Джон Хейсти - Человек без лица

— Боюсь, что мой совет не очень-то вам пригодится, — ответила Агнес. — Я сама ничего не понимаю. К тому же мне надо домой. А за приглашение спасибо. Мы с вами обязательно встретимся, только как-нибудь в другой раз.

Но Питу так и не удалось поесть. Из вестибюля отеля он связался со студией. Ему сказали, что там не произошло ничего такого, что требовало бы его немедленного присутствия. Звонила Дина Джоунс и снова хотела поговорить с ним. Да, эта Бетти Блайз, автор и ведущая упраздненной программы «Час для домохозяек», обладала завидной настойчивостью, хотя и не блистала талантом.

Выйдя из телефонной будки, Пит чуть было не налетел на какую-то даму. Оба остановились как вкопанные, отступили немного друг от друга, одновременно сказали: «Извините», — и рассмеялись.

— Пит Маркотт! — воскликнула дама. — Вы помните? Обед у Агнес Уэллер!

— Конечно. Вы миссис Корум. Или вас полагается называть миссис доктор Корум?

— Меня полагается называть Элоиза Корум, или просто Элоиза. Как ваши дела, Пит?

Она была очаровательна в синем платье, меховом жакете, маленькой красной шляпке и шарфике того же цвета. Они немного поболтали. На двенадцать у миссис Корум была назначена встреча с миссис Диркен. Несколько минут назад та позвонила в отель и просила передать, что опоздает на час.

— И коль великая миссис Диркен является женой великого Харви Диркена, председателя правления Государственного педагогического колледжа, мне, видимо, придется ее подождать, — сказала Элоиза.

— Но коктейль поможет сделать это ожидание приятным, — предложил Пит.

Элоиза Корум минутку поразмыслила.

— Ну ладно! Почему бы и нет? Не думаю, чтоб в это время в баре был кто-нибудь из факультетских дам. Положение жены директора колледжа требует некоторой осмотрительности.

Поскольку Уиллетс являлся некогда торговым фортом и местом привала для погонщиков скота, этот исторический факт был увековечен при оформлении бара, хотя и с весьма любопытными вариациями. Бар был облицован распиленными пополам бревнами, не очищенными от коры. Тут же пестрели, поблескивая хромированными ножками, табуреты из ярко-желтого пластика. На стенах красовались тавра и индейские рисунки, коричневые на бежевом фоне. Напротив стойки расположились в ряд пять блестящих лакированных кабин. Бар назывался «Комната на границе». Два посетителя стояли у стойки и беседовали с барменом. Кабины были пусты.

Элоиза Корум и Пит устроились в центральной кабине и заказали мартини. Когда его принесли, Элоиза отпила маленький глоток, поставила рюмку и, удобно откинувшись на спинку кресла, сказала:

— Как здорово! У вас не найдется сигареты?

Пит дал ей сигарету. Освещенная мерцающим огоньком зажигалки, Элоиза показалась волнующе прекрасной. Выпустив в потолок облачко дыма, она спросила:

— А теперь расскажите мне, пожалуйста, все о вашей радиостанции.

— Вы рискуете, — ответил Пит, — я ведь могу оказаться из таких, кто с радостью возьмется за это дело и наскучит вам до смерти.

— Может быть, но вы бы этого все равно не узнали. В нашем городе, как бы скучно ни было, надо всегда иметь заинтересованный вид, если вы хотите уцелеть. Я блестяще усвоила эту технику: теперь я могу проявлять энтузиазм по любому поводу, включая даже баскетбол. А уж баскетбол — тема доброй половины всех наших разговоров.

— Вы не любите Уиллетс, верно? Я понял это из того, что вы сказали на вечере у Агнес Уэллер.

Элоиза сделала едва заметное движение, и Пит спросил:

— А чем же плох Уиллетс?

— Здесь каждый кого-то боится. Профессора боятся деканов, деканы боятся директора колледжа, а директор, в свою очередь, боится Харви Диркена.

— Но почему именно Харви Диркена?

— Я ведь только что сказала вам, что он председатель правления. Впрочем, думаю, и сам Харви кое-кого боится. К примеру, законодателей штата. Вот и сейчас он в столице, торгуется с тамошними властями относительно распределения должностей в колледже на будущий год. От соглашения, к которому они придут, будет зависеть, останется ли Клод директором и сколько денег сможем мы расходовать для поддержания нашего скромного семейного очага. Однако Харви, как правило, все удается. Он очень проницателен, и в любой части штата у него уйма политических связей.

— Скажите, вы не знаете Флемминга?

— Полковника Флемминга? Следователя?

Пит кивнул:

— Да. Расскажите мне о нем.

— Я его мало знаю. Знаю, что он отставной армейский офицер и здесь на хорошем счету.

— А что вы можете сказать об окружном прокуроре Тарстоне? Опишите его вкратце.

— Об Элике?.. Минутку… Он из местных, но держит себя не так, как нужно. Думаю, его никто не любит, но тем не менее, когда подходит время выборов, у него всегда находятся друзья, которые его и переизбирают. Пожалуй, следует сказать, что высокопоставленные граждане Уиллетса относятся к нему плохо, но, как правило, остаются в меньшинстве.

— А теперь о докторе Лэнге, медицинском эксперте.

Элоиза засмеялась:

— Ну, о Гарольде знают все. Герой легенды о том, как в Америке можно выбиться в люди. Бедные родители, окончил медицинский колледж, отверг выгодные предложения, чтобы вернуться в родной город и вести здесь практику. Состоит в совете директоров Главной больницы Уиллетса. Истинный идеалист. Очень мил.

— Только что он дал ложные свидетельские показания, — сказал Пит.

Элоиза удивленно посмотрела на него.

— Это произошло сегодня утром на расследовании по делу Ваймера. Флемминг и Элик Тарстон провернули дело меньше чем за час.

Он вкратце рассказал о происшедшем, заключив словами:

— Я еще могу понять, почему соврал Хоби. Он дитя по своему развитию. Возможно, он вообразил, что, солгав, отомстил мне. Но он ничем не рисковал. То, что он назвал мою последнюю сводку новостей фальсификацией, — его личное мнение, а не заведомая ложь. А вот доктор Лэнг… Тот давал показания, заведомо зная, что они лживы, а ведь он достаточно умен и отдает себе отчет в том, что его могут уличить во лжи. И все-таки он решился на это, рискуя своей репутацией, рискуя даже угодить в тюрьму. Что кроется за всем этим?

— Не знаю, — медленно произнесла Элоиза. — Я вообще не вижу здесь никакого смысла. Следователь, полковник Флемминг, считается солидным гражданином. А доктор Лэнг — один из самых уважаемых людей в городе. Элик Тарстон… Ну, поведение Элика я еще могу объяснить. Я и раньше слыхала, что он бывает груб с теми, кто обеспеченнее его и у кого больше шансов продвинуться в жизни.

— Я не думаю, что все дело только в этом, — сказал Пит. — Сегодня утром Тарстон был не просто груб по отношению ко мне, а буквально припер меня к стенке. Он подстроил мне ловушку, о которой я не подозревал, и я попался. Нет, я могу объяснить это только тем, что столь поспешное расследование служило для кого-то ширмой. Флемминг, Тарстон и доктор Лэнг стараются выгородить кого-то, а для этого им нужно дискредитировать меня.