Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Давай. Звучит завлекательно, если бы я могла поверить хоть одному твоему слову.

– Все это чистая правда – по крайней мере, настолько чистая, насколько можно услышать в этой стране, – заверил меня кузен. – Знаешь, как ее называют? Страна, где может случиться все, что угодно, «страна чудес». «Народ, населяющий эту страну, – тихо процитировал он, – народ скал и пустынь, чье воображение расцвечено ярче и укутано дымкой плотнее, чем горизонты их песков и морей, живет согласно слову Магомета и леди Эстер Стэнхоуп. Они спрашивают совета у звезд, верят в пророков, в чудеса и в ясновидение».

– Что это?

– Ламартен.

– Сдается мне, даже тетушка Гарриет может на этом фоне считаться нормальной. Не терпится увидеться с ней. Но мне пора. – Я взглянула на часы. – Боже мой, уже время ужинать.

– Я уверен, Бен захотел бы, чтобы ты осталась. Он придет с минуты на минуту. Может, подождешь?

– С удовольствием бы, но завтра мы отправляемся чуть свет, а у меня еще есть дела. – Я нагнулась в поисках сумочки. – А вы, милый юноша, отвезете меня домой. Да-да, и не спорь. Даже ради твоих прекрасных глаз я не собираюсь бродить в одиночку по темным улицам Дамаска, не говоря уже о том, что мне не найти дорогу. Если только ты не одолжишь мне «порше»…

– Кое-чем я ради тебя готов рискнуть, – ответил кузен, – но кое-чем – ни за что. Так и быть, я тебя отвезу. Пошли.

Мы рука об руку тихо прошли через двор. Кто-то – наверно, мальчик-араб – принес лампу и поставил ее в нише возле дверей. Это была настоящая лампа Аладдина из какого-то серебристого металла; возможно, при свете дня она показалась бы уродливой, но в сумерках, увенчанная крохотным оранжевым язычком пламени, она была прекрасна.

Темно-синий прямоугольник неба над открытым двором уже усеялся сверкающими искорками звезд. Глубокую бархатистую черноту не пятнали рассеянные отблески уличного освещения; даже среди сверкающей роскоши и суеты дамасского оазиса это небо напоминало о пустыне, о бескрайних безмолвных просторах, раскинувшихся там, где остается позади последняя пальма. Во дворе тоже царило безмолвие, оттеняемое едва различимым шорохом городского транспорта, не громче плеска морских волн в раковине. Застывшую тишину нарушало лишь негромкое журчание фонтана. Колодец в пустыне… Под водой плеснула рыба – отблеск золотого плавника в лучах лампы высветил живую прелесть бегущей волны. Если прислушаться, то, наверно, можно различить, как рыба плывет. В шорохе листьев над аркадой ворковала, убаюкивая птенцов, какая-то птица.

– Слышишь – горлица? – Тихий голос Чарльза заставил меня вздрогнуть от неожиданности. – Поэты говорят, она все время зовет своего возлюбленного: «Юсуф, Юсуф!», пока не захлебнется в рыданиях. Я позвоню тебе в субботу вечером в «Финикию» и скажу, когда собираюсь приехать.

– Буду ждать. Надеюсь, нам удастся вкусить в Дар-Ибрагиме чудес из «Тысячи и одной ночи». Ты-то уж точно вкусишь, коварный обольститель. Но с какой стати ей вздумается пустить к себе меня?

– Она придет от тебя в восторг, – великодушно заявил кузен. – Черт побери, мне и самому было приятно тебя увидеть.

– С чего бы это тебя потянуло на комплименты? – проговорила я, ныряя впереди кузена в темный дверной проем.

Поначалу я решила, что Чарльз сильно приукрасил легенду о Дар-Ибрагиме, но потом убедилась, что он был прав. Разузнать в Бейруте последние новости о моей эксцентричной родственнице оказалось на удивление легко. Собственно говоря, если бы я даже не имела о ней понятия, мне все равно не удалось бы пройти мимо.

Это произошло в субботу, когда группа вылетела в Лондон, а я переселилась в отель «Финикия» и принялась планировать свои краткие каникулы в ожидании Чарльза. Остаток субботы я решила посвятить укладке волос и хождению по магазинам, затем в воскресенье нанять автомобиль и отправиться в Ливанские горы к истоку реки Адонис.

Впервые я услышала о своей тетушке от клерка за конторкой отеля, к которому обратилась с просьбой заказать для меня машину с шофером.

Клерк с энтузиазмом поддержал мой план, ухитрившись скрыть – или почти скрыть – собственные задние мысли о необъяснимых капризах туристов. Если уж молодой женщине не терпится выложить круглую сумму за машину и шофера только ради того, чтобы взглянуть на несколько пыльных деревушек да водопад, то он, разумеется, охотно ей поможет, и – тут он опытным взглядом оценил мой костюм, стоимость номера и возможный размер гостиничного счета – чем дороже будет машина, тем лучше.

– Насколько мне известно, – добавила я, – немного выше истока Адониса есть развалины древнеримского храма и поодаль еще один храм, поменьше. Я хотела бы их осмотреть.

– Правда? – переспросил клерк, затем поспешно сменил тон. – О да, конечно, храмы. – Он что-то записал, радуясь, что хлопоты достанутся не ему. – Я велю шоферу включить их в маршрут.

– Будьте добры. А где я смогу пообедать?

Вот это деловой разговор. Клерк просиял. Там есть чудесный летний отель – мадам, надо полагать, слышала о нем? – где можно роскошно пообедать, и даже с музыкой. О да, музыка там играет в каждом номере, непрерывно, круглые сутки, на случай, если вас угнетает горная тишина. И бассейн. И теннис.

– А если вы на обратном пути свернете чуть в сторону, то сможете увидеть Дар-Ибрагим.

Клерк неверно истолковал мелькнувшее у меня на лице удивление и торопливо пояснил:

– Никогда не слышали? О, Дар-Ибрагим – это дворец, где живет английская леди, очень старая и знаменитая, она купила этот дворец, когда он совсем пришел в упадок, прекрасно обставила его, снова разбила сады. В былые времена к ней приезжали многие знаменитости, и дворец можно было осмотреть, не весь, конечно, а отдельными частями, как сейчас можно осмотреть Бейт-эд-Дин и замки крестоносцев. Но теперь, увы… леди совсем дряхлая и, говорят, немного не в себе… – Клерк выразительно постучал пальцем по лбу. – Дворец заперт, леди никого не принимает и не выходит за ворота. Но я слышал, что когда-то это было чудесное место, и сам видел, как она выезжала верхом в сопровождении слуг… но нынче все переменилось, леди состарилась, и ее давным-давно никто не видел.

– Когда ее видели в последний раз?

Клерк развел руками:

– Месяцев шесть, а может, год назад, точно не знаю.

– Но она еще там?

– Без сомнения. Я слышал что-то о ее компаньоне, но, возможно, это всего лишь досужие разговоры. С ней, по-моему, остались двое или трое слуг, и раз в месяц из Бейрута в Сальк – это ближайшая деревня – высылаются запасы продовольствия. Оттуда их доставляют во дворец на мулах.