Дженнифер Роу - Агнец на заклание

– И вы ничего не говорили ей? И никому другому? Все эти годы?

– Нет. Поначалу мне было страшно и стыдно. А к тому времени как Грейс исполнилось три или четыре года, я вдруг поняла, что будет означать для нее, если кто-нибудь узнает. Если, например, рассказать маме, она все равно проболтается. Когда жена Кита сбежала с Шэрил Бейкер, через год после того, как Тревор женился на Дафне, весь город уже через пять минут во всех подробностях знал, что и как. Кит пытался заставить маму замолчать, но напрасно. И Цикаде просто пришлось с этим смириться, как и Киту. Это Тревор подзуживал маму. Ему все это нравилось.

«Жена Цикады Бейкера…»

«Тревор Лэм, ухмыляющийся у стойки бара…»

«Вот и Цикаде нравилось, потому что он меня на дух не переносит. Я как мужчина вдвое сильнее его, и он это знает. Он такой же, как Кит. Женщину ему нипочем не удержать, даже распоследнюю шлюху…»

– Если бы прошел слух про Тревора, друзья Грейс могли подумать, что она уродец. Или она сама могла так решить. И тогда никто бы не захотел на ней жениться. А вдруг приехали бы из социальной защиты и отняли ее? А ведь я ее любила. Только ее одну… – Розали снова отвернулась и уставилась в окно, кусая губы.

– А вы не боялись, что Тревор всем расскажет? – спросила Берди.

Она покачала головой:

– В то время – нет. Он же был не дурак и понимал, что его девчонкам это не понравится. А как только Тревор начал подкатывать к Дафне Хьюит, тем более не стал так рисковать. И я думала, что больше мне ничто не угрожает. К тому времени я уже родила Джейсона, и он отвлек внимание от Грейс. Все только и делали, что гадали, кто его отец, а о Грейс даже не вспоминали. Кит был уже женат на Ивонн, у них родилось двое детей. Сесилия уехала. Папа и Джонни погибли.

– Кто же отец Джейсона?

– Какой-то парень. Нанялся чинить изгороди к Хьюитам на пару недель. После отъезда он звонил мне несколько раз из разных мест, а вскоре пропал. И больше не приезжал. Про ребенка не слышал. Не знал даже, что я забеременела. Я говорила ему, что пью таблетки. Он был хороший, но не любил меня. Я ему просто нравилась. Называл меня симпатичной. – Розали горько усмехнулась. – Сейчас он на меня и смотреть бы не стал, верно?

– А как вы относились к Дафне?

– Она была ничего. – Розали беспокойно сменила позу. – Хорошая. Слова худого о ней не скажешь.

– Но?..

– Иногда Дафна меня раздражала.

– Почему?

– Она была такой… правильной. Думала, что лучше всех все знает. Вечно лезла куда не просят. Убеждала Чудика больше не заниматься боксом. Чинила хибарку. Заставляла Тревора бросить пить и найти работу. Всюду наводила порядок. Ей следовало понять: все равно ничего не изменится, – но Дафна так и не поняла. Не представляла, как на самом деле устроен мир. И отказывалась в этом признаваться. – Розали пожала плечами и взглянула на Берди. – Сучка я! – вдруг выпалила она. – Вообще Дафна была хорошей. Всегда была добра и ко мне, и к детям. Жаль, что она умерла.

Вдоль дороги замелькали дома на окраине Сассафраса.

«Где-то здесь полиция заметила Лили».

Берди притормозила, высматривая автомастерскую по другую сторону шоссе. Наконец увидела и приготовилась свернуть.

– Не говорите никому про Грейс, ладно? – попросила Розали. Ее голос стал глухим и монотонным. – Пообещайте мне. Теперь Тревора нет, а больше никто не знает…

Берди пересекла шоссе и подкатила к автомастерской. Внутри стояла ее машина. Искореженная дверца, смятая передняя часть – кошмар. Страховка. Покроет ли она ремонт? Берди вспомнила, что счет за страховку был среди остальных, так и не отправленных. С ярко-красным словом «Срочно». А если такой ремонт страховка не покрывает? Наверное, на ее лицевом счете не хватит денег. Можно, конечно, оставить автомобиль здесь, а самой занять денег у кого-нибудь. Например у Джуда. У отца. Или, боже упаси, – у Тоби. Вот так номер. Ее машина в залоге, пока она не оплатит счет. Она ничем не лучше…

«Ему даже починить свою проклятую машину было не на что, когда та сломалась в очередной раз».

– Грейс скоро уедет, – бормотала Розали. – Она терпеть меня не может. С прошлой ночи со мной не разговаривает. И тогда ей вообще незачем знать, кто ее отец. Ни ей, ни кому-либо другому. Если вы не скажете…

«..больше недели в автомастерской в Сассафрасе…»

Берди остановила машину. В ушах у нее звенело.

– Если только вы не скажете.

– Нет, Розали, – медленно произнесла Берди. – Если Грейс и узнает когда-нибудь, то не от меня.

«Истина и справедливость – одно и то же?»

– Обещаете?

– Да.

Берди сидела, не снимая рук с руля. Она видела, что хозяин автомастерской не спеша, вразвалку направляется к ней. Помнила, что должна сделать и о чем спросить. Особенно об одном. Но не могла пошевелиться. Казалось, силы покинули ее, просочились через дно машины и лужей растеклись по бетону под ней.

– Вам плохо? – услышала она голос Розали. – Я могу чем-нибудь помочь?

Берди ощутила, как ее губы задвигались. Услышала собственный голос – какой-то тонкий и чужой:

– Через минуту все будет в порядке. Нормально. Ничем вы не сможете помочь. Ничем.

Мужчина поднял руку, помахал, Берди выехала на шоссе и покатила прочь. Тот, кто провожал ее, не двигался с места. Она бросила взгляд в зеркальце заднего обзора: он стоял на прежнем месте.

«Такое со мной уже случалось…»

Но на сей раз с ней рядом была Розали. Приблизившись к указателю, направленному точно в землю, Берди проехала мимо.

«Только вчера я впервые в жизни очутилась здесь. Тревор Лэм был еще жив. Я никогда прежде не видела никого из этих людей… только вчера…»

– Что он сказал? – спросила Розали. – Как ваша машина?

– Ремонт займет не так много времени, как я думала. Он разберется только с основными поломками, так что автомобиль будет на ходу. Сегодня сделает. Остальным займусь в Сиднее.

– Отсюда всего десять минут до Ганбаджи. От поворота на Хоупс-Энд.

Дорога круто вильнула вправо. Ограждающий столбик торчал на обочине, как клык в беззубом рту.

«Где-то здесь Кит вылетел с дороги. А может, там. Или вон там…»

Ганбаджи. Город как город, с неприглядными окраинами: скотобойнями, щитами с рекламой пива, машин, нижнего белья. Автомобильный дилерский центр с пластиковыми красными, белыми и синими флагами, киоски, где, не выходя из машины, можно купить овечьи и коровьи шкуры, ненастоящие бумеранги, соломенные шляпы и футболки с надписью «Я купил ее в Ганбаджи».

«И что теперь? Значит ли это на самом деле то, что я думаю? Как в этом убедиться?»

Мимо домов, вагонки, рифленой стали, красного кирпича и черепицы. Медленно на Мейн-стрит. В старую часть города. Элегантные витрины магазинов под тенистыми деревьями вдоль тротуара. Мэрия. Парк. Автомобили, припаркованные около бордюра. Люди, занятые покупками.