Дарья Кожевникова - Побег в пустоту

Лика проверила тумбочку после его отъезда. Взял, но не все. Но это и понятно: если он решил с ней остаться, то прежде, чем шиковать, для начала прощупает почву. Что ж, это хорошо. Лика за это время тоже успеет определиться, как далеко она готова зайти в своих на него расходах. Хотя уже сейчас с уверенностью могла сказать, что весьма далеко. Влад был ей нужен. Очень. Как надежная защита от бродящих по дому теней. Вон как одним своим появлением он изменил и саму Лику, и весь этот дом! Теперь ей здесь не страшно. И если еще вчера она с содроганием думала о возможности поглубже влезть в Анжелкины личные вещи, то сегодня это уже не казалось ей подвигом на грани невыполнимого. Он приедет, займется своей курицей. А она будет слышать его возню на кухне и действовать под эти звуки, чувствуя себя в безопасности. А материально… Лика вспомнила сумму, высветившуюся на экране телефона. Да, правы были те, кто утверждал, что талант талантом, но главное — это раскрутиться! Суметь заявить о себе и заставить других поверить в то, что ты единственная, неповторимая и безмерно талантливая! Анжелка ухитрилась это сделать. И вот… Сколько талантливых людей спивается в безвестности? А ее работы пользуются спросом, за них готовы платить! Или готовы платить за неофициальный бренд «Анжелика Боярова»? Но она его поддержит! Сейчас она испытывала прилив вдохновения и новых сил! Первый успех и присутствие Влада этому способствовали. А образование, которого у нее, в отличие от Анжелки, не было… Так Лика никогда не слышала, чтобы великие творцы заканчивали современные институты! Микеланджело, да Винчи, Моцарт… Какие дипломы лежали у них в карманах, помогая творить на века? Или это был их внутренний огонь, на который ничто не в состоянии повлиять? Он или есть, или нет, и в обоих случаях образование может играть только второстепенную роль. Лика себя с такими колоссами от искусства, конечно же, сравнивать не бралась, просто пришли на ум. Но начинала верить в себя и в то, что сумеет справиться без прослушанных когда-то лекций. К тому времени, как приехал Влад, она уже успела связаться с новым заказчиком и договориться о встрече.

Влад приехал жизнерадостный и довольный. Вычислил Лику в ее кабинете, забежал поцеловать. Смущенно развел руками, демонстрируя обновку:

— Я тут рубашку прикупил, ничего? А то до своего жилья так и не добрался за сменной.

— Я же сказала тебе: бери все, что надо, — ответила Лика, быстрым взглядом машинально оценив качество отнюдь не дешевой рубашки. — А твое жилье… оно неблизко отсюда? Так перебирайся пока ко мне.

— Обсудим это после. А пока перекусим, и я курицей займусь.

— Без моей помощи справишься? Я бы поучаствовала, но мне нужно поработать. — Лика дожидалась его приезда в кабинете, так и не посмев открыть Анжелкины дальние ящики. Для того чтобы набраться на это решимости, ей нужно было, чтобы он находился в пределах дома. Так что — чай. Влад позаботился о том, чтобы его было с чем пить. А потом — снова в кабинет. С несколькими замысловатыми ключами, которые Анжелка не оставляла, возила с собой, и с массой вопросов. Лика ведь даже не знала, приводя любовника в этот дом: а вдруг у Анжелки был свой? И не заявится ли он однажды сюда? Хоть у него на это и было уже достаточно времени, но мало ли, может, куда-нибудь уезжал?

На кухне зашумела вода, зазвенела взятая в оборот посуда, застучал нож по разделочной доске. Будничные, полные жизни звуки. Под них Лика присела перед столом. Разыскивая конспекты и рисунки, лежащие в зоне свободной доступности, она уже обнаружила в его глубине запертую дверцу. И теперь, игнорируя имеющийся в доме сейф, решила начать поиски информации именно с этого скрытого отделения.

Она не ошиблась! С замиранием сердца, словно кто-то мог ухватить ее оттуда за руку, пошарив в отпертом отделении, она выудила на свет стопку старых тетрадей, исписанных убористым Анжелкиным почерком. Действительно, дневники! Одни старые, еще школьные, судя по датам. Другие — более свежие, а одна тетрадь и вовсе не дописана до конца. Из нее Лика узнала, что «…какая-то швабра на побережье решила преобразовать свое стойло. Придется туда проехаться, общипать ее за подкинутые идеи, а заодно и позагорать, используя такую возможность…». Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Лика аккуратно вырвала этот последний исписанный лист. Покосилась в сторону кухни: хорошо, что Влад здесь, без него бы она на это чтение не решилась. Но при нем читать тоже было не слишком комфортно. Ведь все эти записи теперь имеют к ней самое прямое отношение. Масса образцов подлинного Анжелкиного почерка, в то время как Лика научилась качественно подделывать только подпись. А еще содержание. Стоит только Владу сунуть в эти тетрадки нос, понять, что это, и увидеть, как нелицеприятно она отзывается о своих клиентах… да в случае их ссоры, чем это будет не повод для шантажа с его стороны? Так что надо брать по одной тетрадке, форсированно их изучать, а потом сжигать от греха подальше. Подростковые, наверное, можно сжечь сразу. Что в них может быть важного? Лика пролистала одну наугад. И застыла в шоке. Анжелка, милая девчушка в беленьком платьице, которой выпало счастье иметь родителей… Да она их, похоже, попросту ненавидела! За то, что пытаются заботиться и воспитывать, а в другом восприятии — «пасти, доставать и тиранить». Анжелка, похоже, была еще с детства особой с норовом, и, судя по тому, что Лика сейчас взялась читать, ее приемным родителям было очень с ней нелегко. Она огрызалась на них, сбегала, могла загулять до утра и вернуться пьяной. И в школе у нее были вечные проблемы, так что даже непонятно было, как она ухитрилась поступить в институт. Не иначе как при помощи родителей, отца и мамы с больным сердцем. Анжелка своим поведением часто провоцировала у нее возникновение приступов и от этого страшно бесилась, вымещая зло на все готовой стерпеть бумаге. Лика была так шокирована беглым чтением записей, что даже не обратила внимание на те волшебные ароматы, которые начали все активнее долетать до нее из кухни. И только появившийся вслед за ними Влад заставил ее оторваться от чтения. Она вздрогнула, почти забыв о его существовании.

— Ну, что же ты тут так заработалась? — Он подошел к ней сзади, наклонился над плечом и потянулся губами к шее.

— Надо пользоваться случаем, пока на меня есть спрос. — Лика отложила очередную закрытую тетрадку и поднялась, все еще пребывая под впечатлением от прочитанного.

Хватит ли у нее нервов на прочтение всех этих записей? Да разве такое вообще возможно — не любить своих мать с отцом?! Богом данных родителей?! Ах, если бы эти люди ее, Лику, удочерили! Не пришлось бы им тогда расплачиваться за свою доброту. Уж она-то бы их любила, всю душу бы им отдала! Слушалась бы, заботилась о них! О милой маме с ее больным сердцем и даже о строгом отце, все-таки устроившим дочь в институт. Разве его не за что было благодарить? Пусть даже и отказывал в крупных покупках, в деньгах ограничивал и слишком большой свободы не позволял. Но если бы позволил, то Анжелка наверняка, как норовистая лошадь, только удила бы закусила и понеслась. Куда? Не сразу ли с кручи в обрыв? Так, как когда-то их родная мать. Лика узнавала этот характер, вспоминая рассказы, когда-то услышанные от бывших соседок кровной родительницы. Яблочки от яблоньки… Себя Лика из этого семейства тоже не исключала, хорошо помня, кто она теперь есть. Она — убийца! Но Анжелка… Ее же любили! Она же знать не знала, через что ей не довелось пройти по жизни благодаря этим людям! Может, поэтому и не ценила того, что они смогли ей дать?