной просьбой, был Жорик — так называемый друг детства, который совсем недавно поменял прозябающий посёлок Митино на прелести и престиж городской цивилизации.

У Жоры долго не снимали трубку, и у Андрея отлегло от сердца, когда знакомый густой баритон важно объявил: «Квартира Кулаковых».

Они, наверное, минуты три обменивались любезностями и прочими дежурными фразами, типа: как жизнь, как дела, как семья. Наконец Андрей решил перейти к главному вопросу.

— Жора, — тихо сказал он, — мне срочно нужна твоя помощь.

Приятель насторожился.

— Что-то случилось?

— В общем… да. У меня возникли серьёзные проблемы.

— Насколько, серьёзные? — Жора надеялся услышать более подробное объяснение.

Андрей не стал юлить.

— Я остался без жилья.

— Как это? — удивлённо присвистнул приятель. — Ты, наверное, шутишь?

— Я бы не хотел обсуждать это по телефону, — уклонился Андрей от неприятной темы.

— Хорошо. Так в чём тогда заключается моя спасательная миссия?

— Ты не смог бы на несколько дней приютить меня у себя?

— Когда? — опешил Жора.

— Сегодня. Сейчас.

Пока приятель пребывал в лёгком замешательстве, Андрей пояснил:

— Понимаешь, жена от меня ушла, а мама лежит в больнице… Мне бы продержаться до её выписки недельку-другую, а там она заберёт меня к себе.

В трубке повисло зловещее молчание.

— Жора, алло, ты меня слышишь? — позвал Андрей. — Я могу на тебя рассчитывать?

— Э-э… — неуверенно вернулась к жизни трубка, — видишь ли, Андрюха, какая фигня получается. Мы тут на днях ремонт затеяли. Машка говорит: хватит жить, как в сарае! Одним словом, у нас грязь кругом, побелка, краска… Знаешь, говорят: хуже пожара бывает только переезд. А я бы ещё про ремонт добавил. В общем, пока у Серёжки каникулы, мы его к бабке в Митино сплавили, а сами здесь пластаемся. Вчера вот потолки смывали. Веришь, зла на Машку не хватает! Все нормальные люди к Новому году готовятся, а этой ремонт подавай! Хотя если разобраться, а что нам ещё делать? Всё равно десять дней не работаем.

Сообразив, что слишком увлёкся квартирным вопросом, Жорка остановился.

— Ты уж прости, Андрюх… — виновато промямлил он.

— Ладно, я понял. — Андрей нашёл в себе силы для горькой иронии. — Спасибо, что хоть трубку не сразу повесил.

Приятель хотел что-то добавить, но Андрей уже не слушал его. Пальцы непроизвольно скомкали телефонную страничку и с корнем вырвали её из записной книжки.

Настя поняла всё без слов.

— И это твои друзья?

Андрей разжал пальцы — бумажный комок сиротливо скатился на ковролин:

— Я тоже так думал.

Настя придвинулась к нему чуть ближе. Она прижалась спиной к стене и вытянула вперёд ноги.

— Не переживай, зато теперь ты знаешь их истинную цену.

Андрей устало теребил в руках телефонную книжку.

— Они всего лишь люди, каждый со своими заботами. Собственно, иной реакции от них я и не ожидал. Кому охота в новогоднюю ночь возиться с безнадёжным инвалидом, от которого даже супруга сбежала?.. — Он с сожалением смотрел на ставший бесполезным телефон. — Впрочем, один такой человек всё же есть.

— Кто он?

— Мой друг — Ромка Нефёдов.

— Так чего же ты ждёшь? Звони ему.

Андрей категорично замотал головой:

— Нет, он сразу примчится сюда, а я этого не хочу.

— Вот чудак-человек! Почему?

— Потому что Ромка живёт в однокомнатной хрущёвке с женой, двумя маленькими детьми и больной парализованной тёщей. Ему для полной картины только второго инвалида не хватает! — Андрей снова покачал головой. — Пусть уж лучше меня на улицу вышвырнут — замёрзну, и ладно. Нет человека — нет и проблемы.

— Зачем ты так говоришь? — возмутилась Настя. — А вдруг твой Ромка что-нибудь бы да придумал.

— Не сомневаюсь… Только не хочется людям праздник портить. Да и ты лучше домой ступай — хватит с тебя этого чужого и ненужного экстрима. А за меня не беспокойся: не пропаду, и… спасибо тебе за всё.

Настя коротко дёрнула плечом.

— Но… какие-то родственники у тебя должны быть?

— Ближайшие шестьсот километров — нет.

Настя подтянула ноги к груди и задумчиво обняла колени руками. Они несколько минут сидели молча. Внезапно она резко повернулась к Андрею:

— Слушай, а поехали ко мне.

Андрей смотрел на неё в полной растерянности.

— К тебе?.. Ты с ума сошла? Ведь я для тебя совершенно чужой человек! Мы едва знакомы!

— Ну и что с того? — улыбнулась Настя. — Это ведь не помешало встретиться нам три раза. И потом, ты сам обвинил меня в своих бедах. Значит, чем-то я должна искупить свою вину перед тобой.

Она встала с пола.

— Кто знает: может, именно наша четвёртая встреча спасёт тебе жизнь.

Её слова звучали искренне и убедительно. Андрей помедлил, не решаясь дать ответ, — слишком уж неожиданно прозвучало для него Настино предложение.

— А что на это скажет твой супруг?

Настя беззаботно махнула рукой:

— Ничего, я от него ушла.

И она вкратце поведала ему нелёгкую историю своего замужества:

— …а сейчас я живу у папы, — закончила Настя. — Мы в последнее время очень с ним сблизились. Я не думаю, чтобы он был против твоего появления. Ну так как, едем?

Андрей взъерошил волосы, откинув со лба упрямую прядь.

— Даже не знаю, — неуверенно проговорил он. — Но если честно, мне бы не хотелось провести эту ночь в сугробе.

— Вот и прекрасно! — подвела итог Настя. — Будем собираться. А пока скажи: где мне искать твои вещи и документы?

— Вещи здесь. — Андрей указал на противоположную стену, возле которой сверкал зеркальными панелями шкаф-купе. — А за документами придётся идти в гостиную.

Полная энергии и оптимизма, Настя сорвалась с места.

Часа через полтора в прихожей стояли две набитые битком сумки и инвалидная коляска, в которой сидел полностью одетый и готовый к переезду изгнанник. Сама Настя умчалась на улицу ловить такси.

Вскоре, взбудораженная и раскрасневшаяся от мороза, она выпорхнула из лифта, следом за нею вышел невысокий коренастый мужичок.

— Всё готово, можно ехать, — объявила Настя и указала своему провожатому на стоявшие в прихожей баулы. Мужчина молча подхватил сумки и понёс к лифту.