Сара Пэйнтер - Весь этот свет

Грейс замерла. Лоб жгло там, где его коснулись пальцы Палмера.

– Хоть не шумишь, и то хорошо, – доктор Палмер улыбался, как будто шутил. Но Грейс поняла – это не шутка.

– Доктор Палмер, – ширма отодвинулась, и появилась сестра Харрис. Грейс почувствовала, как упало сердце, хотя не сделала ничего плохого. Но как бы она ни боялась дежурной сестры, все же в ее присутствии ей стало легче. Она ощутила, что спасена.

На мальчика в кровати Грейс взглянуть не посмела. Подумала, что не выдержит выражения его лица. Как он на нее посмотрит – с ужасом или отвращением?

– Не давайте сестре Кемп вас отвлекать, – сказала доктору сестра Харрис. – Трем пациентам нужны льняные обертывания, и, если она будет продолжать в том же духе, ей придется задержаться, чтобы все успеть. Не так ли, сестра?

– Да, сестра. Спасибо, сестра.

– Потом можешь идти на обед, хотя, конечно, мне нужна помощь даже такой тупицы, как ты.

– Да, сестра. Спасибо, сестра. – Идя к пациентам, Грейс чувствовала, будто избежала чего-то страшного, хотя не могла понять чего. Ясно было лишь одно: впредь надо быть осторожнее. Потом, на полпути к выходу, она осознала, что все еще сжимает в руке игрушку Билли, и напомнила себе потом ее вернуть. Металлические края паровозика впились ей в руку, оставив глубокие красные отметины.

После того, как принесла мне мобильник, Парвин навестила меня еще несколько раз и всегда держалась очень приветливо, будто мы в самом деле дружили.

– Пришла посмотреть, как там мой телефончик. Не обижаешь мальчика?

– Мальчика? – Я с трудом села, и Парвин подоткнула подушку мне под спину, продолжая рассуждать о половой принадлежности гаджетов.

– Все мобильники – мальчики. Айподы – девочки. Насчет планшетов не уверена.

Мне нравилось с ней общаться. Она была посланником внешнего мира. Я обожала, когда она рассказывала о том, как идут дела на работе. Иногда она упоминала человека и событие, и мне приходилось напрячь память, но в конце концов я понимала, о ком или о чем речь. Это давало надежду на будущее. Надежду, что я смогу вернуться к прежней жизни.

В которой кое-что обещало измениться. Например, у меня появится подруга. Парвин обсуждала со мной рестораны и бары, куда можно пойти, когда я поправлюсь, мы планировали пикники на пляже и курсы йоги. Мне казалось, она говорит об этом из вежливости и ничего этого никогда не случится. Может быть, даст о себе знать моя прежняя привычка к уединению. Но все же болтать об этом было приятно. Я мечтала попробовать новую жизнь на вкус.

Единственное, что меня смущало, – Марк. Я не хотела говорить о нем, поскольку по-прежнему испытывала к нему противоречивые чувства, но когда поняла, что Парвин не одобряет наших отношений, почувствовала себя к нему ближе, ощутила привязанность.

Парвин принесла чай и шоколадные кексы из кафе на первом этаже. Сняв пластиковую крышку, я прихлебывала обжигающую жидкость предельной крепости и предельной температуры. Пальцы жгло даже сквозь бумажную обертку, но и это было прекрасно. Я не могла поверить, что однажды все это станет обыденностью, что я буду сама готовить себе чай на собственной кухне. На новой кухне, мысленно поправила я себя.

– Не могу дождаться, когда выберусь отсюда.

– Примерно знаешь когда?

– Не говорят. Тянут резину, – сказала я. – Надеюсь, скоро.

– Скажешь мне. Я тебя подвезу.

Я вновь смутилась при мысли о нашей дружбе.

– Да ладно тебе. Марк подвезет.

Парвин дула на чай и не смотрела мне в глаза, когда спросила:

– Точно?

– Да, он сказал, что готов заехать за мной в любую минуту. Он замечательный. Справится с любой проблемой.

– Это хорошо, – сказала Парвин тоном, доказывавшим прямо противоположное. – Я же не знаю, может, ты этого и хотела.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, ничего. – Она сделала глоток.

– Он купил нам дом. – Я не собиралась ей об этом рассказывать, но внезапно мне стало важно. Внезапно мне захотелось доказать ей, что он – хороший человек. Хороший выбор.

– Что сделал?

– Купил дом. Для нас.

– О господи, – она покачала головой, – с ума сойти. Когда он только…

– Выгодное предложение. Пришлось поторопиться.

– Значит, он купил его без тебя, – сказала Парвин, и мне не понравилось, как она это сказала. – Но ты ведь даже не видела этот дом.

– Видела фото. – Я не понимала, почему его защищаю, я просто была сконфужена и жалела, что вообще завела этот разговор. До меня дошло, почему я так мало общаюсь с людьми. С ними чувствуешь себя глупым и незащищенным. Все, что тебе кажется замечательным, становится неправильным и нелепым, стоит только рассказать об этом кому-нибудь.

– И ты собираешься с ним съехаться? Сразу?

– Он купил дом, – повторила я и тут же разозлилась на себя за это. Как будто показывала свою слабость. – Было бы грубо не дать ему шанс.

– Да, это серьезная причина. – Парвин смотрела в сторону. – Извини. Это твоя жизнь. Просто… у тебя ведь есть другие варианты. Своя квартира. Не обязательно съезжаться с Марком.

Я не знала, как объяснить Парвин, что просто хочу выбраться из этой палаты, и не задумывалась, как сложится дальше.

– Первое время мне понадобится помощь, поэтому лучше будет жить с кем-то.

– А родители? Мама, папа, еще кто-нибудь – разве они не могут помочь?

При мысли о Пат и Дилане я почувствовала, будто меня пырнули в живот ножом. Заметив мое выражение лица, Парвин поспешно добавила:

– Я о тебе позабочусь. Одна не останешься. И очень скоро выйдешь на работу. Ты так быстро поправляешься!

– Да ну? – я была польщена, будто меня похвалили за хорошо сданный экзамен, а не за удачное стечение обстоятельств. У кровати вновь появилась моя нелепо одетая галлюцинация. Она вытирала руки о белый фартук и улыбалась Парвин, и на мгновение мне пришла в голову абсолютно нерациональная мысль их познакомить.

Парвин продолжала говорить о Марке, само собой, не замечая несуществующую медсестру, следившую за нашим разговором.

– Просто это так внезапно… ты и Марк…

– Но ведь мы уже сто лет встречаемся, разве нет?

– Ну да… но про вас не скажешь, что вы прямо вот встречаетесь.

– Так мы и не подаем вида. – Трудно было сосредоточиться на разговоре, когда рядом стояла призрачная медсестра. Я не могла отделаться от мысли, что она подслушивает. – Это наш секрет. Мы оба очень закрытые люди.

Парвин подняла руки вверх.

– Извини. Все это не мое дело.

– Смотри, – сказала я, подавив в себе желание уйти от разговора, резко его оборвать. Мне показалось, будет лучше сказать об этом вслух. – Я знаю, у нас с Марком не всегда были идеальные отношения, и ты права – я не уверена, что делаю правильный выбор, не уверена в своих чувствах к нему, но он вложил так много сил и средств, что было бы жестоко его оттолкнуть.