Алла Холод - Женщина перемен

— Так ты сказала, что знаешь, кто мог бы тебе помочь, — напомнила я.

— Да, — встрепенулась Полина, — я вообще-то не должна этого никому говорить, но тебе скажу. Я вернулась.

— Куда? — не поняла я.

— Понимаешь, курсы для меня тогда кончились, — зашептала Полина, будто ее могли подслушать, — я могла уйти, почувствовав, что моя проблема решена. Но я поняла, что проблема не решена, вернее, решена только часть проблемы, и мне нельзя никуда уходить. Это единственное место, где мне могут помочь. Я закончила первый уровень и теперь могу переходить на второй. И вот я приняла решение. Я останусь там. И там мне помогут. Ты не думай, я не пьяная. Я понимаю, что говорю.

Я с презрением отношусь к тренингам, ко всяким там методикам самопознания и тому подобной белиберде. Я никогда не покупаю ничего распространяемого через сетевой маркетинг. Никому не удастся увлечь меня новейшей теорией сыроедения или еще какого-нибудь оздоровления или очищения организма. Я не боюсь нейролингвистического воздействия, потому что никогда не вступаю в разговор с незнакомцами. Я никогда не обращусь к услугам коуча. Я никому не позволю себя учить, лезть в мою жизнь и уж тем более в мое сознание. Я такая, и если я сама не смогла себя переделать, то и никому другому не позволю. Полинка производит впечатление сугубо практического человека. И то, что она бросила занятия музыкой, чтобы найти себя в торговле, лишний раз это подтверждает. Странно, что она могла попасться на удочку к каким-то шарлатанам. Впрочем, одна мысль все же засела занозой в моей не совсем трезвой голове: Полина ведь смогла избавиться от наваждения, выпасть из зависимости от второго мужа. Она преодолела эту депрессию, и если сейчас она не в лучшей форме, так и проблема у нее нешуточная. Каково это — каждый день возвращаться домой, зная, что там тебя ждет человек, желающий твоей смерти?

Полина категорически отказалась отвечать на вопросы о самом тренинге и о том, что она и другие участники группы делали на занятиях. «На словах это будет выглядеть ужасно, — пояснила она. — Они ломают человека, разбирают его буквально по кускам, а потом собирают заново. Этого не перескажешь. Обо всем нужно судить по результату». А результаты, как она утверждала, были у всех, кто приходил в группу. Понятно, что счастливым и довольным жизнью на курсах делать было нечего, туда обращались люди, имеющие какую-то серьезную проблему, с которой не могли справиться самостоятельно.

— Я не верю во все это, — сказала я, тем не менее внимательно выслушав Полинкину историю. — Но кто знает? Может быть, если бы мне в свое время попались такие вот курсы, я бы тоже смогла что-то с собой сделать.

— А сейчас ты что с собой сделала? — усмехнулась Поля. — Разве сейчас твоя проблема решена?

— Нет, не решена, — честно ответила я. — Я так и не нашла себя ни в какой другой профессии, от всех отдалилась, мне стало скучно жить. Я стала пессимисткой, занудой и алкоголичкой. Когда все это надоест моему Максиму, это будет конец. Я все это понимаю.

— И ты ничего не хочешь изменить?

— Это невозможно, Поля, — покачала головой я, — просто нереально. Я несколько лет угробила на всю эту возню со своими мыслями и чувствами, на попытки восстановиться. Максим из кожи вон лез, чтобы привести меня в чувство. Поверь, я тебя не обманываю. Мне действительно ничего не помогло.

— Твой Максим кто по специальности? — спросила Поля.

— По образованию он математик, работает в финансовой сфере, — объяснила я, — он руководитель и партнер в инвестиционной компании.

— А… — саркастически протянула Полина. — А я-то думала, что он специалист в вопросах кризиса личности.

— Он не специалист, конечно, — парировала я, — но он мой муж, он меня любит и желает мне добра. Это гораздо больше, чем быть специалистом.

— Не думаю, — отрезала Полина. — Откуда тебе знать, может, как раз оттого, что он слишком близко и слишком тебя любит, он не способен тебе помочь? Он щадит тебя, бережет, охраняет. И прежде всего от тебя же самой, от твоих страхов, твоих мыслей. А тебе, может быть, нужно совсем другое. Может, тебе нужна шоковая терапия, может, твою личность нужно полностью разрушить, раз уж она так деградировала, и создать на ее месте новую. Ты об этом никогда не думала? Близкий человек этого не сможет, он тебя слишком любит, чтобы резать по живому.

Ее слова как-то странно во мне отозвались. Вроде бы Полина несла полную ахинею, но что-то заставило меня задуматься. Если терапевтическое лечение не помогает, человек медленно угасает и это становится очевидно, то у него два пути: либо удалить больной орган, если это возможно, либо умереть. Может ли такая же логика работать, если речь идет о душе? Надо признать состоявшимся фактом то, что разрушение моей карьеры уничтожило меня как личность, что моя гордыня не позволила мне сразу признать факт поражения и попытаться начать жить заново, когда это еще было возможно. Я запустила свою болезнь, я упивалась своим безразличием и сломленностью, не понимая, что постепенно дохожу до точки невозврата. Теперь, когда эта точка пройдена, мне остается одно из двух: либо совершить последнюю попытку, либо пустить свою жизнь под откос окончательно. Думаю, закончится все довольно быстро. Я надоела самой себе, а значит, и Максим, скорее всего, держится из последних сил. Долго мое падение продолжаться не может, в один прекрасный день я напьюсь и выпаду из окна своей прекрасной квартиры. Или замерзну на лавочке в сквере, и, когда меня найдут, из кармана моей шубы вывалится пустая бутылка из-под коньяка. Меня передернуло, так живо я представила себе эту картину.

— А если я захочу прийти на эти тренинги, как мне это сделать? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Я дам тебе рекомендацию, — отозвалась Полина, — лучше всего сделаем так. Я напишу записку нашему руководителю и отдам ее тебе. Если ты надумаешь, ты пойдешь к ней и покажешь эту записку. Если нет, выбросишь ее в мусорку.

— А пойти с тобой мне нельзя? — робко промямлила я.

— В принципе, можно, но это то же самое, что пойти одной. Я смогу лишь представить тебя, и все. Ты новичок, с тобой будут заниматься как с новым членом. А я закончила первый уровень, у меня теперь другие задачи, и мной будут заниматься другие люди.

— Ты говорила, — кивнула я, — я помню. Но ты не сказала, как твои тренинги соотносятся с твоей новой проблемой. Одно дело, когда тебе нужно победить депрессию, в общем, что-то, связанное с твоей личностью. Но у тебя же сейчас проблемы с другим человеком, с твоим мужем. И проблемы-то больше юридического характера. При чем тут твои курсы, не пойму.

— Я могу объяснить тебе в двух словах, — ответила Полина.

Если коротко, то организация, о которой она мне рассказала, не ограничивается проведением тренингов по преодолению личностных проблем. Люди, которые прошли начальный курс, могут покинуть организацию, а могут перейти на вторую ступень, стать ее постоянным членом, войти в круг избранных.