Анна Данилова - Призрак Монро

Я вообще в последнее время чувствую себя неважно.

— Хотите, я приеду за вами.

— Приезжайте. Понимаю, что должна помочь вам, но я нахожусь сейчас в таком состоянии, что могу упасть прямо на лестнице. Приезжайте, Рита.

— Хорошо, ждите. Помогу вам собраться.

Валентину Рысину Рита нашла в крайне угнетенном состоянии духа. Выглядела она так, словно это не ее дочь, а она сама провела неделю в камере предварительного заключения. Буквально за сутки она постарела лет на десять. Даже Рита, испытывавшая к ней чувство глубочайшей неприязни, вдруг ощутила странную боль в груди, словно, находясь рядом с Рысиной, заразилась вирусом вины.

— Как говорят наши друзья-французы: когда чувствуешь, что с тобой что-то не так, — вымой голову, — посоветовала Рита своей сопернице и повела ее в ванную. Недавно она предоставила собственную ванную в распоряжение ее дочери!

Та послушно вошла в ванную, разделась, нисколько не стесняясь, словно они были давними подругами (тело у нее было молодое, хрупкое, и при этом — полная грудь, округлые бедра, стройные девичьи ноги), залезла в ванну, и Рита включила теплый душ.

— Ничего, сейчас вымоешься, придешь в себя. Это надо сделать, понимаешь? Надо!

— Да, понимаю.

Рита два раза вымыла ей волосы шампунем, растерла безжизненное, скованное неведомой болезнью тело намыленной губкой…

— Я больна… мне так плохо! У меня и давление, и желудок болит, и голова раскалывается. И вообще, я — старая развалина. Но мне всегда хотелось выглядеть моложе своих лет.

— Я знаю.

Рита закутала ослабевшую после ванны Валентину в полотенце, накинула на ее плечи купальный халат, привела в спальню. Открыла шкаф.

— Надо выбрать, в чем ты поедешь.

Рита произнесла это — и вдруг поняла, что жизнь ее начиная с сегодняшнего дня изменится. Не будет в ней ни ласкового, любящего Марка, Фабиола останется без отца, не будет семьи, а она так ею дорожила! Это давало ей силы жить. Марк… Это имя будет теперь всегда ассоциироваться у нее с мужчиной, которого она страстно любила, но который… умер. Потому что мужчина, звавшийся Марком, живущий сейчас в ее квартире, был совершенно другим человеком.

Она помогала Валентине укладывать волосы феном, одевала ее как во сне. В груди все саднило, болело, она задыхалась от душивших рыданий. По большому счету, ей хотелось одного — все бросить и отправиться на машине в Пристанное. К маме.

Валентина тоже двигалась как сомнамбула: красила ресницы, надевала чулки, брызгалась духами.

В шесть часов Рита усадила ее в свою машину, и они поехали за Светланой. В подъезде Рита позвонила Мире и напомнила, чтобы она не забыла привезти парик.

Марк с Левой Локотковым встречал гостей возле гардероба ресторана «Английский паб»: Атаева, Белоцерковского, Борисова. Это были молодые и отличавшиеся редкой красотой мужчины. Правда, помеченные различными увечьями. Лева провел их и усадил за стол в каминном зале. Они, впервые увидевшие друг друга (Марк сделал такой вывод, наблюдая за их поведением), были удивлены и компанией, в которой оказались, и самим приглашением. Марк слышал, как они задавали друг другу вопросы, пытаясь понять: зачем понадобилось представителям прокуратуры приглашать их в столь дорогой ресторан? Марк молчал. Он и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос.

Потом пришел Денис Семенец. Поздоровался с официанткой, перекинулся с ней парой ничего не значащих слов: привет, как дела, все нормально.

Появление Дины Плетневой в сопровождении отца чуть не спутало все планы Марка. Точнее, планы Риты. Еще вернее — могло спутать.

— Павел Николаевич, извините, но вы не приглашены.

Марк попытался было остановить Плетнева, но тот молча двигался вперед, словно не слыша его. Ладонь его крепко сжимала руку дочери. Сама же Дина Плетнева выглядела превосходно: в черном облегающем платье, с красиво уложенными волосами, в туфельках на каблучках. Марк удивился этой перемене. И кто бы мог подумать, что совсем недавно она сидела в камере — грязная, голодная, несчастная. Как же преображает людей свобода и чувство собственной невиновности, победы! Интересно было бы узнать, что творилось в ее душе, о чем думала эта маленькая аккуратная головка? И понимала ли она, зачем ее пригласили в ресторан? Может, Рита позвонила ей и рассказала? Хотя вряд ли. Скорее всего, Дина думает, что это приглашение связано с извинениями тех, кто держал ее, можно сказать, в тюрьме. Бедная девочка! Да кто же у нас когда за что извинялся?!

В ресторан вошел представительный седовласый мужчина в темном костюме. Шею его обматывало красивое, с восточным узором, кашне. Лицо гостя было бледным, озабоченным. Он всматривался в каждого находившегося в холле человека, словно кого-то выискивал. Марк узнал Ларионова. Подошедший следом за ним Дима Караваев окликнул Ларионова, и они вдвоем приблизились к Марку.

— Марк Александрович, очень приятно вас видеть, — Ларионов явно нервничал. — Помнится, мы с вами неоднократно бывали в одной компании, у Джимбаева, адвоката, помните?

— Конечно.

— Вы можете объяснить, что здесь происходит, зачем нас сюда позвали? Я как-то не привык, чтобы меня приглашали люди из прокуратуры и при этом ничего не объясняли. Хотя я могу только догадываться, что это связано с дочерью моей хорошей знакомой… Вернее, можно сказать, невесты, Вали Рысиной. Это так?

— Так, — с трудом улыбнулся Марк.

Конечно, Рита пригласила их всех сюда не просто для того, чтобы накормить жареной свининой или крольчатиной. Она что-то задумала. Эта Рита! И поставила его в идиотское положение. А что, если она не появится? Если это и будет ее местью? Вот, мол, смотри, дорогой Марк, собрались все имеющие отношение к твоему делу. Расскажи-ка им, что ты сделал, чтобы узнать, кто же убил Сажина? Неужели она способна на это? А он-то сам… Как он мог позволить ей командовать собой? Ведь он выпустил из-под стражи Светлану Рысину! Да если кто-нибудь об этом узнает (хотя Локотков клялся и божился, что охранники их не выдадут), его не просто уволят с работы — жди куда более серьезных неприятностей!

— Сергей Витальевич, Дима, проходите в каминный зал, — ушел он от ответа.

Ларионов, увидев Дину, вежливо ей поклонился (из чего Марк сделал вывод, что они знакомы; а почему бы и нет, если он был вхож в дом Рысиных, где могла бывать и близкая подруги Светланы?). Она тоже ответила ему едва заметным кивком. Отец по-прежнему продолжал держать дочь за руку. Марк подумал, что и он на его месте ни за что не отпустил бы дочь в ресторан, получив подобное сомнительное приглашение. Мало ли что?

Дима Караваев. Если пришел он, значит, появится и Мира. И что же получается? Сколько всего гостей? Трое инвалидов, Денис Семенец — четвертый, Марк и Рита — это уже шестеро, плюс Дина и Ларионов — восемь, Дима и Мира — десять. Рита попросила заказать угощение на двенадцать человек. Если пришел Ларионов, значит, появится и Валентина. Одиннадцатая. А Светлана Рысина, задержанная, двенадцатая? Или же Рита имела в виду кого-то еще, о ком он и не догадывается?