Наталья Борохова - Двойные игры адвоката

– Привет, моя дорогая, ну как ты? – спросила она, пачкая подруге щеки алой помадой. – Боже мой, ты бледна, как привидение! Хотелось бы знать, делают ли в этой больнице хоть что-нибудь за те деньги, которые с вас получают?

Впрочем, ее не интересовал ответ ни на один вопрос. Расцеловав подругу в обе щеки, гостья в один момент открыла жалюзи, и в палату хлынули потоки солнечного света. Катя только зажмурила глаза. Видимо, она не привыкла делать приятельнице замечания.

– О, да ты, я вижу, не одна! – удивилась та, заметив на стуле в углу еще одну гостью. – Добрый день, с кем я говорю? Вы врач, психолог, двоюродная сестра?

– Нет, я адвокат, – представилась Елизавета. Ее надежда поговорить с Катей наедине, похоже, потерпела неудачу. Надо же этому было случиться именно тогда, когда они вплотную подошли к интересующей Лизу теме!

– О, вы адвокат! – удивилась рыжая посетительница, словно прямо перед собой увидела укротительницу тигров. – А кого же вы защищаете?

– К сожалению, не Екатерину Андреевну. Я защищаю Ушакова…

– Того парня, который напал на меня в парке, – пояснила Катя.

Зеленые глаза рыжей красавицы стали еще больше.

– Забавно, – проговорила она, поочередно глядя то на Лизу, то на Катерину. Она, видимо, ждала, что кто-нибудь из них объяснит ей причину присутствия защитника в палате потерпевшей.

– Это я ее пригласила, – сказала Серебровская, чем безмерно удивила Лизу.

– А-а… – произнесла подруга. Но было видно, что она ровным счетом ничего не поняла.

– Я забыла представить вас, – опомнилась Катя. – Знакомьтесь, Светлана. Елизавета. Думаю, мы обойдемся без церемоний.

Дубровская не возражала. Теперь, во всяком случае, она представляла, о ком говорила ей Екатерина.

Светлана казалась полной противоположностью подруги. Все, начиная с внешности и кончая манерой вести себя, говорило о незаурядности ее натуры. Воистину, природа не пожалела для нее самых лучших материалов, подарив всего в избытке: массу густых рыжих волос, белую фарфоровую кожу, яркие зеленые глаза, точеную фигуру. Ко всему прочему, Светлана была энергична, решительна и на фоне бледной апатичной подруги производила впечатление торнадо.

– Здесь очень душно и сильно пахнет. – Она осмотрела все вокруг, стремясь обнаружить источник запаха. Тут ее взгляд остановился на букете Аркадия. Не говоря ни слова и ни с кем не советуясь, Светлана решительно шагнула к букету и моментально оторвала головки лилий. Потом она выкинула их в окно и облегченно вздохнула. – Удивляюсь, как у вас не болят головы!

– Аркадий будет недоволен, – предупредила ее Екатерина. Ей тоже было не жаль цветов, ее больше волновала реакция мужа.

– Пусть только скажет что-нибудь! – воскликнула ее подруга. – Отравить он тебя желает, не иначе.

Последняя фраза на фоне недавних событий прозвучала двусмысленно. Это поняла и Светлана. Ее взгляд стал мягче.

– Извини, – сказала она. – Просто мне всегда казалось, что ты заслуживаешь кого-то лучше, чем он.

– Эта тема закрыта, – отрезала Серебровская и прикрыла глаза. Дубровская же почувствовала себя третьей лишней в разговоре подруг. Особенно теперь, когда женщины коснулись личных моментов. Ей было непонятно, чем уж так плох Аркадий и на кого еще могла рассчитывать бесцветная домохозяйка Катя. Но вряд ли было уместно задавать такие вопросы сейчас. Серебровская замкнулась в себе. Видимо, ее терпение тоже имело границы. Слишком деятельное участие подруги воспринималось ею как вторжение в ее личное пространство.

Впрочем, Светлана ничуть не смутилась. Вместо того чтобы просить прощения за свою бестактность, она обратила внимание на гостью.

– Как идет расследование? – спросила она. – Скоро негодяя отправят на зону?

– Это будет зависеть от того, признает ли суд его виновным.

– А что, здесь могут быть какие-то варианты? – округлила глаза Светлана.

– Уголовный процесс – вещь непредсказуемая, – уклончиво ответила Лиза. Ей не хотелось при Светлане обсуждать детали защиты Ушакова. Но она явно недооценила настырность своей собеседницы.

– Но как это так?! – взвилась женщина. – Насколько мне известно, Катя опознала разбойника! Какие теперь тут могут быть сомнения?!

– Сомнения есть всегда. Задержанный утверждает, что видел грабителя, но тот скрылся, оставив жертву и сумку на месте происшествия. Сам же Ушаков рядом с потерпевшей оказался случайно. Просто услышал ее крики и решил помочь.

Светлана только махнула рукой.

– Ну говорить-то он может все что угодно! Например, что в сквере в тот вечер приземлилась летающая тарелка с папой римским на борту. Говорят, он известный охотник за дамскими сумочками.

– Это фантастика, – сдержанно улыбнулась Лиза. – А то, что говорит Ушаков, в принципе, может быть правдой.

– При условии, что Катя соврала на опознании, ведь так? – спросила Светлана, пронзая Дубровскую своими глазами-лезвиями. Она охотно бы подключила к дискуссии подругу, но та казалась такой утомленной, больной, что не проявляла к разговору ни малейшего интереса. Словно речь шла не о ней вовсе, а о какой-то иной женщине, которую избили и ограбили в парке.

– Я не думаю, что Екатерина Андреевна говорит неправду, – мягко заметила Елизавета. – Но она может заблуждаться, как любой человек, переживший шок. В парке было темно. Грабитель был в спортивной шапочке. А, между прочим, Ушаков в тот вечер не надел головной убор. У него был капюшон. На месте происшествия шапочку не обнаружили.

Дубровская с удивлением осознала, что уже защищает Ушакова. А ведь еще неделю назад она охотно принимала версию следствия. Неужели на нее так сильно подействовал фокус с кошельком? Но вместе с этим странным чувством к ней пришло и сожаление о том, что она выболтала подруге Кати свой небольшой секрет. Ей следовало бы лучше заботиться о сохранении адвокатской тайны.

Но на собеседницу откровения адвоката не произвели особого впечатления. Она только фыркнула.

– Подумаешь, какая-то шапочка! Да запропастилась она куда-нибудь в пылу борьбы. Эка невидаль! Я так понимаю, Аркадий там устроил нешуточную драку. Странно, что он вообще соизволил выйти встречать жену. Мне казалось, ему всегда было на нее наплевать! – При этом Светлана покосилась в сторону кровати. Но Катя лежала с закрытыми глазами и не подавала признаков возмущения. Честно говоря, она не демонстрировала и признаков жизни. Женщинам показалось это подозрительным. Светлана даже нахмурилась.

– Кать! Ты меня слышишь?

Серебровская и бровью не повела. Тогда Светлана, распахнув дверь, выскочила в коридор. Секунда – и она уже была в ординаторской.

– Быстро! Кто-нибудь, осмотрите Серебровскую!

В палате появилась женщина в белом халате. Она поспешно подошла к кровати, вгляделась в лицо пациентки, затем взяла ее за руку и пощупала пульс.