Галина Романова - Исповедь обманутой жены [litres]

– У меня к вам всего лишь два вопроса, Валерия Ивановна.

Юля выбралась из-за стола и неторопливой красивой походкой прошлась по кабинету туда-сюда. Она словно давала возможность лейтенанту Левкину еще раз оценить ее. Оценить. Сравнить с Лавровой, не в пользу последней. Оценить, сравнить и хорошенько задуматься: что он может приобрести и что потерять, если переметнется от Юли к кому-то еще.

Нет, она не ревновала, нет. Просто немного нервировало, что он постоянно пялится на эту Лаврову.

– Итак, вопрос первый: почему вы пришли именно к нам? Не к участковому, а к нам. Это же очевидно: это не наш вопрос. Я не вижу состава преступления в вашей ситуации. Неприятно, скверно даже, но состава преступления в ней нет.

Лаврова вскинулась и попыталась возразить. Но Юля, выставив ладошку щитом, опередила.

– Может, и имеется какая-то схема, – проговорила она. – Но доказать ее будет практически невозможно. Ведь никто из прежних жильцов не пожаловался. Никто не написал заявления. И тут я перехожу ко второму вопросу, Валерия Ивановна. Почему бы вам не последовать примеру предыдущих собственников вашей комнаты и не попытаться продать ее? На своих условиях, скажем. В обход риелторской конторы. А? Почему? У вас есть ответы на мои вопросы?

– Да. Есть.

Лаврова тоже встала. И неожиданно оказалась почти на голову выше Юли. Даже на низких каблуках. А на Юле были сапоги на шпильках. И Андрею она показалась стройнее, невзирая на то, что плащ был широким, а на Юле свитер и юбка в обтяжку.

– К участковому я обращалась. Я уже рассказала. Реакция была весьма странная. Он обо всем знает, но реагировать не желает. И даже посмеивается. А что касается вопроса насчет продажи моей комнаты… – Губы у Валерии вдруг задрожали, а глаза наполнились слезами. – Я не могу этого сделать, даже если бы и сильно захотела. Как оказалось, моя комната была куплена в кредит и находится в залоге у банка. Такой вот сделал мне прощальный подарок мой бывший супруг…

Хоть одна приятная неожиданная новость за последние несколько недель. Ее сосед, измучивший ее, доводивший ее пару раз до состояния нервного срыва, вдруг исчез. Как вот в прошлый выходной выбежал за дверь, оглушительно ею хлопнув, так больше и не появился. Дверь соседней комнаты по-прежнему оставалась незапертой. Мебель и пол покрывались слоем пыли, и никому до этого не было никакого дела.

– И тебя это вовсе не должно волновать, – стрекотала по телефону Сашка. – Нет никого, и слава богу.

– Мне все равно страшно.

– С чего это? С того, что одна теперь заживешь? – фыркала подруга. – Радуйся. И молись. Чтобы ни одно чудовище больше не появилось.

– Думаю, не появится. – Валерия кусала губы, рассматривая пустую стену в кухне, откуда вытащила прежде свой холодильник и обеденный стол. – Может, мне вернуть свои пожитки в кухню, а? Что скажешь, Саша?

– Конечно. Только не вздумай сама ворочать мебель. Мы с Алексом в выходной приедем и все расставим.

В выходной они приехали не только с Алексом, но и с детьми. Те носились по огромному пустому коридору, играли в войнушку. Кричали, визжали, хохотали в полный голос. И это было так прекрасно. Так свежо и чисто, что Лера даже расплакалась.

– Ну, ты чего, дуреха? Чего ты? – гладила Сашка ее по плечу. – Все наладится. Вот увидишь.

– Когда наладится? – всхлипывала Лера, обнимая подругу. – Когда?

– Ой, вот тут я ничего не могу прогнозировать, – сморщила Сашка комичную мордаху. – Может, через год. Может, через два. А может, уже и завтра.

– Скажешь тоже, завтра! – испуганно откликнулась она. – Это было бы так хорошо, что даже подозрительно.

– Ну, ты теперь будешь всего бояться, оно и понятно, и это неплохо. – Сашка, стоя у распахнутой кухонной форточки, глубоко затянулась сигаретой. – Осторожность тебе не помешала бы. А то слишком доверчива. Слишком! Вот как тебя угораздило, скажи, в кредит вляпаться? Как ты могла довериться такому прохвосту, как Игорек? Это ведь…

Она помахала руками в воздухе, разрисовав его дымом от сигареты.

– Ладно, – вздохнула она. – В этом тоже есть свои плюсы.

– Какие же?

Лера замерла с перепачканными мукой руками. Она лепила пирожки с яблоками. Сашкины дети их просто обожали.

– Во-первых, никто теперь не посмеет заявить на эту комнату права. Она единолично твоя. Ну и… немного банка. Во-вторых, кредит не так велик. К чести этого мерзавца, две трети за комнату он заплатил. Если вообще что-то платил. Все там у них в этой конторе мутно как-то. – Сашка стряхнула пепел за форточку. – Ну, а в-третьих, у тебя теперь нет соседей. И вряд ли будут.

– Почему так думаешь? – Валерия уложила на противень двенадцатый пирожок.

– Потому что ты погнала волну. Обратилась не только к участковому, но и в Управление. В солидный отдел по раскрытию экономических преступлений. Пусть они не особо шевельнулись. Но сигнал был. Участковому вашему звонили. Аферисты затихнут. И надолго. Если не насовсем…

Вот когда она слушала Сашку, то все в ее жизни казалось прекрасным. Она даже чувствовала, что осталась в выигрыше. Что ей просто крупно повезло, что все так вышло. Бояться ей теперь нечего. Сосед исчез. Ее комната от дальнейших преступных схем застрахована кредитом. К слову, не таким большим и кабальным, из-за чего следовало бы сокрушаться. Она уже подсчитала, что сможет погасить его уже через три года.

– Если бы вы разменялись, то твоя доплата могла быть гораздо больше, – утешала ее Саша. – И неизвестно, в каких трущобах пришлось бы тебе жить. Выбор-то невелик. А так: красота же! Живи и радуйся, Лера! Один вид из окон чего стоит. Его за деньги продавать можно.

Уговоров подруги обычно хватало дня на три, на четыре, потом снова наваливалось.

Но несколько дней ей даже удавалось радоваться жизни. Особенно если в окнах ее кухни не горел свет, когда она возвращалась с работы. Это ведь значило, что соседей по-прежнему нет. Вообще никаких. Ни плохих, ни хороших. В такие дни она медленно шла по двору, шурша пакетами с покупками. И мечтала. О том, как разбогатеет и выкупит и вторую комнату. Уговорит вернувшегося из мест заключения Орлова и выкупит. Потом в ее жизни непременно появится самый главный человек. И он-то уж точно сделает ее счастливой. Потому что будет соответствовать всем критериям самого замечательного мужчины.

Критериев было немного. И ничего особенного в них не было, поэтому она искренне надеялась.

Ее избранник не обязательно должен был быть красивым, нет. Ему достаточно было не быть уродом, и все. Тут она не была требовательной. И хотя ее бывший, Игорек, славился своей привлекательностью, и ей это в нем нравилось, теперь она свои взгляды поменяла.

Не урод, и ладно.