Надежда Черкасова - Убить куклу

Так кто это — Томилин или Елена? Или у них преступный альянс? У обоих неоспоримое алиби. Значит, есть непосредственный исполнитель. Как его могли склонить к совершению преступления? Да как угодно. Но зная фигурантов дела, на ум приходит только подкуп. Значит, это дело киллера? Нет, вряд ли. Леонов убит в собственной постели. В общем-то, это и убийством трудно назвать, если бы не найденная кукла. Значит, это все-таки Лера? Нет, куклой мог воспользоваться кто угодно. Вернее, тот, кто знал об электрошокере. Или тот, кто узнал о нем случайно.

Если исключить киллера, остается только подстрекательство. Томилин или Елена склонили кого-то к совершению преступления путем подкупа, ничто другое просто на ум не идет. Но тогда каким баснословным должен быть гонорар, чтобы возбудить у кого-то решимость совершить преступление!

Хотя если учесть, что мотивы и цели подстрекателя и подстрекаемого могут как совпадать, так и различаться, эта версия вполне имеет место быть. Например — чтобы уж совсем далеко не ходить и не ездить, как советовал Павел, — предположить, что Елена соблазнила Егора, наобещала ему с три короба и уговорила убить мужа. О кукле тот знал, если, конечно, это Павел организатор. Егор поверил Елене, кинул Павла и решил повести свою собственную игру?

Тогда при чем здесь Томилин? Он-то тут с какого боку? Если только они с Еленой не сговорились. Но в это Сорокин как раз и не может поверить. Леонов был для Томилина все равно что отец родной, а отца предавать — самое распоследнее дело. И что же получается? Обложили Томилина со всех сторон, и осталось только смести его со своего пути? Именно он теперь стоит между наследством и страждущими его заполучить.

Час от часу не легче!

«Ну, Сорокин, ты и додумался! Можешь поздравить себя за столь бурную фантазию. Вот бы писака Ставский обрадовался, узнав, что столичный следователь зашел в тупик».

Уж что-что, а мириться Елена Сергеевна умела квалифицированно. У оппонента даже тени сомнения не возникало, что она могла быть неискренна. А в мире, где все без зазрения совести обманывают друг друга, невзирая ни на какие отношения, это очень ценно.

— Егор, прости, пожалуйста, что я тебе нахамила. Мне сейчас так плохо, ты даже представить себе не можешь насколько. Я только с тобой отдыхаю душой и телом. Ведь ты не бросишь меня, да? Только тебе я могу доверить себя и свое будущее состояние. Я уже говорила с адвокатом, и он, как только завершится это дело с Валерией, займется моим делом. Сейчас пока неизвестно, кому предъявлять иск… Почему ты молчишь?

— Жду, пока ты говорить устанешь. Слишком много слов, а на деле я вижу совсем другое. Ты отдалилась от меня. Я сделал свое дело и тебе уже не нужен.

— Дорогой, ну что ты такое говоришь! — Елена Сергеевна закрыла дверь своей спальни на ключ и сбросила одежду. — Вот она я — вся перед тобой. И никто мне не нужен, кроме тебя.

Ее зовущее и ждущее ласк стройное тело говорило лучше всяких слов, а телу, особенно нагому, Егор верил больше, чем всем убеждениям, вместе взятым, поэтому перемирие произошло немедленно и бурно.

— Егорушка, ты должен что-то придумать, — заявила Елена Сергеевна, когда они лежали в постели, а Егор расслабился настолько, что ему теперь все что угодно можно заливать в уши, нужное непременно дойдет куда следует, после чего в обязательном порядке наступит ожидаемая реакция.

Елена никогда не упускала этого момента, осознанно и целенаправленно зомбируя своих многочисленных любовников на нужные ей действия. Пусть не с первого раза, но постепенно ей удавалось добиваться усвоения ими ее желаний и целей, которые мужчины уже начинали считать своими.

— Ты представляешь, скольких денег мы с тобой лишимся, если Томилин станет наследником? — жужжала она над ухом Егора, как надоедливая комариха, жаждущая его крови, и у Егора было огромное желание прихлопнуть ее. Но наслаждение, которое Елена ему перед этим доставила, было столь сладостным, что он прощал и терпел, лишь бы иметь возможность снова испытать подобное, а потом еще раз и еще… — А ведь к этому все идет. Эту Леру наверняка посадят, и Томилин приберет все наши денежки своими загребущими руками. Но это же несправедливо! Вот кем он был для Петеньки? Сыном? Нет. Потому и не имеет права на наследство. Все до копеечки должно достаться мне, то есть нам. Егорушка, ты меня слышишь?

— Скажи, что нужно сделать, и я сделаю.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что делают в таких случаях.

— Понятия не имею.

— Так напрягись, Егорушка. От этого зависит наше совместное существование. Я же не только о себе думаю, но и о тебе тоже. Вот скажи: тебе хочется много денег?

— А кому не хочется?

— Но ты же знаешь не хуже меня, что деньги с неба на голову не сыплются, особенно если в твоей голове одни мечты. Надо же хоть пальцем для этого пошевелить.

— А я сейчас чем занимался?

— Хватит уже придуриваться, ты знаешь, о чем я говорю! — раздраженно воскликнула Елена.

— Хорошо. Что ты от меня хочешь конкретно?

— Я хочу, чтобы ты устранил с нашего пути Томилина.

— Это понятно. Но как? Подскажи способ. Ты же знаешь, что с идеями у меня не очень. К тому же, лапулечка, ты не подумала о том, что, если избавишься от Томилина, тебе придется судиться с целой сворой его родственников, которые не выпустят из рук так легко доставшееся наследство.

— Это ты у нас, дорогой, живешь только сегодняшним днем, а я стараюсь видеть немного дальше своего носа. И это уже не твоя забота, с кем и по какому поводу мне придется бороться дальше. Я тебя прошу только об одном — устранить с моего пути Томилина. А уж с его родственниками я как-нибудь разберусь.

— Найдешь еще одного дурака, как уже нашла меня?

— Дураков на свете и в самом деле хоть лопатой греби. Но тебя дураком я совсем не считаю, потому и собралась за тебя замуж. Так помоги мне, чем можешь. Ведь я о нас обоих думаю.

Егору даже возразить нечем. Он верит каждому ее слову и теперь готов стараться для общего будущего с Еленой. Да, она прекрасно знает: великим генератором идей ему не стать, а уж о глобальном мышлении в его красивой головке даже мечтать не приходится.

И невдомек простоватому Егору, какие далеко идущие планы у его зазнобы. Если Томилин погибнет, наследницей первой очереди становится его престарелая матушка. Она получит не только то, что останется после сыночка, но и то, что ей положено в порядке наследственной трансмиссии, то есть все состояние Леонова.

Однако если вдруг умрет и она, не успев принять наследство вовремя, — всякое бывает, старенькая ведь уже, — наследникам после нее придется довольствоваться только тем, что принадлежало самому Томилину, ведь правом на принятие наследства в порядке наследственной трансмиссии можно воспользоваться только один раз. А так как матушка Томилина им воспользовалась, то другим родственничкам уже ничего не светит. Таким вот образом Елена и планировала стать единственной наследницей огромного состояния своего Петеньки.