Анна Акимова - Укол гордости

— Я тоже одно время думала, что Сливкова убил Зольников, — вставила Варя. — Как соперника.

— Да, это была неверная предпосылка, — согласился Стас, — но сейчас это уже не важно. Все равно, хоть и косвенно, Зольников виноват в смерти Сливкова.

Но, даже идя по горячему следу, мы многого не понимали. Как и чем убивают людей, какое отношение Зольников имеет к криминальному авторитету Жгутову? А немного покопавшись в биографиях Зольникова и Жгутова, мы узнали, что они бывшие одноклассники.

Через несколько дней после смерти Сливкова «кончает с собой» Ида Зайцева. Но если смерть Сливкова считалась некриминальной, то по поводу самоубийства было заведено уголовное дело. Дело вел знакомый следователь, и я пошел к нему в надежде узнать какие-нибудь подробности. Ничего, на мой взгляд, интересного я от следователя не узнал, зато встретил Варю, и это повлекло за собой другие события…

Мы с Матвеем думали, что вот-вот все узнаем, фактов становилось все больше. Азарт тоже рос, и, видимо, мы потеряли осторожность.

Матвей был очень смелым и увлекающимся человеком. Неосторожным… Он слишком близко подобрался к Жгуту. Его активность не осталась незамеченной, Жгуту донесли: журналюга копает под него. Жгут не стал ни размышлять, ни анализировать, он вообще не склонен к излишней мозговой работе. Он просто внес Ромишевского в список «заказов».

Матвей пришел ко мне вечером накануне своей смерти. Принес все свои записи о результатах расследования, копии актов медэкспертиз, фотографии. Он, кстати, тоже заметил ту гримасу, которая оставалась на лицах покойников, она его пугала… Он сказал, что в последние дни чувствует за собой слежку. Он не мог понять, кто за ним следит, сказал только: «Знаешь, холодок такой по спине, как будто из могилы тянет…» Мы договорились, что утром я приеду к его дому и незаметно поведу его по городу, постараюсь выяснить, кто за ним следит. Выйти из дому он должен был только по моему звонку. Матвей оставил мне все свои материалы и уехал. На следующее утро я, подъезжая к его дому, позвонил ему, но он уже не ответил. Трубку взяла его жена, она плакала…

Много позже, когда все стало ясно с этими убийствами, я понял, что Матвей пришел ко мне уже умирающим. Он не случайно чувствовал, что кто-то за ним следит, Оса выслеживала его и успела уколоть, а он ничего не заметил.

С минуту все молчали, не глядя друг на друга. Потом Стас снова заговорил:

— Ну а на похоронах Матвея мы с вами встретились, и вы мне все рассказали. И это дало новый толчок расследованию. Я впервые тогда услышал о женщине с подрезанным ухом, я наконец понял, как происходят убийства, понял, что речь идет о столбнячной инфекции или о чем-то похожем… А еще я понял, что пора заканчивать с одиночными расследованиями. И обратился в компетентные органы.

Варя и Гайка переглянулись. Что он имеет в виду? Полицию, ФСБ? Но уточнять не стали. В конце концов, какая разница.

— И вот тут, — продолжал Стас, — выяснилась удивительная вещь. Оказалось, что в поле зрения спецслужб недавно попал один гражданин России, активно ищущий связи на Западе. Этот гражданин предлагал купить у него некое средство, которое он позиционировал как новое и очень эффективное биологическое оружие. Следы этого гражданина вели в наш город…

— Ой, это же Зольников! — вскрикнула Варя. — Он мне говорил, что его «палочка» — это новое биооружие и что скоро о нем узнает весь мир!

— Ну да, — кивнул Стас, — мания величия на фоне уязвленного самолюбия. Взрывчатая смесь!

— И кто же уязвлял зольниковское самолюбие? — удивилась Варя. — Вполне себе успешный дяденька.

— Ну как же! Сначала им, как он считал, помыкал профессор Сверкунов. Потом он попал под власть тупого бандюгана Жгута, и даже его собственная любовница, жалкая провинциальная бухгалтерша, которую он осчастливил своим вниманием, пренебрегла им. Изменяла ему! Шантажировала его! А ведь он такой!.. Словом, вы все еще увидите, кто он такой, жалкие твари!

— Хватит копаться в психологии Зольникова! — возмутилась Гайка. — С ним все ясно. Давай рассказывай, как ты сам попал к нему.

— Только в общих чертах. Детали разглашать не имею права… Когда возникло предположение, что Зольников и есть тот самый гражданин, который ищет покупателей биологического оружия, была разработана операция по внедрению. Ему подставили нашего человека в качестве посредника, представителя заинтересованной стороны.

— И этим посредником-представителем был ты? — полуутвердительно спросила Варя.

— Ну да, — признался Стас.

— Что-то не клеится, — вредным голосом заметила Гайка. — Разве спецслужбы могут использовать в своих операциях посторонних людей?

— В отдельных случаях могут, — улыбнулся ей Стас. — Почему нет? Если честно, я сам напросился. Матвей был моим другом, у меня долг перед ним… И вина… я его не уберег. Мне хотелось взять его убийц за глотку.

Варя поймала себя на мысли, что ей, как и Гайке, как-то слабо верится в спецслужбы, которые используют добровольных помощников. «Сам напросился» — это очень слабенький довод. Ох, чего-то Стас про себя недоговаривает. Вряд ли он такой уж «простой-сермяжный» детектив. Слишком много знает, хотя многого не говорит. Видимо, он гораздо теснее связан с этими самыми спецслужбами, чем хочет показать. Но что толку его разоблачать? Если он не имеет права говорить, то и не скажет…

— И ты представился иностранцем? — продолжала наседать Гайка. — Говорил с акцентом? Или ты в совершенстве владеешь английским?

Стас засмеялся:

— Ага, еще и черные очки нацепил для полного шпионоподобия…

Он изобразил широкоформатную голливудскую улыбку и дурашливо проквакал:

— Мистэр Золникофф! Ми желайт покупайт то, что ви продавайт!

Варя и Гайка захохотали. Стас пояснил:

— На самом деле в этом не было необходимости. Посредником мог быть и русский.

— Типа, продажный агент иностранной разведки? — уточнила Гайка.

— Типа того, — согласился Стас.

— А что, у нас есть такие? — полюбопытствовала Варя. — Прямо в нашем городе?

— Это другой вопрос — есть или нет. Главное было, чтобы Зольников поверил, что есть.

— Понятно, — сказала Варя. — А Жгутов знал о намерениях Зольникова сбежать за границу?

— Нет, — покачал головой Стас. — К этому времени Зольников уже отчаянно боялся Жгута. Самым горячим его желанием было убраться подальше, чтобы Жгут никогда его не достал. Продажу «палочки» он считал самым верным средством для достижения этой цели. Он надеялся, что за границей его оценят по заслугам, будут платить большие деньги, и он будет жить в достатке и безопасности.

— А если бы Жгуту донесли, что рядом с Зольниковым крутится подозрительный человек? Что стало бы с тобой?