Татьяна Арутюнова - Чудачка из Железки [СИ]

— Ну, как вы тут расположились? — спросила Лида.

— Нормально. Спасибо, что ты так оперативно нашла нам эту квартиру.

— На здоровье, пользуйтесь моей добротой.

— Рассказывайте, что случилось? А то мы уже устали строить догадки.

— А случилось вот что, — начала я рассказ. — С девчонок, которых мы видели в ресторане, собираются снять обвинение в отравлении наших ребят.

— Неужели Антон с Олегом решили забрать свои заявления? — удивилась Лида.

— Нет. Просто теперь это преступление пытаются повесить на Веру.

— Как? — воскликнула Аня. — Этого не может быть! На чём основано такое обвинение.

— Елена Николаевна рассказала в милиции о причинах, из-за которых мы с Верой выехали из той квартиры. Узнав, что Вера выезжала последней, в милиции решили, что она захотела отомстить ребятам за унижения, и оставила в квартире бутылку с ядовитым веществом, имитирующим коньяк.

— Но девчонки из ресторана сами сознались в содеянном!

— Семёнович сказал, что их признания не касаются отравления Антона и Олега, а относятся совсем к другому событию. Просто в милиции не сразу в этом разобрались.

— Ну, это же ложь и провокация! — выпалила Лида.

— Финансовый директор каждую из нас в отдельности спросил, не присутствовала ли я в квартире в момент последнего ухода из неё Веры с вещами. Получив отрицательный ответ, позвонил кому-то и сообщил об этом, сказав, что у Веры нет алиби и свидетельствующих в её пользу людей. Он предложил тому, с кем говорил, действовать по ранее оговоренному плану. Я в момент его разговора стояла за дверью и всё слышала. Мы с Верой поняли, что он и Елена являются инициаторами перекладывания вины с тех девчонок на Веру.

— И что вы собираетесь теперь делать?

— Я решила, что необходим один или два человека, которые взяли бы на себя смелость подтвердить, что они помогали Вере выносить из квартиры вещи и видели, что кроме ключей и записки на стол Вера ничего не клала и не ставила.

— Вы намекаете на нас, поскольку мы приезжали за ней? — догадалась Аня поникшим голосом.

Заметив перемену в её голосе, в разговор вступила Вера:

— Девочки, это дело сугубо добровольное. Не расстраивайтесь. Если не хотите мне помогать, или сомневаетесь в моей невиновности, то я на вас не обижусь и всё пойму. Сейчас ничего не отвечайте. Послезавтра будет суд. У вас ещё есть время всё хорошо обдумать.

В четверг к десяти часам утра мы с Верой отправились в суд по адресу, указанному в повестке. Аня с Лидой нам так и не сказали ничего о своём решении. Вера спрашивать их не стала.

— Ты заметила? — спросила меня Вера в дороге, — Антон за всё это время так мне и не позвонил. Не пришёл ко мне в офис.

— Не расстраивайся, ты же сама не захотела жить с ним в одной квартире. Возможно, Антон обиделся на тебя за это и теперь ждёт, когда ты одумаешься и вернёшься.

— А как ты поступила бы на моём месте?

— Ты же видишь, я поступила так же, как и ты.

— Нет, мы с тобой в разном положении, — начала она объяснять, — у вас нет тёплых отношений с Олегом. На тебя ему не за что злиться.

— Должна тебе признаться, — стала оправдываться я, — у нас с Олегом тоже завязался роман. Только теперь я думаю, что он не настоящий. В наши отношения он вкладывает какой-то свой интерес, возможно связанный с судебным разбирательством.

Мы подошли к зданию суда. Предъявили охраннику на входе повестки и прошли в длинный коридор.

— Никогда бы не подумала, что в здании суда так много народа, — сказала Вера, отыскивая глазами нужный нам номер кабинета.

— Вот он.

Перед кабинетом, кроме наших ребят и их родителей, стояли и те девушки из ресторана с абсолютно спокойным и счастливым видом.

Не успели мы найти место, где можно было остановиться, как Вере позвонила Лида.

— Вера, ты ещё не в зале суда?

— Нет.

— Ты должна сказать в суде, что мы с Аней были с тобой в квартире, когда ты из неё выходила. Только сделай это тогда, когда тебя вызовут в зал суда и скажут, что у тебя нет свидетелей, способных подтвердить твоё алиби. Это очень важно. Смотри, не скажи это кому-нибудь преждевременно, чтобы они не воспользовались наличием времени и не изменили сценарий обвинений и показаний. Это заседание суда будет не последним. Суд обязан будет вручить нам повестки с требованием, явиться на следующее заседание суда в качестве свидетелей.

— Хорошо, спасибо, — ответила Вера и тихонько пересказала мне разговор с Лидой.

Я на минутку отвлеклась, посмотрела в толпу и не поверила своим глазам.

Перед другим кабинетом суда стояла Раиса Андреевна, жена моего отца и моя биологическая мать. Она словно почувствовала мой взгляд и тоже оглянулась в мою сторону. Потом сорвалась с места и направилась ко мне.

— Прости, дорогая, — вместо приветствия сказала она, — я, честно говоря, подумала, что ты сочинила свою командировку, чтобы не оставаться с больным отцом. Ты здесь, по какому вопросу?

— По делам фирмы. А вы?

— А я по делам своего сына, — стыдливо ответила она. — Он хоть и не живёт со мной с двенадцати лет, но быть сыном мне не перестал.

— А где же он живёт с двенадцати лет?

— Он был очень не доволен нашей с твоим отцом незаконной связью. Однажды поставил мне условия, чтобы я выбрала между твоим папой и им.

— Неужели вы выбрали моего отца вместо сына?

— Нет, я не стала выбирать, а постаралась сблизить их. Тогда сын разозлился и ушёл к своему родному отцу. А сейчас, когда его задержали, он обратился ко мне с просьбой, приехать сюда. До суда нам встречу не разрешили. Здесь он оказался по милости родного отца. Ну, не буду нагружать тебя нашими с ним проблемами.

— Сколько же всего на вас свалилось! — посочувствовала я. — Болезнь моего отца, а теперь ещё и с сыном беда.

— Ладно, Жанночка, дома поговорим, мне пора, — сказала она и направилась к другому залу суда.

— Смотри, с какими физиономиями стоят наши кавалеры! — с усмешкой кивнула на них Вера.

— Вижу, Только у меня от вида этих физиономий «на душе кошки скребут».

— Да, ладно, не бери в голову, отвернись и не смотри на них.

Из зала суда вышла молодая женщина и, назвав фамилии, пригласила войти наших ребят, их родителей и тех двух девиц из ресторана. Мы остались стоять за дверью. Я тихонечко приоткрыла дверь, буквально на один сантиметр, затем с Верой встали по обе стороны от этой щели.

— Суд идёт! — едва услышали мы.

Речь в зале суда сопровождалась эхом. Кроме того, в дверной щели тихонько подвывал сквозняк. Всё это мешало нам хорошо слышать происходящее. Чьих-то голосов нам не удалось разобрать совсем. Поэтому из всего сказанного до нас дошло примерно следующее:

— В суде рассматривается дело об умышленном отравлении гражданина Никитина Олега Ильича, гражданина Вольского Антона Сергеевича и причинении их здоровью существенного вреда…