Владимир Колычев - Я не бандит

– Я тебе не девка, чтобы нравиться, – парировал Родион. – Ты мне тоже не нравишься, я же молчу… Между прочим, ты тоже не спишь, тоже укрепляешься.

– Это мои проблемы.

– Никто не спорит… Короче, твои проблемы – это твои проблемы. Мои проблемы – мои… Кинотеатр остается за мной, это однозначно. И если ты рыпнешься, я тебя урою!

– Это всего лишь повод для объявления войны? – с гнилым сарказмом спросил Веник. – Знаю, ты завалить меня хочешь. Чтобы Элону забрать.

– Эй, что за базар? – гневно возмутился Родион. – Я думал, ты мужик, а ты тряпка… Короче, я тебе сказал: перейдешь мне еще раз дорогу, быть войне.

Родион не хотел больше разговаривать с этим размазней. Прошелся по нему презрительным взглядом, поднялся из-за стола. И гордо удалился. Как он и ожидал, проблем с кинотеатром не возникло. Законно-незаконная приватизация оставила его за Родионом. Можно было начинать строительные работы…

Кира смотрела на него с непонятной тоской.

– Что случилось, дорогая? – озабоченно спросил Родион.

Неужели снова ее кто-то обидел?

– Я устала. Я больше не могу… Мне кажется, тебе все время угрожает опасность. Я с ужасом думаю, что тебя могут убить.

– Я и сам думаю об этом. Поэтому всегда начеку… Не бойся, со мной ничего не случится…

– Родион, ну у тебя все уже есть. Квартира, иномарка, денег много… Оставь свои криминальные дела. Пусть ими занимаются другие… А сам можешь заняться бизнесом. Ведь ты прирожденный бизнесмен…

– Как я оставлю себе бизнес, если он не мой, а общий. Нефть, недвижимость, торговля – это бизнес «общины».

– Значит, уйди из своей «общины»… Я боюсь за тебя! Боюсь!!! Я уже устала бояться.

– Не переживай, все будет хорошо.

– Ну как я могу не переживать, если… Если…

– Что если? Говори!

– Родион, у нас будет ребенок…

Как ушат горячей воды на него вылили.

– Ребенок?! – оторопело переспросил он. – У нас?!

– У нас. У тебя. И у меня…

Вот так новость!… С Кирой они жили в гражданском браке. В его квартире, которую он объединил из двух – родительской и соседской. Не так часто бывал он здесь. Все дела, дела… В суматохе дел даже помыслить не мог себя отцом.

Родион продолжал укреплять свой бизнес и свое сообщество. Дела шли отлично. Но требовали полной самоотдачи. Он едва выкраивал время для личной жизни. С Кирой бывал не так часто, как того хотелось и ему и ей. Но такой напряженный график жизни его устраивал. И так, казалось, будет всегда… А тут бах! Оказывается, скоро у него появится сын…

– Запомни! – закружил он вокруг Киры. – У нас будет сын. Только сын!…

– А если родится дочь? – радуясь, спросила она.

– Если дочь… Если дочь, то пусть будет дочь… Слушай, это что, правда? Я что, я в самом деле скоро стану отцом?

– Ну не скоро. Через семь-восемь месяцев… Хотя нет. Ты уже отец. Твой ребенок живет. Во мне живет… И он очень хотел бы увидеть своего отца живым…

Недолгая радость сменилась раздражением.

– Опять двадцать пять, – посмурнел Родион. – Я же говорю, все будет в порядке. В полном порядке…

А действительно, чего бояться? Веник ему не конкурент. И если он все еще на коне, то только потому, что Родион не хочет выбивать его из седла. Обстановка в городе спокойная. На его территории гуляли несколько мелких банд, пытались доить коммерсантов. Но Шустрик с Витьком быстро скрутили их в бараний рог. Существует банда автоугонщиков, есть наркомафия. Их не трогают, но и во всю мощь развернуться не дают. Воры существуют сами по себе. С претензиями к Родиону не лезут… Нет, все в самом деле спокойно. Никто не точит на него ножи…

– Родион, что случилось? Почему ты так прохладно стал ко мне относиться? – с нескрываемым упреком спрашивала Элона.

Они продолжали встречаться на тайной квартире. Уже два месяца встречаются.

– Не знаю, – пожал плечами Родион.

На самом деле он все знал. Первое время его тянуло к Элоне. Давали знать о себе старые чувства. Но постепенно он охладевал к ней. Из-за одной дурацкой особенности, которую обнаружил в себе. Он мог любить Элону, пока обожествлял ее. Она вышла замуж за Вениамина – он больше не причислял ее к лику святых. И если его тянуло к ней, то только потому, что хотелось ей что-то доказать. Доказал. Цель достигнута. Она ему больше не нужна… Но Элона все же смогла вдохновить его на новые чувства. Она вновь покорила его своей красотой и сексуальностью. Он оказался с ней в одной постели. Но чувства угасали. Да и не мог он любить падшую женщину. А как же можно думать о ней иначе, если она изменяет законному мужу?… Он еще хотел ее. Но с каждым разом все меньше и меньше…

– А мне кажется, ты все знаешь! – В глазах Элоны полыхнул яростный огонь.

– Может, и знаю, – пожал он плечами.

Выбил из пачки сигарету, закурил.

– Если знаешь, то говори… Это я с тобой такая слабая. А так я сильная… Ну говори же, чего ты молчишь?

– Помнишь, ты меня сволочью называла?

– Это было давно и неправда.

– Не знаю, может, и правда… Я не должен был встречаться с тобой с самого начала.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой нет будущего. Между нами только похоть…

– Ты не можешь так говорить!!!

– Не могу, но говорю… Мне очень жаль, что я люблю тебя так, как любил раньше…

– Почему? Я спрашиваю почему?

– Я знаю, ты раскаиваешься в этом. Но что было, то было. Ты предала меня. А я предателя могу пожалеть, но не простить. Такая у меня гадкая натура.

– Это не натура! Это ты сам такой гадкий!

Элона вскочила с постели, набросила на себя халат. Пошла на кухню. Вернулась. Сделала круг по комнате. Снова ушла. Опять вернулась… Она думала. Ожесточенно думала.

– Сядь, успокойся. – Он тоже поднялся.

Подошел к ней, взял за плечи, усадил в кресло.

– Ты мне по-прежнему дорога… Но… Но встречаться мы больше не можем. Между нами все кончено…

Элона смотрела на него пустым немигающим взглядом. Губы ее дрожали.

– А потом, у меня есть жена. Ты знаешь, ее зовут Кира…

– Она тебе не жена, – ровным, без эмоций голосом проговорила она.

– Ну почему же? Скоро мы узаконим наши отношения… Дело в том, что она ждет от меня ребенка.

– Ты упрекаешь меня? – глядя куда-то вдаль, спросила она.

– В чем?

– В том, что не могу родить тебе ребенка…

– Да я и не думаю об этом.

– А жаль, ты должен был думать об этом. Если бы, конечно, любил меня…

Она оттолкнула его от себя. Поднялась. Скинула с себя халат. Осталась перед ним в чем мать родила. Фигура у нее само совершенство, кожа гладкая, нежная. Но ничего не поднялось в нем при виде этой раскрывшейся красоты. Да Элона и не собиралась отдаваться ему. Она разделась, чтобы одеться. Она молча привела себя в порядок. Так же молча подошла к дверям. Хотела уйти, не попрощавшись. Но не смогла. Повернулась к нему.