Надежда Черкасова - Убить куклу

Сорокин представился и предъявил Павлу удостоверение.

— Какие большие люди в нашей тьмутаракани! — наигранно воскликнул Павел. — Чем это мы сподобились лицезреть у себя такого важного столичного гостя? — Лицо его сияло восторгом мальчика, на которого свалилось счастье увидеть у новогодней елки Деда Мороза с мешком подарков. — Уж не женушка ли мне еще один подарочек приготовила, проживая в столицах? Я от этого-то еще никак не оправлюсь, — он показал глазами на неподвижные ноги. — Лежу вот, толстею, и если бы не матушка — дай бог ей здоровья! — давно бы на себя руки наложил. — Павел стер с лица шутовскую ухмылку и взглянул на Сорокина строго: — Чему обязан визитом?

— У меня к вам несколько вопросов, связанных с вашей женой.

— Лера что-то натворила?

— Почему вы так решили?

— А я говорила Пашеньке, чтобы он не женился на этой детдомовке! — тут же встряла в разговор Вера Павловна. — Все они там ненормальные.

— Мама, ты не могла бы нам приготовить чаю и бутербродов?

— Да-да, сыночек, я сейчас, — и Вера Павловна, тяжко вздыхая, удалилась на кухню.

— Не судите ее строго. Если человек, особенно тот, кто уже в возрасте, почти не видел в своей жизни ничего хорошего, то он уже ничего хорошего и не ждет. Со всех сторон ему кажутся одни беды да несчастья. Мама меня одна воспитала, так как отец рано умер. Единственный свет в окошке — я, и тот прикован к постели. Но она у меня молодец, держится, не хочет сдаваться… Так я вас слушаю. — Павел сложил руки на заметном уже брюшке и вопросительно взглянул на незваного гостя.

— Ваша жена попала в беду. Она задержана по подозрению в убийстве хозяина усадьбы, в которой работала.

— Вот даже как?! Постойте, так она же мне звонила и уверяла, что работает в банке.

— Сначала работала в банке, затем устроилась в богатую усадьбу обслугой.

— Ни за что не поверю! Зачем ей с высшим образованием идти в прислуги?

— Ничего удивительного. Там ей предложили зарплату, в несколько раз превышающую ту, что она получала в банке. Для нее, видимо, важнее всего было вас на ноги поставить, заработав побольше.

— И вы действительно в это верите?

— Почему бы и нет? Похоже, что она вас очень любит.

— Тогда зачем вляпалась в историю с убийством? Тоже из-за большой любви?

— Вот это я и пытаюсь выяснить. Вам о чем-нибудь говорит имя Леонова Петра Петровича?

— Нет. А кто это?

— Убитый хозяин усадьбы, в которой работала ваша жена.

— Но почему именно она попала под подозрение? Там что, больше подозревать некого?

— Есть, конечно. Например, вашего друга детства Егора, который сначала работал в усадьбе личным водителем хозяина, а теперь является личным водителем хозяйки, то есть вдовы Леонова. Вы же не станете уверять меня в том, что не знаете Егора?

— Не стану. Он действительно мой друг. И я знал, что он работает в роскошной усадьбе водителем. Но понятия не имел, что Лера работала там же.

— А друг вам об этом разве не сообщил?

— О чем именно? О том, что в усадьбе появилась прислуга по имени Лера? Не смешите меня! Мало ли Лер на белом свете, а особенно в Москве? К тому же они незнакомы. Имя моей жены Егор знает, но не видел ее никогда, так как на свадьбе у нас не был. Лера не могла никого убить. Чем я могу ей помочь?

— Почти ничем. Адвокат у нее уже есть. — Сорокин не стал говорить о том, что адвоката нанял практически чужой для Леры человек. Лучше зря не вмешиваться в чьи-то взаимоотношения, пусть сами разбираются. Да и Григорий ему понравился, поэтому не стоит о нем рассказывать, тем более что и рассказывать-то нечего. Да, нравится тому Лера, ну и что? Да, Григорий пожалел ее, потому и помогает. Значит, есть средства. К тому же он очень порядочный человек. — А Лера вам никогда не говорила о том, что хочет разыскать своего отца?

— Нет, не говорила. Почему вы спрашиваете? Неужто ее папочка объявился?

— Можно и так сказать. Леонова кто-то надоумил сделать генетическую экспертизу, которая подтвердила, что Лера ему приходится дочерью. Он даже завещание на нее составил.

— Не может быть!.. Вот здорово! — Павел даже на подушку откинулся, так его потрясла новость. — А это не может быть ошибкой? Тогда зачем ей было убивать папочку-богатея? — Он снова поднялся с подушки, запихивая ее себе за спину, чтобы удобнее было сидеть.

«Ишь ты, как его от восторга распирает, даже щеки разрумянились», — невольно отметил Сорокин.

— Вы как следователь должны все сделать для того, чтобы найти настоящего убийцу. Как жаль, что я прикован к постели, иначе бы помог вам.

— Вы?! Каким же образом?

— Поймите, Лера не могла убить. Это сделал кто-то другой, чтобы ее подставить вместо себя. Она кому-то мешала получить наследство после Леонова, потому ее и сделали крайней. Это же ясно как день. Так очевидно, что меня просто удивляет ваше наплевательское отношение к этому делу. Да вы права не имеете обвинять ее! Вот скажите: кто в конечном счете остается в выигрыше, то есть получает все бабки Леонова?

— Его близкий друг, он же компаньон по бизнесу, и жена, то есть теперь вдова.

— Виктор Иванович, я просто поражаюсь вашей слепоте! У вас потенциальные убийцы налицо, а вы вцепились не только в невинную, но и несчастную по жизни бывшую детдомовку, которой и так в жизни досталось. Что, нашли самое слабое звено в цепочке ваших умозаключений? Если вам не по зубам оказались компаньон по бизнесу — подозреваю, человек не бедный и со связями, — а также жена убитого, которая тоже не последний кусок хлеба доедает, то почему бы не обвинить детдомовку, которая, по данным статистики, находится просто на волоске от совершения преступления? Зачем вытаскивать из болота того, кому и так тяжело? Стоит лишь легонько подтолкнуть беднягу, и он совсем утопнет. Не так ли? Богатые у нас всегда при защите, а куда податься бедным, за кого некому заступиться? Сильные мира сего правят бал. И всем остальным желательно не попадаться им на пути — растопчут. Вот как Леру, которая кому-то перебежала дорогу. А совесть вас потом не будет мучить, господин следователь? Ведь все теперь зависит только от вас. Суду останется лишь согласиться с вашими доводами.

— Я тоже уверен, что Лера не убивала Леонова, — прервал эту пламенную речь Сорокин. — У нее мотива нет.

— Вы же сами только что сказали, что она дочь Леонова.

— Мы сделали свою экспертизу, которая никакого кровного родства между ними не выявила.

— А вы не ошиблись? — Павел вытаращился на Сорокина, и румянец таял на его щеках по мере того, как до него доходил смысл слов собеседника.

«Неужели ты уже свыкся с мыслью, что твоя жена — наследница крупного состояния? И стоит лишь признать ее невиновной, как и ты сам становишься сказочно богатым, — думал Сорокин. — Губа у тебя не дура».