Анна Акимова - Укол гордости

В результате у Жгутова сложилась более простая схема: Ида — любопытная проныра, а ты — случайная свидетельница, и ее и тебя следовало просто быстро убрать.

Иду убили в тот же вечер. Жгутов отправил к ней двух своих охранников. Зольникову было велено ехать с ними — Ида должна была открыть дверь на его голос. И она открыла… Ей ввели смертельную дозу героина, на ее компьютере напечатали предсмертную записку, дождались, когда начнется агония, и ушли, предварительно оставив ее отпечатки на шприце и записке.

Каким образом Ида смогла на время вынырнуть из смертельного сна и позвонить Варе — непонятно, но такие вещи случаются. Организм включает какие-то резервы. Я это объяснить не могу, извините, девушки…

С Варей у подручных Жгута не заладилось. В первом случае ее спасла Гаянэ, потом убийце помешал Персик. Потом вы вообще ушли из дому и не вернулись, они потеряли вас из виду. И тут случается идиотская случайность — начальник вызывает Варю на работу, и об этом случайно узнает Зольников.

— Это Борька Плохинский ему сказал, — вставила Варя. — Оказал услугу, доброхот несчастный!

— Надо было мне тебя наручниками к батарее приковать, — сердито сказал Стас. — В следующий раз так и сделаю!

— Храни нас Господь от следующего раза! — перекрестилась Гайка.

Немного помолчав, Стас заговорил снова:

— В разговоре со следователем Зольников откровенно сказал: наблюдая, как умирает Ида, он испытывал одновременно облегчение и сожаление. Облегчение понятно, проблема, из-за которой у него было столько неприятностей, исчезла, а вот сожаление… как вы думаете, почему?

— Ну, он же любил Иду, — сказала Варя.

— Ошибаешься. Этот человек сожалел, что здоровый, нормальный человеческий экземпляр погибает зря, без пользы. А ведь он, этот отличный экземпляр, мог бы быть использован для тестирования его замечательного препарата, нового штамма «палочки Зольникова»! Поэтому, когда к нему в руки попала Варя, он такой возможности не упустил…

— Почему я все-таки не умерла? — не утерпела Варя. — У Зольникова был антидот?

— У Зольникова был и антидот, и вакцина, — ответил Стас. — Конечно, он позаботился и о себе, и о тех, кто еще работал с этой палочкой. Но в твоем случае ни то ни другое не понадобилось. Тебе не вводили препарат.

— Но… — начала Варя.

— Тебе ввели «пустышку», — перебил ее Стас. К тому времени я подменил готовую для испытания партию препарата на ампулы с безобидным раствором. Физраствор с каким-то там «замутнителем», не знаю точно, что это такое. Его специально изготовили в лаборатории. Имитация, понимаешь?

— В какой лаборатории? — подозрительно спросила Варя.

— В специальной лаборатории… государственной… большего сказать тебе не могу, это не в моей компетенции.

— Я же говорила, что он не просто частный сыщик! — Гайка пихнула Варю локтем, и они обе уставились на Стаса.

— Кто вы, мистер Тимаков? — вкрадчиво спросила Варя.

— Он же Тимус, он же Вилочковая Железа… — смеясь продолжил Стас. — Вы, девчонки, фантазерки и романтики. А я — простой частный сыщик. Сермяжный такой, обыкновенный детективишка… Но в этом деле я чуть-чуть, самую малость поработал, как пишут в зарубежных романах, «на правительство».

— А-а, все-таки! — хором воскликнули Варя и Гайка.

— И давайте на этом закончим меня разоблачать, — попросил Стас.

— Ладно, — сдалась Варя. — Объясни тогда, как ты у Зольникова оказался? Как ты вообще на него вышел?

— Ну, начну не с Зольникова… Я в это дело влез благодаря Матвею Ромишевскому. У Матвея как у журналиста, пишущего на криминальные темы, было много связей в тех кругах. Осведомители, информаторы… Кто за деньги, а кто и по дружбе, были у него там и друзья… И вот стали доходить до него разные темные слухи про криминального дельца Толю Жгутова. Говорили, что у Жгута «черный» глаз, что он буквально наводит порчу на тех, кто ему не нравится. Глянет, мол, на кого-нибудь нехорошо, человечек и «прижмуривается» вскорости.

Это и понятно, трупов вокруг Жгута становилось все больше, он не знал удержу, потерял осторожность, жажда наживы затмила разум. Умирали неугодные Жгуту люди внезапно, без видимых причин — поневоле поверишь в чертовщину и сглаз. Жгута стали бояться даже его собственные подручные-головорезы. Его даже стали называть не Толя Жгут, а Толя Жуть…

Матвей припомнил: да, несколько знакомых ему людей из уголовной и бизнесменской среды умерли именно так — скоропостижно и неожиданно. И он начал расследование. Действовал примерно так же, как вы — посещал родственников и друзей умерших, расспрашивал, изучал истории болезней и акты посмертных экспертиз, старался понять, как смерть того или иного человека повлияла на состояние дел Жгутова.

Когда Матвей собрал уже достаточно много фактов, чтобы убедиться в неслучайности всех этих смертей, он пришел ко мне и попросил взглянуть на все это взглядом профессионала. Он зашел в тупик, не знал, что делать дальше, он не понимал, как Жгутов действует.

Мы стали думать вместе и скоро обратили внимание на одно, ранее не замеченное, обстоятельство… У Матвея, как и у всякого журналиста, было много знакомых самых разных профессий. Были среди них и медики. И Матвей, конечно, обращался к ним за консультацией. Показывал истории болезней, акты вскрытий, спрашивал, почему умерли люди? Определенных и окончательных ответов он не получил, но кто-то из медиков вспомнил, что очень похожая симптоматика наблюдалась у умершего несколько лет назад профессора Сверкунова.

На первый взгляд это казалось простым совпадением. Где профессор Сверкунов, и где друзья и недруги Жгута? Но обстоятельства смерти были так схожи! И мы с Матвеем занялись профессором Сверкуновым и его окружением.

Профессор умер давно, на его кафедре все поменялось, пришлось долго разыскивать его сослуживцев, свидетелей той давней истории.

Зольников, бывший любимый аспирант профессора, поначалу не вызвал никаких подозрений. И то, что его переход в ваш институт предварялся смертью прежнего заведующего лабораторией генетики, не казалось странным. Обычная история… Только чистая добросовестность заставила нас проверить, как умер Алексей Витальевич Беляев. И мы с изумлением обнаружили совершенно аналогичную картину! Так Вадим Геннадьевич Зольников попал в сферу нашего внимания. А тут еще и Юрий Сливков умер…

Матвей был в вашем институте, когда там проводилась панихида, видел лицо покойного. Потолкался среди людей, порасспрашивал… Он умел расспрашивать… Узнал, что у Сливкова было множество любовниц, и Ида Зайцева в их числе. А мы уже знали, что Ида состоит в официальных сожительницах Зольникова. И здесь Зольников! След становился совсем горячим!