Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Оставайтесь на месте.

– Но послушай…

– Я сам справлюсь. Вы не вылезайте. Иначе вам может достаться.

– Колин, послушай, убери свой пистолет. Ламбис не знает, что мы видели его с Джозефом, мы можем открыто подойти к нему и сказать, что ты нашелся. Если он не догадается, что мы его заподозрили, мы можем заполучить его винтовку. Тогда мы заставим его говорить.

И тут, словно лицо мальчика было экраном, где одна картина сменяла другую, я отчетливо увидела, как слепая ярость отчаяния уступила место благоразумию, словно каменная маска ожила на моих глазах.

Он запрятал пистолет под одежду и уже не возражал, когда я отправилась вместе с ним.

– Сделай вид, что тебя немного шатает, – сказала я и подхватила его под локоть.

Мы спустились в лощину. Когда мы достигли ровной площадки, Ламбис, должно быть, услышал нас, потому что негромкие звуки внутри церкви оборвались. Я уловила запах его сигареты.

Я сжала локоть Колина.

– Марк? Ламбис? Это вы? – крикнул он, и волнение, прозвучавшее в его голосе, вовсе не показалось мне поддельным.

Ламбис появился в дверном проеме, глаза прищурены на ярком солнце, он шагнул вперед.

– Колин! Откуда ты взялся?.. Дорогой мой мальчик, ты невредим! Никола, это вы нашли его?

– У вас есть что-нибудь попить, Ламбис? – сказала я. – Он едва живой.

– Марк здесь? – слабым голосом спросил Колин.

– Нет. Заходите внутрь, тут так жарко! – Ламбис подхватил Колина под другую руку, и мы ввели его в прохладную тень церкви. – Я как раз собирался сходить к каику. Там есть в анкерке вода. Усадите мальчика, Никола… Я сейчас достану ему попить.

Ранец-рюкзак Марка лежал в углу, Ламбис вытащил его из тайника в развале кирпича. Здание внутри было пусто, как выпитое яйцо, вымощенный пол чисто выметен сквозняками, над ним гроздь куполов, освещенная перекрестными лучами, тень была лишь там, откуда Христос Пантократор [38] Пантократор – иконографический тип Христа Вседержителя. внимательно взирал единственным глазом. Винтовка стояла, где Ламбис оставил ее, у стены около дверей.

Он наклонился над рюкзаком, роясь в нем в поисках термоса. Спиной повернулся к нам. Когда Колин выпрямился, я отпустила его руку и подвинулась ближе к винтовке. Я ее не тронула, я скорее бы дотронулась до змеи, мне нужно было, только чтобы Ламбис не мог схватить ее до того, как Колин овладеет ситуацией. Пистолет был нацелен в спину Ламбиса.

Он нашел термос, выпрямился и повернулся, держа его в руке.

Тут он увидел пистолет. Он так изменился в лице, что выражение его стало чуть ли не смешным.

– Что это? Колин, ты что, с ума сошел?

– Тихо! – рявкнул Колин. – Мы хотим узнать все о Марке. – Он пошевелил пистолетом. – Давай рассказывай.

Ламбис стоял как каменный, потом перевел взгляд на меня. Он был перепуган, и я его не осуждаю за это. Рука Колина не была такой уж твердой, и пистолет, казалось, мог выстрелить в любой момент. Вопрос Ламбиса не был лишен основания: Колин и в самом деле выглядел невменяемым.

– Никола, – резко сказал грек, – в чем дело? Они что, ему мозги свернули? Эта штуковина заряжена?

– Никола, – бросил Колин так же резко, – обыщите его! Не вставайте между ним и пистолетом. Ламбис! Не двигайся, или пристрелю на месте! – Это было сказано, когда глаза Ламбиса обратились в сторону ружья. – Быстро! – добавил Колин, кивая мне. – У него нет винтовки, но при нем нож.

– Знаю, – сказала я упавшим голосом и обошла Ламбиса сзади.

Нет надобности объяснять, что я в жизни никогда никого не обыскивала и имела самое слабое представление, почерпнутое главным образом из фильмов, о том, как это делается. Если бы не скорбные останки, захороненные в ущелье, и не выражение лица Колина, сцена была бы чистым фарсом. Английский Ламбиса улетучился, и он обрушил на нас поток вопросов и брани на греческом. Колин не придал этому значения и ничего не понял, а я даже не слушала. Я тут же нашла у Ламбиса в кармане нож и переложила его в свой, чувствуя себя ужасно глупо, словно ребенок, играющий в пиратов. Я отступила назад.

– Скажите ему, Никола, чтобы убрал эту штуку! – со злостью произнес по-гречески Ламбис. – Какого черта вы тут ломаетесь на пару! Он пристрелит кого-нибудь! Или он ополоумел от того, что с ним там делали? А вы что, тоже сошли с ума? Заберите этот дурацкий пистолет и возьмемся за парня…

– Мы нашли могилу, – сказала я по-английски.

Он остановился на полуслове.

– Да? – Гнев его, казалось, пропал, и лицо тут же стало напряженным, темный загар выглядел почти болезненным в причудливых перекрестных лучах света. Ламбис словно моментально забыл про Колина и его пистолет. Он хрипло сказал: – Это был несчастный случай. Я бы хотел, чтобы вы это поняли. Знаете, я и не думал его убивать.

Я стояла, прислонившись спиной к дверной опоре – оставленной нами без внимания дорической колонне, нащупывая пальцами в кармане нож, который у него забрала. Я ощутила резьбу рукоятки и вдруг живо вспомнила рисунок синей эмали на медной основе. Я вспомнила, как он пользовался этим самым ножом, чтобы нарезать солонину для Марка…

– Так это вы?.. – сказала я.

– Я не хотел его смерти, – умоляюще повторил он. – Когда вы вернетесь на работу в Афины, вы, может быть, поможете мне, объясните, что произошел несчастный случай…

И тут что-то внутри меня надломилось. Откуда взялись греческие слова, я не знаю. Оглядываясь назад, я припоминаю, что говорила в основном по-английски, вставляла какие-то фразы и слова на греческом и даже на французском. Но Ламбис понял меня, как, впрочем, и Колин, который сам сказал об этом позднее.

– Несчастный случай?! – Я забыла о необходимости соблюдать тишину и резко повысила голос. – Несчастный случай! Тогда, может быть, и то, что вы бегали по склону с этой свиньей – а ведь он стрелял в Марка и хотел убить Колина, – тоже несчастный случай? И не думайте, что я ничего не знаю о вас и о ваших драгоценных друзьях! Знаю, все знаю! Мне известен каждый шаг мерзкой банды – Стратоса, Тони, Софии, Джозефа… А теперь выясняется, и вы с ними! И не пытайтесь делать вид, что вы тут ни при чем, потому что мы видели вас… Нет-нет, придержи свой поганый язык, дай мне закончить! Помочь?! Да тебя пристрелить надо немедленно! Я и пальцем не пошевельну, чтобы остановить Колина. Кто тебе платит и за что? Зачем ты привез его сюда? Зачем вы его убили? Зачем тебе понадобилось прикидываться, что ты спасаешь ему жизнь, мерзкий иуда? Может быть, потому, что я оказалась у тебя на пути? Ох, если бы я осталась… Это был такой замечательный человек… Если бы я знала, я бы сама тебя убила, я бы не позволила причинить ему вред! Если бы я только осталась…

Тут у меня невольно полились слезы, но это не помешало мне заметить, как внезапно изменилось застывшее лицо Ламбиса, а взгляд его метнулся на что-то за моей спиной, на что-то за дверьми…