Фредерик Форсайт - Нет возврата

– Документы, – потребовал сержант.

Мерфи подчинился.

– Лайэм Кларк.

Мерфи кивнул. Бумаги были в полном порядке. Констебль, осмотрев трактор, подошел к сержанту.

– У него, – он показал на фермера, – одна фара не работает, а другая вся в грязи. Такую телегу за десять ярдов не заметишь.

Сержант вернул документы Мерфи и переключился на фермера. Еще недавно хорохорившийся от сознания собственной правоты, он вынужден был перейти к обороне. Мерфи приободрился.

– Я не хочу вмешиваться, но полиция совершенно права, – подал он голос. – Трактор в темноте различить было совершенно невозможно.

– Удостоверение у вас с собой? – спросил сержант у фермера.

Тот замялся:

– Нет, дома…

– Страховка, естественно, там же, – покачал головой полицейский. – Надеюсь, обе бумаги в порядке. Ну что ж, проверим. Мы подбросим вас до дома, а заодно и на документы взглянем. С такими фарами ездить вам все равно не придется. Уберите прицеп с дороги и очистите ее от сена. Когда станет светло, заберете ваши тюки.

Мерфи распирало от ликования. Сейчас они уедут, он останется один. Мерфи тем временем обследовал передние фары тягача. Обе были исправны, и он счел нелишним взглянуть на задние.

– Что везете? – полюбопытствовал полицейский.

– Удобрение для роз. Торфяной мох вперемешку с сухим коровьим навозом.

Сержант прыснул и взглянул на фермера. Тот, откатив прицеп на обочину, молча зашвыривал в него тюки. Дорога была уже почти совсем очищена.

– Этот везет кучу дерьма, а тот влез в него по уши, – захохотал сержант, довольный своим остроумием.

Из-за фургона показалась голова констебля:

– Дверцы распахнулись настежь, пакеты вывалились на дорогу и лопнули. Я думаю, вам лучше самому посмотреть, сержант.

Они приблизились к открытым дверцам фургона.

Десятка полтора распоротых пакетов валялось позади машины. Свет луны лился на просыпавшийся из них бурый порошок. Констебль водил фонариком, демонстрируя картину развала.

Мерфи признавался потом соседу по камере: бывают же дни, когда решительно не везет, ну не везет – хоть ты лопни!..

Несмотря на нехватку света, ошибки быть не могло. Из одного рваного пакета торчал длинный ствол базуки. Из другого высовывалось тупое рыльце пулемета… Земля закачалась под ногами Мерфи.

Ирландские полицейские обычно не носят с собой оружия, но для чинов из эскорта министра делается исключение. В живот Мерфи уперлось дуло автомата.

Мерфи вздохнул. До чего же несчастливый день выпал ему на долю! Сплошные провалы… Девять тысяч бутылок первоклассного коньяка уплыли прямо из-под носа. Прокололся… Но мало того – он еще ухитрился перехватить целую партию контрабандного оружия. Нетрудно было догадаться, для кого оно предназначалось. Мерфи быстро прикидывал в уме, где лучше всего провести ближайшие два года. Улицы Дублина не обеспечат ему безопасности…

Он медленно поднял руки:

– Я хотел бы сделать небольшое признание…

Если бы Сэмюэл Наткин не уронил тем утром свой футляр с очками в щель между подушками сиденья, когда ехал в пригородном поезде из Эденбриджа в Лондон, ничего бы не случилось. Но он уронил его, и пришлось просунуть туда руку, чтобы вытащить… Жребий был брошен.

Нашаривая очки, его пальцы наткнулись на тоненький журнал, оставленный, вероятно, предыдущим пассажиром. Думая, что нашел расписание поездов, Сэмюэл Наткин небрежно извлек журнал из углубления. Собственно, в расписании необходимости не было. Зачем расписание поездов тому, кто вот уже двадцать пять лет подряд отправляется по утрам из скромного Эденбриджа до станции Чаринг-Кросс, а вечером возвращается с Каннон-стрит обратно в Кент? Его подвело праздное любопытство.

Мистер Наткин взглянул на обложку, вспыхнул и немедленно засунул журнал обратно. И тут же осмотрелся, вдруг кто-нибудь видел, что именно он нашел. Две «Файнэншл Таймс», «Таймс» и «Гардиан» покачивались напротив него в такт движению поезда. Их владельцы были не видны за разворотами с разделом цен. Слева старый Фогарти, бормоча, разгадывал кроссворд, справа за окном промелькнула станция Хизер-Грин. Сэмюэл Наткин с облегчением вздохнул.

Журнал был небольшого формата с глянцевой обложкой. Вверху напечатано: «Новая жизнь» – видимо, название; внизу – «Одиночки. Пары. Группы: Журнал для интересующихся сексом». В центре помещалась фотография пышногрудой дамы; ее лицо было скрыто за белым квадратиком с надписью «Подательница объявления Н-331». Мистер Наткин никогда не видел подобных журналов и не переставал думать о своей находке весь путь до самой станции Чаринг-Кросс.

Как только двери поезда разом открылись, пассажиры устремились в водоворот шестой платформы. Сэмюэл Наткин остался один, специально промешкав с портфелем, зонтиком и шляпой. Не переставая поражаться собственной дерзости, он вытащил журнал из щели и переложил его в портфель. Выйдя из вагона, он растворился в море круглых шляп, продвигавшихся к контрольному барьеру с сезонными билетами наготове.

Мистеру Наткину нужно было сесть в метро, доехать до станции Мэншн-Хаус, выйти на Грейт-Тринити-Лэйн, а потом – по Каннон-стрит – добраться до здания страховой компании, где он служил клерком. На протяжении всего пути ему было как-то не по себе. Однажды ему рассказали историю, как у одного прохожего, которого сбил автомобиль, в больнице обнаружили целую пачку порнографических открыток. Этот случай не выходил у него из головы. Ну как же тут выкрутишься? Он бы не перенес позора. Лежишь с ногой или рукой в гипсе и знаешь, что всем известны твои маленькие тайные страстишки. Мистер Наткин был очень осторожен, переходя улицу этим утром. Раньше он никогда не сталкивался с подобными вещами, это уж точно!

Кто-то сказал, что человек старается оправдать данное ему прозвище. Назови его забиякой – и он станет задираться по любому поводу. Назови убийцей – будет смотреть, сощуривая глаз и цедить слова, точно Богарт. [16] Богарт, Хэмфри (1899–1957) – американский киноактер, исполнитель ролей гангстеров и полицейских. Прозванные остряками шутят и смешат народ до изнеможения. Когда Сэмюэлю Наткину было десять лет, школьный товарищ, начитавшийся сказок Беатрисы Поттер, прозвал его Бельчонком. Участь Наткина была предрешена.

Сэмюэл Наткин работал в Сити с тех пор, как окончилась война и двадцатитрехлетним юношей он вернулся из армии домой в чине капрала. Ему посчастливилось найти работу – постоянную, сулящую пенсию! Как он был рад месту клерка в гигантской страховой компании мирового значения – надежной, как сейф Английского банка, расположенного неподалеку, меньше, чем в пятистах ярдах! Эта должность открывала ему доступ в Сити – главный нерв раскинувшегося на квадратную милю экономического спрута, щупальца которого протянулись во все уголки земного шара.