Дженнифер Роу - Агнец на заклание

– Так я и сказала Долли, когда она попросила меня быть крестной: «Для меня это большая честь». И вправду честь. Такого милого ребенка, как Дафна, свет не видывал!

«Дафну любили все…»

– Кстати, от ее имени я была не в восторге. «Дафна? – спросила я Долли. – Зачем ты назвала бедную малышку таким старомодным именем? Вырастет – вряд ли поблагодарит тебя. А как к нему относится Лес?» Она ответила, что выбор имени Лес предоставил ей. А ей оно нравилось. По ее словам, так звали какую-то девушку из мифологии. Кажется, греческой. Или римской. Я уже запамятовала. Так звали бедняжку, которую отец превратил в дерево, потому что бог домогался ее. Слышали о таком?

Берди рассеянно кивнула.

«Люблю мифы…»

– Так вот. «Ну и ну, – сказала я, – зачем же называть ребенка именем из такой грустной истории, Долли?» А она заявила, что это прекрасно, когда отец любит свою дочь и спасает от насилия. А я и говорю ей: «А по-моему, Долли, сердца у него нет, у этого отца. Будь у меня выбор – не дай бог, конечно, – я бы согласилась лучше пережить насилие, чем стать деревом».

Долли лишь посмеялась: мол, ничего я не понимаю. Может, я действительно чего-то не поняла. В общем, малышка так и осталась Дафной. Кое в чем Долли была очень решительной и упрямой. А Дафна не возражала. Даже когда подросла, а вы знаете, какие они, эти подростки. Говорила, этот миф романтичный. Хотя сама я не видела в нем романтики. И вот на́ тебе. – Пег вздохнула. – Да, в те времена нам жилось счастливее. В городе кипела жизнь, не то что сейчас. Дафна чуть не каждый день забегала поболтать. Долли тоже – забрать почту, купить что-нибудь по мелочи. А теперь вообще не заходит. И в городе не бывает. Я ее и не вижу. Как в другую страну уехала. А до ее дома – вон, рукой подать. Понимаете, по вечерам, когда Лес и Филипп дома, я стараюсь Долли не тревожить. У нее с ними полно хлопот. А днем мне нужно присматривать за почтой. Мы, конечно, говорим по телефону. Но уже не то.

Дверь открылась, вошедшая рыжая женщина бросила любопытный взгляд на Берди и приблизилась к стойке. Пег метнулась за стенд и тотчас вернулась с конвертом и открыткой. Их она протянула женщине.

– Вот, Фрида. Похоже, от Кристин. Дивный пляж, правда? – Она пояснила, обращаясь к Берди: – Дочь Фриды на Бали.

Посетительница кивнула, ничуть не смущаясь обсуждением ее частной жизни.

– Вчера Бык так и не зашел, Фрида, – продолжила Пег. – Тут по соседству такое творилось! Я видела, как он подъехал, но у меня как раз были посетители, а когда освободилась – смотрю, он уже на мосту. Я кричала, только он меня не услышал.

– Явился домой на бровях, – сообщила жена Быка Трюса. – Я ему так и сказала: «Тебя на дорогу выпускать нельзя, Уильям Трюс. Ты угроза для общества! И про почту забыл. А вдруг пришло что-нибудь от Кристин?» И вот пожалуйста – правда пришло. – Она нахмурилась и хлопнула открыткой по руке. Ее вид не предвещал для Быка Трюса ничего хорошего.

Пег сочувственно поцокала языком:

– Порой они прямо как дети малые.

– Хуже детей, – мрачно отозвалась Фрида Трюс и ушла.

– Несчастная женщина, – сказала Пег Маккан, обращаясь к Берди и качая головой. – Временами я благодарю Бога за то, что не замужем.

– Значит, все в округе получают свою почту у вас, Пег? – спросила Берди. – Ее не развозят по адресам?

– В Хоупс-Энде – нет. Почту для Хоупс-Энда привозят мне автобусом из Ганбаджи. Тем самым, на котором возят детей в школу и обратно. А потом люди приходят и забирают ее. – Она помолчала. – А что такого? Обычный порядок. К четырем часам кто-нибудь из каждого дома всегда бывает в городе. Встречает детей с автобуса. Мужчины заходят в паб после работы. Им нетрудно заглянуть на почту. Никто еще не жаловался.

– По-моему, это совершенно нормально, – поспешила заверить Берди.

«Почту для Хоупс-Энда привозят мне…»

– Да и почты уже не так много, как раньше. На сортировку несколько минут уходит.

– А Дафна и Тревор Лэм часто получали почту? – вдруг спросила Берди.

– Нет. Разве что счета за электричество. Да еще письма с заказом товаров по почте, которые все шлют и шлют, пока не озвереешь, стоит только попасть в список рассылки. Открытки ко дню рождения, открытки к Рождеству – для Дафны, конечно. Тревору Лэму ничего не присылали.

«Письма с заказом товаров по почте, которые все шлют и шлют… стоит только попасть в список рассылки. Открытки ко дню рождения…»

– А какие-нибудь посылки? – Берди вцепилась в край стойки.

– Иногда и посылки бывали. Дафне нравилось заказывать по почте вещи, какие она высматривала в журналах. Совсем как ее мать. Но Долли больше уже ничего не заказывает.

У Берди приоткрылся рот.

«В те времена нам жилось счастливее…»

– А Дафна, случайно, не получала никаких посылок незадолго до смерти?

– Была одна. Я запомнила, потому что она была первой для нее за долгое время, и Дафна очень ее ждала. Но не говорила мне, что там. Твердила: мол, это сюрприз. Я думала, это наверняка что-нибудь в подарок для ее матери. Ведь у Долли день рождения в феврале.

– Да, я знаю.

«16 февраля – день р. мамы…»

– Когда посылка наконец пришла, я сразу подумала: где же ты, бедняжка Дафна, раздобыла на нее деньги? У нее в то время и двух монет в кармане не набиралось. Я-то знала. Но так и не поняла, где она достала деньги.

«Зато я знаю», – подумала Берди.

«Так одно за другим все и распродала, кроме одного колечка с бриллиантом… одного колечка с бриллиантом…»

«Дафна подарила мне ее на день рождения… сняла деньги со своего банковского счета…»

– Вы помните, когда именно пришла посылка?

– Ох, не могу сказать, милочка. Столько лет миновало! Даже не просите… ведь целых пять лет.

Однако Пег сморщилась и явно задумалась. Она явно гордилась своей осведомленностью обо всем, что происходит в Хоупс-Энде и что может кому-нибудь понадобиться. Поглощенная попытками вспомнить дату, Пег даже забыла спросить, зачем она нужна Берди. Гордость вытеснила любопытство.

– Это было в пятницу, – объявила наконец она. – Паб был тогда полон посетителей. Помню, я еще подумала: а вот и посылка, которую ждет Дафна. А сама она больна и лежит в постели. Интересно, зайдет ли этот ее никчемный муж за почтой? Обычно не удосуживался. Я рассуждала так: Тревор ведь наверняка в пабе. Может, сходить и отдать ему посылку? Но мне не хотелось! И вдруг вижу – он выходит. Ну и я тоже вышла и отдала ему посылку. Он только хмыкнул совершенно по-свински. Как всегда. Но я подумала, что теперь по крайней мере бедняжка Дафна обрадуется, и промолчала.

– Дафна была убита в следующий четверг, – произнесла Берди, следуя собственной цепочке мыслей.

– Да, – кивнула Пег Маккан. – Бедная девочка. – Она поджала губы. – Вы как хотите, а ее убил он, этот ее муж. Я всегда была в этом уверена и своего мнения не изменю. Кто еще мог убить Дафну Хьюит, кроме него? Кроме этого животного? Я не могу назвать никого, кто допустил бы, чтобы с ее головы упал хоть один волосок. Дафну любили все.