Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

Разрушенная церквушка была совсем крошечной. Она стояла среди зеленого поля, полного цветущих сорняков. Это был один остов, имевший в плане форму креста, да центральный купол, к которому прилегали четыре опрокинутые чаши, как семья, притулившаяся к родителю, спасающаяся от наступающей растительности, готовой поглотить ее. И это могло произойти очень скоро: полчища сорняков – мальва и вика, молочай и осот заполонили уже наполовину осыпавшиеся стены. Даже крыша была расцвечена зеленью, где в трещины проникли семена папоротника, он покрывал теперь выгоревшую на солнце красную черепицу. Деревянный крест, выбеленный морскими ветрами, гордо высился на центральном куполе.

Мы остановились на краю ложбины, вглядываясь вниз сквозь кусты. Никакого движения, воздух словно застыл. Под нами теперь была тропа, пыльной лентой проходящая мимо дверей церкви и далее, через заросли кустарников, к морю.

– Это что, дорога к каику? – прошептала я.

Колин кивнул. Он раскрыл рот, словно собрался что-то сказать, но вдруг замер, глядя куда-то мимо меня. Я повернулась, чтобы тоже взглянуть в ту сторону, он схватил меня за локоть.

– Вон там, посмотрите. Я видел какого-то человека. Уверен, что видел. Вон там, где над соснами тянется вниз белая полоска, видите? Справа от… нет… ушел. Пригнитесь и следите.

Я распласталась рядом с ним, щуря глаза от яркого света.

Он показал рукой:

– Вон там!

– Да, теперь вижу. Он идет сюда. Ты думаешь…

– Это Ламбис, – быстро сказал Колин.

Он приподнялся на одно колено, но я схватила его за руку и потянула книзу.

– Ты не можешь говорить так уверенно: расстояние слишком большое. Если бы это был Ламбис, он бы шел скрытно. Подожди!

Колин опустился на землю. Маленькая фигурка продолжала быстро двигаться – там, наверное, была тропка. Он шел по склону, направляясь к главной тропе, и нисколько не таился. Но скоро я уже могла получше разглядеть его: коричневые брюки, синяя матросская фуфайка и куртка цвета хаки и еще то, как он двигался… Колин оказался прав. Это был Ламбис.

И только я собралась это сказать, как увидела на некотором расстоянии позади Ламбиса и выше, над тропкой, по которой он шел, другого человека, появившегося из нагромождения камней и кустарника, где он, должно быть, скрывался. Двигался он явно медленнее Ламбиса, но путь его вниз вел к тропке, по которой тот шел. Ламбис еще не мог видеть его, но я уже поняла, кто это… Свободные бриджи, куртка, надетая на рубашку, красная критская повязка на голове и винтовка.

– Колин… позади Ламбиса… это Джозеф, – проговорила я охрипшим голосом.

Семь-восемь секунд мы в оцепенении наблюдали за ними, Ламбис, не ведая об опасности, продолжал быстро идти вперед. Джозеф двигался медленно, осторожно и был уже, насколько я понимаю, на расстоянии, достаточном для…

Рядом со мной выдвинулось дуло пистолета, свет трепетал на слегка дрожащем стволе.

– Выстрелить, чтобы предупредить? – выдохнул Колин. – А то Джозеф…

– Подожди! – Я схватила его за запястье и, не веря своим глазам, сказала: – Посмотри!

Ламбис остановился, повернулся и стал оглядываться по сторонам, как бы ожидая кого-то. Его поведение было непринужденным и смелым. Потом он увидел Джозефа и поднял руку. Критянин ответил жестом и не спеша направился вниз к ожидавшему его Ламбису.

Оба мужчины в течение нескольких минут говорили друг с другом, потом Ламбис протянул руку, словно указывая на какую-то дорогу, а Джозеф поднял полевой бинокль к глазам и посмотрел на восток. Потом повел биноклем мимо церкви, по ложбине, по кустам, где мы лежали, и дальше. Опустив бинокль, он еще немного поговорил с Ламбисом и вновь направился один по склону, огибающему ложбину, прямо вниз, по направлению к прибрежным скалам.

Ламбис некоторое время смотрел ему вслед, потом повернулся к нам и быстро пошел. Он направлялся прямо к церкви. И – я увидела это, когда он подошел ближе, – теперь у него было ружье Джозефа.

Мы с Колином переглянулись.

Ламбис?..

Ни он, ни я не произнесли этого вслух, но это было написано на наших озадаченных, перепуганных лицах. Я смутно припоминала уклончивые ответы Ламбиса на вопрос о месте его рождения. Это ведь был Крит, а может быть, и Айос-Георгиос? Не использовал ли он Марка и Колина в качестве прикрытия, чтобы пригнать сюда свой каик, поскольку каким-то образом связан со Стратосом и его делами?

Но теперь было не время для раздумий. Ламбис быстро приближался. Я уже слышала, как он ступал по камням за ложбиной.

Колин втянул в себя воздух, как ныряльщик, который только что всплыл на поверхность, и я увидела его палец на спусковом крючке. Он направил пистолет в ту точку, где Ламбис должен был появиться около церкви, и был готов в любой момент выстрелить.

А мне и в голову не пришло попытаться остановить его. Почему-то я задумалась над тем, какова дальнобойность автоматического пистолета и достаточно ли хороший Колин стрелок, чтобы попасть в Ламбиса.

Потом я как бы очнулась. Я приложила губы к уху Колина.

– Ради бога, подожди! Нам надо с ним переговорить! Надо узнать, что произошло! Если ты выстрелишь из этой штуки, Джозеф услышит и вернется.

Он заколебался, потом, к моему облегчению, кивнул. Ламбис вышел на полянку под нами. Он шагал беззаботно, даже не держался, как обычно, рукой за свой нож, отметила я с горечью. Я вспомнила, как вчера вечером он тайком следовал за Джозефом – видно, на переговоры ходил. И еще мне пришло в голову: что, если бы Джозеф побывал в деревне, он бы обязательно сказал Стратосу и Софии, что я тоже замешана в их делах. Но они не знали… иначе бы они, конечно, вели себя со мной по-другому. Значит, он еще не был в деревне… и теперь мы приложим все усилия, чтобы он никогда больше туда не вернулся.

Насколько правильно такое решение, я не задумывалась. Марк мертв, и эта мысль подавила все остальные. Если мы с Колином справимся, Джозеф и вероломный Ламбис умрут тоже. Но сначала нам надо узнать, что же все-таки случилось.

Ламбис остановился у дверей церкви, чтобы прикурить сигарету. Я видела, как Колин вертит в руках пистолет. На лице у него выступил пот, и во всем теле чувствовалось напряжение. Но он выжидал.

Ламбис повернулся и вошел в церковь.

Послышался гулко отдающийся в стенах здания стук камня о камень, словно Ламбис перемещал рассыпанные детали кирпичной кладки. У него, должно быть, здесь был устроен тайник, и теперь он пришел, чтобы забрать то, что спрятал.

Колин поднялся. Когда я двинулась за ним, он свирепо прошипел: