Наталья Александрова - Восемь обезьян

— Федоровна! — снова донесся голос из-за монитора.

— Николай! — раздраженно прикрикнула женщина на коллегу и застучала пальцами по компьютеру. — К сожалению, Мартьянова у нас давно уже не работает…

— Как давно? — переспросила Надежда. — Мои знакомые говорили, что она…

— Уже около трех лет. Но вы знаете, вашей тете повезло. У нас есть одна женщина, которая ей подойдет. Она не из Архангельска, но из Вологды, а это тоже север. Она, между прочим, родственница Прасковьи Мартьяновой. Опытная сиделка, квалифицированная медсестра… она как раз сейчас освободилась…

— А я могу с ней предварительно поговорить?

— Разумеется, это ваше право! Только сначала вы должны заключить с нашим агентством договор, хотя бы на минимальный срок. Если она вас не устроит, мы предложим вам другую кандидатуру, без дополнительной оплаты.

Надежда вздохнула, выложила деньги, подписала договор, и только после этого женщина протянула ей картонный квадратик с номером мобильного телефона и именем.

Сиделку звали Валентина.

Явно это не Паня, но отступать поздно.

Выйдя из офиса агентства, Надежда Николаевна первым делом позвонила Алене.

— Выясни все, что можно, про Прасковью Федоровну Мартьянову. Несколько лет назад она работала в кадровом агентстве «Добрые руки». Я уверена, что это и есть наша Паня. И кстати, ваша клиентка оплачивает накладные расходы?

— Оплачивает без лишних разговоров, ей ведь тетя много денег оставила.

— Очень хорошо! Запиши на ее счет — мне пришлось заплатить в этом агентстве аванс. Три тысячи.

Сразу после этого разговора Надежда набрала номер, который ей дали в агентстве.

Ей ответил довольно молодой женский голос с певучими северными интонациями.

— Это Валентина? — осведомилась Надежда. — Мне ваш номер дали в агентстве «Добрые руки». Я ищу сиделку для своей тети и хотела бы с вами предварительно поговорить.

Собеседница явно оживилась — ей нужна была работа.

Договорились встретиться через час в ближайшем «Макдоналдсе».

Войдя в кафе, Надежда сразу узнала сиделку: Валентина сказала ей по телефону, что будет в розовой шляпке, украшенной гроздью искусственного винограда. Второй такой шляпки в «Макдоналдсе» не было и быть не могло: ни одна женщина в здравом уме не надела бы такой головной убор.

Вообще, Валентина была очень заметной: ярко-рыжие волосы, явно избыточный вес и страсть к яркой одежде выделяли ее в толпе оживленной молодежи.

Надежда подсела к ней и поздоровалась.

Валентина оживилась, на ее щеках вспыхнул нежный румянец, который ей шел. Вообще, если бы не полнота и безвкусная одежда, ее можно было бы назвать привлекательной, во всяком случае, рыжие волосы и удивительно белая кожа могли понравиться многим мужчинам. Хотя ее возраст неуклонно приближался к сорока, а обручального кольца на руке не было.

— Это вам сиделка нужна? — спросила она, искательно заглядывая в глаза Надежде.

— Ну, не мне, конечно, но моей тете.

Надежда хотела еще что-то сказать, но в это время зазвонил ее телефон. Она извинилась перед Валентиной и поднесла аппарат к уху.

Звонила Алена.

— Ну, вот что я выяснила про Прасковью Мартьянову. Она действительно работала сиделкой в агентстве «Добрые руки», прекратилась эта работа три года назад…

— Уволилась? — вполголоса уточнила Надежда.

— Хуже. Погибла под колесами автомобиля. Виновник ее гибели покинул место происшествия и так и не был найден.

— Вот оно как… — протянула Надежда, покосившись на Валентину. — А точная дата этого… происшествия известна?

— Известна, и это — самое интересное…

Алена назвала дату гибели Прасковьи.

Это случилось через два дня после нападения на квартиру пожилых супругов Новоселовых.

— Вот оно как… — повторила Надежда. — Это не может быть простым совпадением… ну, спасибо тебе, ты мне очень помогла. И если еще что узнаешь — звони!

Закончив разговор, Надежда извинилась и снова обратилась к Валентине:

— Скажу вам честно, я обратилась к вам, поскольку моим знакомым очень понравилась ваша тетя… или не тетя, но родственница — Прасковья Федоровна.

— Тетя Паня… — выпалила Валентина и тут же испуганно зажала рот рукой.

— Да, тетя Паня! — подтвердила Надежда, пристально глядя на собеседницу. — А где она сейчас?

Глаза Валентины забегали.

— Уехала… — проговорила она после затянувшейся паузы. — Домой к себе вернулась.

— Домой? — переспросила Надежда, пристально глядя на Валентину. — А вы ничего не путаете?

— Ни… ничего… — ответила та, смущенно отведя глаза. — Что, вы мне не верите?

— Вот что, Валя… можно мне вас так называть?

Валентина испуганно кивнула.

— Вот что, Валя, если вы хотите, чтобы я вас наняла, вы должны говорить мне правду. Иначе как же я могу доверить вам уход за близким человеком?

— Я… я говорю правду…

— Нет, Валя! Ваша родственница, Прасковья Федоровна, никуда не уехала. Она погибла, попала под машину. Три года назад.

— Ну да… под машину… — Валентина всхлипнула и закусила губу. — Мне просто тяжело об этом вспоминать. Это было такое несчастье, такое несчастье… я до сих пор как вспомню, так плачу… — У нее и правда потекли по щекам слезы, Валентина вытерла их салфеткой, размазав тушь, и вдруг быстро взглянула на Надежду, как испуганный зверек: — Так вы не нанять меня хотите… вы из полиции, да?

— Догадалась… — Надежда криво улыбнулась.

— Так сколько уже времени прошло! Ведь три года уже, как раз через неделю Панина память будет!

— А ты что думала — мы уже закрыли то дело? Нет, милая, никто не забыт и ничто не забыто! — Надежда постаралась произнести эти слова как можно суровее.

— Да я-то здесь совсем ни при чем! — вскрикнула Валентина, сжав руки. — Я вообще ничего не знала, пока тетя Паня мне не рассказала… вот честное слово — ничегошеньки!

Она охнула и зажала ладонью рот, забыв, что слово — не воробей. И даже не синица.

— Ну вот, — строго проговорила Надежда, — а теперь рассказывай мне все по порядку — с начала и до конца! С чего все началось, чего именно ты не знала и что рассказала тебе тетя Паня…

— Но я ни в чем не виновата!

— А я тебя ни в чем и не обвиняю… пока. Я только хочу, чтобы ты мне все честно рассказала. Чистосердечное признание — это самое лучшее, чем ты можешь себе помочь.

Валентина испуганно молчала, и Надежда добавила:

— Вообще-то мы все и так знаем. Но я хочу, чтобы ты доказала мне свою честность. Если ты действительно ни в чем не виновата, то тебе и нечего бояться.

— Я не виновата… — всхлипнула Валентина.

— Тогда рассказывай!

— Познакомилась я с Ринатом месяца за два до того. Я из магазина шла, с сумками, а он ко мне подошел — дэвушка, говорит, — он так смешно говорил — дэвушка, можно, я вам нэмножко помогу? Я вижу, у вас сумки тяжелые.