Дарья Кожевникова - Побег в пустоту

— О! Надо же, наш «сын Зевса» сегодня на кулак напоролся!

— Заткнись, щенок! — вспылил Влад. И не успела Лика на это среагировать, как он влепил мальчику затрещину. Изо всей силы, у Федьки аж голова мотанулась и все краски схлынули с лица. А в следующий миг маленький волчонок кинулся на своего обидчика. Пнул его в голень, подскочил, метя кулаками в лицо. Влад быстро справился с ним, толкнув, а потом ухватив за грудки. И со звериным воплем:

— Да я тебя сейчас урою, гаденыш! — принялся трясти что есть мочи.

Те несколько секунд, в которые уложилось произошедшее, потребовались Лике на то, чтобы осознать, что все это — реальность, а вовсе не дурной сон, как хотелось бы думать! Что это на самом деле два недруга, маленький и большой, сорвались-таки с привязи, дав выход своим долго копившимся чувствам. Федька извернулся, успев цапнуть Влада за руку. А тот швырнул мальчика на обувной диванчик, с явным намерением его придушить.

— Оставь его! Или я тебя убью! — зарычав тигрицей, Лика кинулась на Влада сзади. Запрыгнула ему на спину, одной рукой вцепилась в волосы, а ногти другой вонзила ему в шею, принявшись безжалостно полосовать. На его счастье, висела она на нем так, что ей не удалось добраться до его глаз. Но и всего остального хватило, чтобы Влад взревел от боли, забыв про мальчишку. Закрутился на месте, пытаясь стряхнуть с себя озверевшую женщину. Видя, что Федька поднимается, Лика спрыгнула сама. Заслонила собой Федьку, пытаясь оттеснить его к двери в гостиную. Тот, не угомонившись, предпринял попытку выбраться из-за Лики. Пришлось, не оборачиваясь, толкнуть его одной рукой и приказать:

— Федька, марш отсюда!!! А ты!!!! — глядя безумными глазами на Влада, Лика свободной рукой схватила банкетку и с размаху двинула ею об стену, выламывая ножку. Хлипкая вещь поддалась легко, осталось только стряхнуть то, что сразу не отломилось. И, оставшись в руках с ножкой, на конце которой поблескивал металлический уголок, она выставила против Влада это орудие: — Еще шаг, и я тебя прикончу!!! Вон отсюда! Вон!!!

Где-то на задворках Ликиного сознания уже мелькали газетные заголовки типа: «Любовник Лики Бояровой убит ею в собственном доме», но ей сейчас было наплевать на последствия. Разве что Федька останется один, если ее посадят? Но ничего не один, его Сергей к себе заберет! А она на все пойдет, если потребуется!

К счастью для Лики, Влад оказался не столь решительным соперником, как она, и идти на крайности был не готов. Отступил на шаг назад… на два. За его дальнейшими передвижениями Лика уже не следила. Убедившись, что он больше не представляет угрозы, она метнулась в гостиную, вслед за загнанным туда Федькой.

Тот сидел на краю ближайшего кресла, глядя на все происходящее через чудом уцелевшую стеклянную дверь. Бледный, дрожащий, с дико горящими глазами. Лика кинулась к нему:

— Боже, Федька, ну какой же ты дурак!

— А нечего тут… урод… ненавижу! — Федька шмыгнул носом, провел под ним рукой, стирая выступившую кровь.

— Это он тебя? — ахнула Лика. — Сейчас… сейчас, — она заметалась в поисках салфеток, совершенно забыв, где они могут лежать.

— Ерунда, — грубовато отмахнулся Федька. — У меня такое бывает на нервяке.

Замерев посреди комнаты, Лика какое-то время наблюдала, как он, запрокинув голову и пережав двумя пальцами переносицу, пытается остановить начавшееся носовое кровотечение. Сам. Ни стонов, ни жалоб, какие могли бы быть у домашнего ребенка. Неизнеженный детдомовец, тертый судьбой, дикий в своих порывах. Как же он был близок Лике!

— Федька, родной! — она подсела к нему, не удержавшись и всхлипнув. — Прости меня! Клянусь тебе, ноги его здесь больше не будет! Раньше бы это стоило сделать, да было одно обстоятельство… точнее, все еще есть. Но плевать! Плевать на все!

— Он что, шантажировать тебя чем-то пытается? — вдруг прозорливо спросил ненадолго притихший мальчишка. Вот уж, воистину, были они с Ликой два сапога — пара! Два детдомовских выкормыша, хлебнувшие жизни и понимавшие друг друга порой даже без слов!

— Федь, это не твои проблемы, я буду решать их сама! — отрезала Лика.

— Лика, — не убирая от носа пальцев, он опустил голову и развернулся к ней, чтобы видеть ее лицо. — Так все-таки правда, что ты моя мать?.. мама?

— Да! — на этот прямой вопрос Лика ответила без запинки. — Я не могла, не смела тебе в этом признаться.

— Ты пыталась, когда меня сюда привезла, — напомнил он ей. — А вот дядя Сережа смог. Сразу, когда я его сегодня, после скандала с Раечкой, спросил, нужны ли ему из-за меня эти осложнения с женщинами. Вот он и сказал мне, что женщины тут вообще ничего не значат, потому что он мой отец.

— О боже, — выдохнула Лика, понимая, что ситуация все больше выходит из-под контроля. Наверное, это и была судьба: когда ты понимаешь, что происходит что-то не то, но ни сделать что-либо, ни просто свернуть с этого пути уже не можешь. Остается только идти вперед, даже уже зная, что тебя там может ожидать нечто совсем недоброе. — И что он еще тебе наговорил?

— Он сказал мне, чтобы я даже и не думал тебя за что-нибудь осуждать. Не смел бы этого делать, никогда, что бы еще о тебе ни узнал. Я сразу понял, что он мне это не зря говорит. Тем более что и ты намекала.

— Я не намекала, я давно уже зову тебя сыном. Просто духу не хватало взять и уточнить, что все это чистая правда. Прости меня, Федька! Если сможешь, прости за все!

Он что-то сдавленно буркнул в ответ. А потом, уже более внятно и совсем другим голосом выдал:

— О, снова этот здесь!

— Так, сиди спокойно! — скомандовала Лика Федьке, глядя на огромную черную тень за стеклом. Дверь открылась, и потрепанный Влад просунул в гостиную голову:

— Анж, можно с тобой поговорить? Наедине, — уточнил он, покосившись на мальчишку.

— Зайди! — распорядилась Лика, кивком головы указывая ему на стоящий поодаль диван. И когда Влад выполнил это требование, обратилась к Федьке: — Федюнь, оставь-ка нас ненадолго.

— Ты уверена? — не торопясь вставать, Федька недобро зыркнул в сторону Влада.

— Сын! — Лика посмотрела ему в глаза. — Нам с ним надо расставить все точки над «i», это важно. А я, будь уверен, умею за себя постоять. Да и он человек, в общем-то, адекватный. Не станет же он сейчас сам себе могилу копать?

— А неплохо было бы, если б выкопал, — буркнул Федька, все-таки поднимаясь и уходя. К его досаде, под дверью подслушать что-либо было невозможно, поскольку она была стеклянной. Так что пришлось, оставив эту затею, плестись к себе наверх.

Влад проводил Федьку мрачным взглядом, потом потер истерзанную Ликой шею.

— Я тебя предупреждала: не смей его трогать! — напомнила Лика.

— Он первым начал! И сам напросился!

— Потому что терпеть тебя не может, так же, как и ты его. Но ты — взрослый человек, мог бы и сдержаться. Впрочем, это уже неважно. Сегодня вы оба перешли ту точку невозврата, за которой ничего хорошего ждать уже не приходится. Поэтому я хочу, Влад, чтобы ты уехал от нас. Сегодня и насовсем.