Антон Леонтьев - Билет в Зазеркалье

И, указывая ей путь к прозрачным разъезжающимся дверям, через которые входили и выходили люди, произнес:

— Быть может, хотите перекусить или хотя бы что-то на дорожку выпить? Например, зеленого чаю?

Инна до последнего не могла поверить, что ее отпустят просто так.

Отпустили.

Свой автомобиль, точнее автомобиль Милы Иосифовны, она обнаружила на стоянке клиники: как и обещано, в замке зажигания торчал ключ, а ее сумочка лежала на переднем сиденье.

Часы на панельной доске показывали три минуты четвертого — не так долго она пробыла в заточении.

Но достаточно, чтобы понять: Геныч от своего не отступится. И весь вопрос в том: отступится ли она?

Бросив взгляд на мобильный и убедившись, что ей восемь раз звонили с одного номера (наверняка это был адвокат Догма!), Инна завела мотор.

Высоченные глухие ворота клиники распахнулись перед ней, словно поглотившее ее мифическое чудовище выплюнуло свою жертву. Бросив взгляд на навигатор, Инна вдавила педаль газа и помчалась обратно в Москву.

Итак, что же ей предпринять?

Въехав в Москву, Инна остановилась около придорожной харчевни, перезвонила в офис адвоката Догмы.

— Это Инна Фарафонова. Прошу передать Григорию Ильичу, что я отзываю свой иск к мужу и более в его услугах не нуждаюсь. И прошу мне более не звонить. Всего вам хорошего!

Затем она зашла в харчевню и, заказав обед, скрылась в дамской комнате. Там, сполоснув холодной водой лицо, она долго смотрела на свое отражение в грязном, треснувшем зеркале.

Дело ведь не в ней самой, а в Женечке. Ведь, сколько раз пересматривая «Войну роз» с Майклом Дугласом и Кэтлин Тернер, она думала (прекрасно понимая, что события фильма должны развиваться именно так, по нарастающей, становясь все более драматическим, потому как это было изобретение голливудских сценаристов, а не экранизация реальных событий): здесь бы она остановилась, здесь бы она пошла на попятный, здесь бы она отказалась от участия во все нарастающем безумии.

Так отчего же в реальной жизни она ведет себя иначе?

Снова сполоснув лицо и поправив макияж (благо, что из сумочки ее похитители ничего не изъяли), Инна подумала о том, что одно дело — это ее война с Генычем. Если бы все было только в этом, она бы на самом деле маршировала до победного конца, невзирая на потери — чужие и свои собственные. Но ведь Геныч готов задействовать все свои ресурсы и всю свою колоссальную мощь не только против нее, но и против Женечки.

Инна и раньше не была уверена, что выиграет. Или что сможет вернуть хотя бы часть украденных у нее активов. А теперь понимала: дело не в том, сможет или нет, а…

Хочет или нет?

В конце концов этот циничный посланец мужа прав — грех ей жаловаться, девяносто пять процентов населения страны в самом деле о такой «бедной» жизни, которая ей светит, могут только мечтать, ведь она получит миллион долларов наличными, миллион в драгоценностях, миллион в недвижимости плюс еще по мелочовке в виде шмоток, предметов интерьера и…

«И автомобиль!»

Кроме того, Геныч обещал выплачивать в год по десять тысяч долларов на обучение Женечки.

Странно, муж стал ее врагом и был готов раздавить и ее, и сына (нет, не своего сына, а исключительно ее, поэтому и был готов), а она все еще по инерции звала его Генычем.

Хотя пора величать, как того и заслуживает: Геннадий Эдуардович.

Жить можно.

Значит…

Инна вдруг поняла, что решение принято. Она откажется от борьбы, так как ни к чему хорошему война не приведет. И даже если, интригуя, подключая юристов, дрожа за свою безопасность и безопасность сына, она выбьет больше, даже намного, то…

То не значит, что она станет счастливее. И пусть у нее все отобрали — у нее остался сын. Олеся и Мила Иосифовна. В конце концов часть верных сотрудников, вернее, сотрудниц , с которыми она может начать новый издательский проект, пусть и не такой масштабный…

Так что же ей еще требовалось?

Ничего.

Чувствуя, что на сердце вдруг, после долгого периода злости и страха, стало легко-легко, Инна, радуясь тому, что приняла решение, которое кардинально изменит ее жизнь, вышла из дамской комнаты и направилась к своему столику, на котором красовался уже поданный обед.

А за столиком восседал человек, которого она хотела видеть менее всего. Даже еще меньше, чем Геныча.

Это был второй роковой мужик ее жизни.

Тимофей.

Инна подошла к столику. Тимофей, заметно волнуясь, поднялся ей навстречу.

— Инна, детка, извини, что я как снег на голову, но я от клиники за тобой ехал. Я ведь был в курсе, что они тебя взяли, а потом отпустили, мне надо с тобой поговорить. Мне очень жаль, детка, что…

Инна, даже не слушая лепет этого мерзкого предателя, взяла со стола большой бокал минеральной воды и выплеснула ему в лицо.

Тимофей на мгновение оторопел, замолк, а потом простонал:

— Инна, детка, ты имеешь полное право ненавидеть меня, но пойми, за это время я понял, что на самом деле неравнодушен к тебе и что…

Подойдя к соседнему столику, Инна схватила чашку кофе у какого-то далеко не самой мирной наружности угрюмого лысого типа и выплеснула ее содержимое в Тимофея.

Жаль только, что кофе было совсем немного, да и не долетело.

Улыбнувшись оторопевшему типу, Инна сказала:

— Извините, прошу вас, но этот мерзавец меня подставил. Конечно же, вам подадут кофе за мой счет, а также любой алкогольный напиток по вашему усмотрению. И будет любезно с вашей стороны, если вы намылите физиономию этому мерзавцу!

Инна, вытащив из портмоне одну из последних крупных купюр, помахала ею уже несшейся к ней возмущенной хозяйке харчевни, затем положила банкноту на столик и удалилась.

Не удержавшись, на пороге она обернулась и увидела, как Тимофей рвался за ней и как не самой мирной наружности угрюмый тип , преграждая ему дорогу, хрипло заявил:

— А ты, голубок, куда полетел? Может, сначала на два слова выйдем?

Понимая, что у Тимофея будут неприятности, к тому же крупные, Инна выбежала на улицу, прыгнула в автомобиль и резко нажала на газ.

Пока она ехала домой, к квартире Милы Иосифовны, Инна то и дело останавливалась, потому что слезы застилали глаза.

Неужели она ревела из-за этого идиота? Выходило, что да.

Инна то и дело смотрела в зеркало заднего вида, стараясь понять, следует ли за ней Тимофей или нет. Его черного внедорожника вроде бы видно не было, но кто знает…

Припарковавшись у дома, Инна вышла, направилась к подъезду. Вдруг ее сердце екнуло.

А если они похитили не только ее, но и Женечку?

Поэтому она не смогла сдержать рыданий, когда, войдя в квартиру, увидела сына, выскочившего к ней навстречу с широкой улыбкой.