Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– И я считаю, что нам повезло. Ведь эта пуля была очень близка к цели.

– Хватит смеяться надо мной! – окончательно рассвирепела я. – И не воображайте, что это я из-за вас плачу или что я действительно так переживала за вас, как говорила Ламбису! И мне было бы гораздо спокойнее, если бы это вы были в м-м-могиле!..

– Понимаю, понимаю…

– И я не плачу, я вовсе не плачу, это только из-за этого страшного трупа… и… и…

– Ну, Никола, пожалуйста, простите меня. Я в самом деле виноват. И я не смеюсь. Я бы все отдал, чтобы вы с Колином не испытали такого потрясения, и страшно жалею, что мы с Ламбисом так вас напугали. Но дело в том, что мы собирались попасть в деревню, и я подумал, что одежда Джозефа могла бы помочь мне пройти без помех в темноте. – Он усмехнулся. – К тому же моя была гораздо хуже. Штаны мои вряд ли можно было назвать приличными.

– Я увидела дырку на них, когда Колин разгреб землю, и носки были дырявые. – Тут я села на камень и горько заплакала.

Он опустился рядом и обнял меня за плечи.

– Ну, Никола… Боже праведный, неужели вы не понимаете, что я всего лишь стремился не впутывать вас в эту историю? – Он мягко встряхнул меня. – И это, милая, были вовсе не мои носки, я ведь не трогал его обуви и нижнего белья! Мы взяли у него все остальное, а ботинки зарыли… Ладно, поплачьте как следует, сразу станет легче.

– Я не плачу. Я совсем не плачу.

– Конечно не плачете. Вы замечательная девушка, и если бы не появились тогда, мы бы пропали.

– В самом деле?

– Без всякого сомнения. Я бы, вероятно, умер от припарок Ламбиса, или Джозеф нашел бы меня в хижине, или Колин не добрался бы до нас невредимым… И что самое главное, вы спасли меня вчера ночью от смерти, хотя об этом и не знали. Я был в том сарае вместе с котом, когда вы остановились покурить на дорожке со своим свирепым спутником.

– Я знаю. Позднее я туда возвращалась. На стенке была кровь.

– Вы возвращались? – Его рука дрогнула, мускулы напряглись, я услышала, что и голос его изменился. – Вы знали? Значит, когда вы пытались помешать войти этому человеку…

– Он друг Джозефа. – Я скомкала свой мокрый носовой платок в маленький аккуратный шарик, я все еще не смотрела на Марка. – Он один из них. Я же говорила, что теперь знаю всех.

Наступила мертвая тишина. Я услышала, как он вздохнул, собираясь что-то ответить, и быстро сказала:

– Я вам все расскажу о них. Это же глупость, в самом деле, когда я говорила, что ничего не скажу. Конечно расскажу. Только сначала вы расскажите о себе. Когда я вчера обнаружила кровь, я подумала… Впрочем, я и сама точно не помню, что я подумала. А сейчас вы в самом деле хорошо себя чувствуете?

– Прекрасно. Пробираясь там в темноте, я стукнулся плечом, пошла кровь, но быстро остановилась, и, кажется, я ничего не повредил.

– Что случилось вчера после того, как я ушла?

Он опустил руку и сдался.

– Ничего особенного. Когда Ламбис проводил вас до полей, он вернулся ко мне, и мы закопали Джозефа, вы видели, каким образом. На это ушло порядочно времени, и я совсем выдохся, но нельзя было терять ни минуты, предстояло заглянуть в деревню. Я говорил, что Ламбис в точности не знал, куда направлялся Джозеф, но скорее всего, он шел в Айос-Георгиос… И вот мы подошли, насколько осмелились близко, к деревне, залегли над ней и вели наблюдение до темноты. После отдыха я почувствовал себя лучше, так что мы спустились в деревню и тщательно все обследовали. Я считал, что критский костюм – хорошая идея и что если даже, пробираясь тайком по боковой дорожке, я случайно и повстречаю кого, то не буду выглядеть чужаком и смогу даже пробурчать по-гречески «спокойной ночи». Но ни один из нас не нашел никаких следов Колина, вы это знаете. Говорите, он был на мельнице?

– Да. Но продолжайте же. Что было, когда вы выбрались из сарая?

– Ничего особенного. Как и договорились, мы встретились с Ламбисом, опять ушли в скалы и оставались там до утра. От меня пользы было мало, и я уже не надеялся найти Колина… – Он помолчал. – Сегодня утром Ламбис опять спускался вниз, а все, что мог сделать я, это дойти до церкви и спрятать там наше имущество. Потом я взял винтовку и нашел такое место, чтобы можно было следить за тропинкой там, где произошло первое убийство. Я подумал, что кто-нибудь, возможно, придет туда искать Джозефа или просто по моим следам. Наряд Джозефа казался мне очень подходящим для такого случая, я бы, вероятно, мог сполна воспользоваться тем, что они не сразу бы поняли, что это не он. Но теперь это уже не важно. Никто не приходил, даже вы. Вы, должно быть, миновали тропинку. Каким же путем вы шли?

– Мы старались особенно не показываться, держались ущелья, где вы зарыли тело. Неужели вы не слышали, как я пела? Встретив Колина, я сразу стала искать вас.

– Ничего не слышал. – Он покачал головой. – Хотел бы услышать. И Ламбис тоже вернулся ни с чем, он ходил посмотреть на поля.

– Сегодня утром? Мы там как раз были, я и Фрэнсис.

– Я знаю. Он видел вас обеих на одной из мельниц. Верно? – Он улыбнулся. – Ирония судьбы. – Он видел, как вы входили, так что был спокоен в отношении той (мельницы. Он побродил неподалеку, пока не ушли вы и гречанка, а потом забрался в другую мельницу. И ничего, конечно, не обнаружил. Потом вернулся ко мне. Вот и все. Бесполезные попытки.

– Я начинаю понимать, почему это такая удобная страна для партизан. Если бы все это не было так ужасно, могло бы показаться смешным – вот мы тут волнуемся, страдаем, лазаем по горам и никак не можем сообразить, как нам встретиться друг с другом. Это вы стреляли?

– Да. Чтобы дать Ламбису знать, где я нахожусь. Стрелять тут безопаснее, чем кричать, выстрел – звук обычный для этих мест. Он вас напугал?

Я покачала головой и ничего не сказала. Я не стала объяснять Марку, что в тот момент выстрел меня беспокоил меньше всего. Я запихнула носовой платок в карман, крепко потерла тыльной стороной ладони глаза и улыбнулась ему.

– Теперь все в порядке? – мягко спросил он.

– Конечно.

– Вот так, девочка моя. – Он еще раз быстро, крепко обнял меня и отпустил. – Теперь пойдем со мной назад: будем держать военный совет.

Колин и Ламбис сидели у кустов, которые окаймляли лощину. Они расположились на небольшой ровной полянке, где росли мелкие цветочки, а маленькие кипарисы, как тонкие темные пальцы, выступали из зелени. Они приятно пахли на солнцепеке. Крутой склон под нами пестрел кремовыми цветами ладанника. Тропинка кружила по ним и скрывалась среди горных кряжей, которые шли вдоль побережья. Тут и там в ущельях проглядывали сверкающие клинья моря.

Когда мы подошли, Колин смеялся над чем-то, сказанным Ламбисом. Перед ними лежал раскрытый ранец-рюкзак, и Колин шарил в нем, отыскивая что-нибудь съедобное. Мы приблизились, и он помахал Марку моей бутылкой вина.