Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– И это все?

– Тони тоже усмехнулся и сказал: «Ну, разлюбезные мои, разве что я приготовлю вам кофе с сэндвичами, когда вы вернетесь с кладбища». Потом, – продолжал Колин, – мы добрались до мельницы. Я только понял, что это было какое-то здание, потому что слышал, как скрипнула открывающаяся дверь. Они волокли меня наверх по лестнице. Это было отвратительно, прямо по ступенькам…

– Не так-то легко тащить человека по узкой винтовой лестнице.

– Это же просто издевательство, – живо откликнулся Колин. – Они достали какую-то веревку, и один из них как следует скрутил меня. Тони к тому времени ушел. Я еще слышал, как он сказал: «Повторяю, можете меня сбросить со счетов. Я не имел и не буду иметь к этому никакого отношения. Если вы его тронете, значит вы еще глупее, чем я думал». И ушел.

– Левит [36] Левиты – согласно Библии, одно семейство из потомков Левия было отделено от прочих для помощи в отправлении священнических обязанностей; семейство это и его потомки стали называться левитами. , – сказала я.

– Что? А, вы имеете в виду, что он отделился? Да, по-видимому, так, но он мог бы еще пригодиться, потому что, после того как он ушел, произошел еще один ужасный скандал – женщина подняла такой крик на мужчин, что, как я понял, ей закрыли рукой рот. Было темно. Они время от времени ненадолго включали фонарик и держались от меня подальше, чтобы я не мог их увидеть. Когда София убедила их, что надо обработать мне голову, она подняла покрывало так, что я мог увидеть только ее глаза. Она протерла мне лицо, что-то наложила на рану, и та перестала кровоточить. Потом она вытащила у меня изо рта этот проклятый кляп, дала мне попить и заставила их заменить его на более удобный. Она все время плакала, она пыталась помочь мне. Мужчины шепотом ругались по-гречески. В конце концов Стратос сказал мне по-английски: «Ты останешься здесь, и мы не причиним тебе вреда. Тебе не убежать, даже если ты освободишься от веревок. За дверьми будут следить, и тебя пристрелят». У меня было ощущение, что все это обман, но я и не пытался спорить, тогда во всяком случае. А позже, когда я попробовал освободиться, я и в самом деле не смог. Вот и все. Они ушли. – Он замолчал.

– Если бы я только знала… Я два раза проходила мимо мельницы, когда ты был там.

– Да? Если бы была только одна мельница, – глубокомысленно произнес Колин, – вы бы сразу во всем разобрались, а тут их десятки, и все вертят своими крыльями и так бросаются в глаза, что на них даже перестаешь обращать внимание. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– О да. «Украденное письмо».

– Что-что?

– Рассказ По. Классическая история о том, как что-нибудь получше спрятать. Ну, продолжай. Что же случилось на следующий день?

– Рано утром явилась София и дала мне поесть. Ей пришлось ослабить мне на руках веревки и вытащить кляп, я попытался расспрашивать ее о Марке и просил отпустить меня. Конечно, она знала, что я буду спрашивать о нем, но она только покачала головой, приложила к глазам платок и показала наверх, в горы. Я догадался, что мужчины ушли наверх в горы искать его.

– По крайней мере, Джозеф.

– Да, и обнаружили, что его нет. Но я этого не знал, к сожалению. Я ведь сразу понял: как только они убедятся, что Марк мертв, они примутся за меня. Не смог я ничего добиться от Софии и в другой раз, вечером, когда она принесла мне еду. Она вообще тогда не пожелала со мной разговаривать, словно лишилась дара речи, только глаза у нее были испуганные. Потом, уже вечером, я понял, что они решили убить меня. Я был уверен, что они так решили. И это послужило мне доказательством, что Марк мертв.

Он мог бы теперь рассуждать даже о погоде. Ощущение счастья и возникшая надежда заслонили от него прошлое. Я подумала, что, несмотря на его демонстративную самостоятельность, он все-таки еще совсем ребенок.

– К тому времени я не все обстоятельно обдумал, но если оглянуться назад, то, кажется, уже понял, что произошло. Они были страшно обеспокоены исчезновением Марка. Джозеф, должно быть, целых два дня тщательно обыскивал всю местность и не обнаружил никаких следов. Вы сказали, что он побывал и в горных деревнях и тоже вернулся ни с чем, и в Айос-Георгиосе, конечно, тоже ничего не было слышно. Таким образом они решили, что Марка нет в живых. Вряд ли бы Джозеф задумал убить меня, София воспротивилась бы, да и Стратос – тоже, наверное. И Тони был бы против, если бы Джозеф решился еще раз заговорить об этом. Возможно, он просто отступился и предоставил им самим решать мою судьбу.

– Может быть. Думаю, тут ты прав, но я не понимаю, как они могли позволить тебе уйти… Фрэнсис так вообще предположила, что они тебя убили. Что же произошло дальше?

– Вчера не София, а Джозеф принес мне поесть. Я слышал, как стучат по лестнице мужские башмаки, и мне удалось перекатиться и украдкой взглянуть через дырки в полу. Джозеф был в своем критском костюме, на поясе – нож, в одной руке – ружье, в другой – еда для меня. Он остановился ниже этажом, поставил ружье к стенке… помните те квадратные жестяные короба?

– Да.

– Он вытащил из кармана автомат и спрятал за одной из них..

– Автомат? Ты хочешь сказать, автоматический пистолет?

– Ну да, я думаю, это одно и то же. Вот этот. – Он засунул руку под овчину, достал наводящее ужас оружие и замер, взвешивая его в руке и усмехаясь с видом маленького мальчика, застигнутого за запрещенным занятием.

– Колин!

– Наверное, это пистолет Алекса. Жаль, что он не смог воспользоваться им первым. Тяжелый, правда? – Он услужливо протянул пистолет мне.

– Я не прикоснусь к нему, даже если бы заплатили! Он заряжен?

– Нет. Я вытащил патроны, но взял с собой. Видите?

– Ты, оказывается, умеешь обращаться с этой штукой, – приободрившись, сказала я.

– Не совсем. Но в училище мы все время возились с винтовками, так что можно догадаться. По сравнению с винтовкой пользы мало, конечно, но с ним чувствуешь себя немного лучше, верно?

– Ради бога! – Надо признать, я посмотрела на этого способного ребенка с некоторым раздражением: все его спасение шло неправильно. Теперь получалось так, что Колин сопровождал меня к Марку. Без сомнения, Ламбис будет снаряжен проводить меня домой…

– Собственно говоря, я его сам побаиваюсь, – признался Колин и убрал пистолет. – Послушайте, мы ведь, кажется, забрались довольно далеко? Здесь слишком открытое место.

Мы подходили к началу ущелья. Немного впереди я видела место, где река под гребнем горы выбивалась из-под нагромождения камней и зарослей деревьев. Мне показалось, что я узнала старую оливу с искривленным, будто от подагры, стволом, где Ламбис прятал еду.

– Да, здесь нам придется идти без укрытия. Для начала я покажусь одна, на случай, если кто-нибудь будет поблизости.