Инна Балтийская - Пропавшие без вести, или Дама в белом

До сих пор удивляюсь, как за один день Оскар сумел согласовать полицейскую операцию во всех инстанциях. Скорее всего, сильное впечатление произвели фотографии Ники. Дело уже готовились записать в висяки, и вдруг такой прорыв! Словом, через день и деньги, и конверт с фотографией одной из сотрудников угрозыска были готовы, и вместе с адресом конспиративной квартиры для встречи с агентами отправлены в привокзальную камеру номер 16.

Мне и Саше категорически было запрещено даже появляться в районе вокзала. Оскар не сомневался, что на видеозаписях из агентства киллерша прекрасно разглядела наши лица, и опознает в любом гриме. Так что детали операции мы узнали лишь на следующий день.

Привокзальное здание было старейшим в нашем городе. Красный кирпич регулярно реставрировался, внутри висели современные электронные табло с расписанием поездов, но зал ожидания ремонтировали лет пятнадцать назад, и, кроме длинных рядов стульев, там не было ничего радующего глаз. Направо от зала в небольшом отсеке стоял стеллаж с длинными стальными ящиками, в которые можно было с трудом запихнуть крупный чемодан. Ключи от камер выдавал дежурный, сидевший в углу за ничем не отделенным от зала столом. Еще ночью он был заменен на сотрудника МВД. Видеокамеры были отрегулированы так, что камера номер 16 попадала в их поле зрения. В зале ожидания устроилась засада аж из пяти оперов. В 11.25 утра, согласно отправленному письму, «генерал» с черным портфелем получил в дежурного ключ, торжественно прошествовал к нужной ячейке и неторопливо открыв ее, вынул из портфеля большую непрозрачную папку, вложил в камеру и снова закрыл ее на ключ. Ключ он демонстративно сунул себе в карман, и важно проследовал прочь.

Группа захвата напряженно ждала, но ничего не происходило. В зал ожидания заходили люди, открывали камеры, забирали и отдавали дежурному ключи… Внезапно внимание дежурного привлек мальчик лет десяти, который направился к камере номер 16 и открыл ее ключом. Он приоткрыл дверцу, потом снова прикрыл ее и, ничего не доставая, медленно пошел обратно. Едва вышел из зала ожидания, как истомившиеся опера заломали ему руки и втроем потащили в машину к Оскару, дежурившему неподалеку от вокзального здания.

Разумеется, несчастный ребенок не имел никакого представления ни о каких деньгах и конвертах. Оказалось, он часто ошивался на вокзале, прогуливая школу и выполняя разные просьбы, например, открыть ключом камеру хранения и посмотреть, положили ли туда важные документы. Лишних вопросов мальчик давно не задавал, а за выполненную работу получал весьма неплохую плату. На сей раз ему было обещано какой-то тетенькой в сером плаще аж сто долларов. И теперь мальчик горько рыдал от осознания того, что из-за поганых мусоров огромного гонорара он не получит.

Пока Оскар в машине проводил допрос ребенка, а расслабившиеся после удачного задержания оперативники обсуждали ситуацию, зал ожидания заволокло дымом. Как оказалось, кто-то бросил дымовую шашку. Дым в считанные секунды заполнил и небольшой отсек с камерами хранения, истошно завопила какая-то дама, дежурный, отчаянно кашляя и протирая глаза, бросился на крик… Словом, когда дым наконец рассеялся, ячейка номер 16 оказалась почти пустой. Папки и фотографий не было, лишь на дне железного ящика сиротливо лежала одинокая стодолларовая купюра.

В этот же вечер Оскар получил письмо от киллерши:

«Отдайте ребенку его сто долларов… В отличие от вас, он хорошо выполнил свою работу.»

Отголосок дикого скандала задел даже наше тихое детективное агентство. Теракт, это был взрыв тротила! — орала местная пресса. Комментариев Оскар не давал, но это лишь подливало масла в огонь.

Я сидела в офисе, обхватив руками голову, и напряженно размышляла. Операция провалилась, у Оскара, насколько я поняла, начались неприятности на работе. Еще бы, пресса гудела вот уже третий день. Все еще можно было поправить, задержав киллершу и преподнеся ее на блюдечке начальству. Но увы, редкая возможность ловить на живца была упущена. Чтобы мы теперь не делали, какие бы спектакли не устраивали, никто не клюнет. То, что прослушка засвечена, киллеру уже ясно. Оскар обещал на днях изъять камеру и микрофон.

Где искать киллера? На мгновение у меня мелькнула дикая мысль: пока прослушка работает, я могу на камеру сообщить Саше, что нашла некоторые улики, которые могут вывести на наемного убийцу. Пусть она теперь поохотится за мной. Но, во-первых, зная о засветке, вряд ли киллерша мне поверит. А во-вторых, даже если поверит… Меня словно окатило ледяным душем, по коже пробежали крупные мурашки. В таком случае, я уже не узнаю, чем закончилась эта история. Никто не сможет предсказать, откуда последует нападение, и даже наряд ОМОНа не сможет меня защитить. Наш противник, как мы неоднократно убеждались, человек с поистине безграничной фантазией. Нет, я не хочу вот так бездарно погибнуть.

От пережитого от собственных фантазий страха горло пересохло. Я вышла в предбанник, где невозмутимая Лариса все клацала нарощенными ноготками по клавиатуре. Вероятно, раскладывала очередной пасьянс.

— Скажи Тимофею, что скоро буду. — бросила я по дороге, но Ларка даже не подняла на меня головы. Ну и фиг с ней, думаю, даже у Тимы скоро лопнет терпение.

Я спустилась вниз, хотела было купить минералки в Винотеке и подняться наверх, но передумала. В конце концов, клиенты сегодня в в «Шерлоке» не ожидаются, шефа на месте нет, Саша тоже куда-то запропастился, чего это я одна должна соблюдать рабочую дисциплину? И, чуть поколебавшись, я отправилась в ближайшую кофейню.

Весна уже раскрасила город в салатовый и бело-розовый цвет, упоительно пахло черемухой. Казалось невероятным, что где-то совсем рядом людей похищают, травят, вкалывают в вену наркотик. Интересно, любуется ли киллерша цветущей красотой, или в ее глазах прекрасны лишь денежные знаки? Я дошла до маленького, украшенного снаружи цветущими яблоневыми ветками кафе, и решила, что стремление к красоте надо всячески поощрять. Кофе здесь подавали не слишком вкусный, но не только в этом же дело.

Потягивая не слишком крепкий кофе, я задумчиво изучала букетик сухоцветов в маленьком декоративном стаканчике на столе. Почему-то крашенные пшеничные колоски и фиолетовые цветочки успокаивали взвинченные нервы. Ладно, взять противника кавалерийским наскоком не вышло, придется кропотливо проверять всех — нотариуса, огласившего последнюю волю покойного Лещева, адвоката, к которому обращался Моринский, кого еще? Где мог пересечься с убийцей предприниматель Олег Денисов? Но где их искать, этих нотариусов и адвокатов? Как вычислить среди них тех, чьи офисы напичканы прослушкой?