Галина Романова - Исповедь обманутой жены [litres]

Бр-рр, лучше не вспоминать. Лучше о нем не думать. А то вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, объявится!

– В общем, остро встал вопрос размена квартиры. Вариантов не было вовсе. Или были, но на таких кабальных условиях, что согласиться не могли ни он, ни я. Риелторы приходили, уходили. Смотрели, предлагали, разводили руками. Жить под одной крышей становилось невмоготу. И тут подвернулся этот вариант. – Валерия тяжело вздохнула, улыбнулась им по очереди жалкой беспомощной улыбкой. – Я, дура, подумала тогда, что мне невероятно повезло. Комната – огромная, с высоким потолком, в самом центре. Кухня большая, санузел. Все в нормальном состоянии. Я сделала ремонт.

– Везде? – зачем-то спросил Андрей.

– Нет. Только у себя. Въехала. Начала обживаться. И тут началось такое!

– Соседи? – догадливо кивнула Юля.

– Да. Это был какой-то ужас!

И Лаврова принялась рассказывать им о нелегкой жизни бок о бок с ужасным существом, считающим себя человеком. Она говорила много, путано, не сводя взгляда с Юли, которая покачивала головой в такт ее словам.

– Ой, я что-то, видимо, не то говорю, – вдруг резко оборвала она рассказ и приложила ладонь ко лбу. – Вы считаете все это блажью, и это понятно. Никто ведь не говорил мне, что я в сказку попала. Такое бывает, когда живешь с подселением. Соседи бывают разными.

– Совершенно верно, – отреагировала Юля с холодком.

Ей вдруг перестала нравиться эта девица. Сидит тут, понимаешь, время отнимает у занятых людей. Вся с иголочки одета. Не богато, но и не бедно, да. И что-то совсем не выглядит замученной после таких многодневных страданий. Свежо выглядит, молодо, симпатично. Андрюшка вон глаз с нее не сводит. Даже пончики доесть забыл. И они стынут теперь в промасленном пакете. Остынут, есть их станет невозможно. Теперь на выброс.

– Соседи бывают разными.

– Да, но не у разных же жильцов.

– В каком смысле?

– У предыдущей хозяйки комнаты, в которой я живу, были соседями другие люди. Супружеская пара из ближнего зарубежья и их племянники. Шумные, активные, горластые. С ее слов, глава этого семейства гадил везде, где только можно. Даже мочился в раковину на кухне. Простите.

Нежные щеки Лавровой покраснели. И она сделалась невероятно привлекательной, ожившей какой-то. И это Юле понравилось еще меньше. Поскольку еще больше понравилось Андрею.

– Я поговорила с соседями по лестничной клетке. Они утверждают, что жильцы в этой странной квартире, а они считают ее именно странной… Так вот они уверяют, что жильцы там меняются очень часто. Неделю, говорят, тихо, а потом шум-гам. То есть я сделала вывод, что заезжают в эту квартиру одновременно и хозяева комнаты, которая регулярно выставляется на продажу, и соседи.

– А соседи, по-вашему, соседнюю комнату не покупают?

– Нет. Мои друзья узнавали. Она по-прежнему числится за хозяином.

– Значит, он ее им сдает.

Юля равнодушно дернула плечами. Ей совершенно расхотелось заниматься этим делом. Резонанса не предвиделось. Бытовая рутина, в которой завязнешь и только выпачкаешься. Толку ноль! Повышения – тем более. К тому же чрезвычайно пристальное внимание лейтенанта ее откровенно нервировало. Она не ревновала, ничуть, нет. Она просто нервничала.

– Он не может ее сдавать. Он сидит в тюрьме, – возразила Лаврова.

– Это не препятствие, уважаемая…

Юля делано наморщила лоб, пощелкала пальцами, призывая Лаврову назвать себя. Та послушно назвала. И Юля закончила:

– Уважаемая Валерия Ивановна. Он может сдавать комнату через своих знакомых. Через тех же риелторов, наконец. А деньги просто переводят на его счет, и все. Должен же он на что-то жить, когда выйдет. Кстати, кто он?

– Кто?

– Хозяин квартиры – кто он? Вы знаете?

– Он собственник половины квартиры, – поправила ее Лаврова. – Второй половиной владею сейчас я. И поверьте, не все так просто. И я сильно сомневаюсь, что Дмитрий Орлов принимает участие в таком классическом разводе. Некто покупает комнату. К нему тут же подселяют невозможных соседей, которые сводят их с ума. Комнату обезумевший от кошмара хозяин через какое-то время продает. За бесценок! Я знаю уже два случая! Продается через тех же риелторов за бесценок. Но выставляется-то потом на продажу совсем на других условиях.

– Так, стоп, – замотал головой Андрюша. – Я ничего не понял. Продается за бесценок. Тут же продается на других условиях. Как так?!

– А просто. Хозяин выдает генеральную доверенность риелторам, оговорив сумму, за которую желает продать комнату. А они потом ее перепродают в разы дороже.

– И? – Юля вытянула шею в ее сторону, на губах блуждала насмешливая улыбка. – Все законно. Что вам не нравится, не пойму?

– Но перепродают-то подобным образом они ее уже в который раз! – неожиданно повысила голос Лаврова. – И каждый раз все развивается по одному и тому же сценарию. Они подселяют ужасных соседей к жильцам. Создают им невыносимые условия. Вынуждают их спасаться бегством. Вынуждают их продавать комнату по невероятно заниженной цене. А следующим продают по реальной, рыночной. Они уже состояние сделали на этой квартире, понимаете? Пока хозяин сидит, они…

– Так, стоп. – Юля закрылась от нее руками, сделав вид, что в ужасе. – И вы пришли к нам с этим?! Валерия Ивановна, вы всерьез решили, что с этим надо идти в наш отдел? К участковому обратиться не пробовали?

– Пробовала! Пробовала, да! Но он с ними в сговоре!

– Ух ты. – Юля не выдержала и рассмеялась. – Да у вас там просто преступный синдикат какой-то.

– Вот именно, – буркнула Лаврова, отворачиваясь от нее и обращая все внимание на Андрея. – Вот скажите, откуда он мог знать, что мой бывший муж купил мне эту комнату в качестве отступных? Молчите? И я не знаю. А участковый был прекрасно осведомлен о наших с Игорем делах.

– Значит, хороший участковый. И знает все о жильцах своего района.

– Вот именно! – весело подхватила Лаврова. – И он не может не знать, что за дела творят риелторы с этой квартирой. Что за год комнату, в которой я живу, по три раза продают. И что соседи у купивших комнату жильцов всякий раз разные. И всякий раз моральные уроды! Как так?

В кабинете повисла тишина. Андрей посылал красноречивые взгляды в Юлину сторону. Она оставалась безучастной. Собирала скрепки по столу и выкладывала из них дорожку.

– Налицо мошенничество, понимаете? И Игорь… Куда он исчез? Квартира продана. Там живут чужие люди. О нем ничего не знают. В компании сказали, что он уволился.

– В какой компании, простите? – перебил ее Андрей.

– В риелторской, в той самой, в которой он работал прежде. Которая оформляла договор купли-продажи на мою комнату. И не только мне! Я вот тут подумала, а что, если эта компания как-то связана с исчезновением жены Орлова? Ведь как только она бесследно исчезла, так и началась нехорошая возня с комнатой. Продадут, снова продадут, и еще раз продадут.