Надежда Черкасова - Убить куклу

— Есть один вариант… Пожалуй, единственный, — наконец решилась она. — Я случайно знаю, что у него есть квартира для деловых свиданий. Однажды я оказалась там, когда нам нужно было кое-что обсудить без свидетелей. Вопрос касался Петеньки, здоровье которого в последний год резко ухудшилось, и мы как самые близкие ему люди пытались найти выход из создавшегося положения.

«Понятно теперь, как вы стали любовниками, — подумал Егор. — Забота о ближнем быстрее всего делает заклятых врагов союзниками».

— А если он не захочет встречаться? Решит, что поговорить вы сможете и в усадьбе?

— Это уже мои заботы. Как только я с ним договорюсь, ты сразу отправишься туда. Ключ, который он мне тогда дал, чтобы я не ждала под дверью, до сих пор у меня. Так что войдешь в квартиру беспрепятственно.

— Ты хочешь сказать, что я туда должен идти один?

— Разумеется.

— Ну уж нет! Так не годится. Тебе лучше прийти первой, увлечь его каким-нибудь разговором, а я незаметно зайду и сделаю свое дело. Наверняка прежде чем войти в квартиру, он пошлет туда охрану.

— Не пошлет. Туда он приедет без охраны. Потому что это конспиративная квартира, которая чиста как стеклышко.

— Все равно тебе лучше отвлечь его, чтобы мое появление для него стало внезапным. Я не понимаю, почему ты споришь. Неужели ты недооцениваешь Томилина как противника?

— А ты, похоже, его переоцениваешь.

— В таких случаях лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Хорошо-хорошо! Я приду первой. А как же наше алиби на момент его смерти?

— Эти две клуши уже спят в кухне под действием снотворного, которое я подсыпал в заварку. Надеюсь, не переборщил, лишние трупы нам ни к чему. Звони Томилину и назначай ему встречу на десять вечера. Мы как раз выберемся из усадьбы через черный ход за домом для обслуги — камеру там я уже ослепил, охранники даже не заметили — и доберемся до квартиры вперед него. Сначала ты одна войдешь, проверишь, все ли в порядке, а дверь оставишь открытой. Я же на улице покараулю, чтобы его не пропустить. Потом на минутку заскочу, чтобы оглядеться, посмотреть, что к чему. Когда уйду, ты останешься и встретишь Томилина. Думаю, у меня будет несколько секунд форы, пока он придет в себя от моего внезапного появления. Мне этого будет вполне достаточно. Потом мы вместе незаметно выйдем, поймаем машину и вернемся в усадьбу. Твои машины лучше не засвечивать.

— Хорошо. Я позвоню Томилину и тут же начну собираться. А ты позови ко мне Галину, она поможет мне одеться.

— Ну ты прямо барыня заправская! Еще и наследством не обзавелась, а замашки как у королевы. Не может она, видите ли, без фрейлины обойтись! Сама оденешься, не маленькая. Да и спит уже Галина. Я же сказал, что снотворное им подсыпал. К тому же лишний свидетель нам совсем ни к чему. Поэтому не теряй времени и звони Томилину. Я пока к себе пойду, душ приму да переоденусь. Как договоришься, тут же дай мне знать. И не цепляй на себя всякие цацки, как ты это обычно делаешь. Не надо привлекать к себе лишнего внимания: чем проще, тем лучше.

Елена Сергеевна проводила Егора и набрала номер Томилина.

— Васечка, нам нужно встретиться. Дело крайне серьезное и не терпит отлагательств. Вопрос жизни и смерти! Причем не только моей, но и твоей. Я знаю, кто убил Петеньку и собирается расправиться с нами. Пока этот человек даже не подозревает, что мне известно о нем. Сегодня вечером на нашей квартире часиков в десять, да?

— Итак, Котова… — Сорокин заглянул в паспорт, — Ирма Марковна, вы утверждаете, что убили своего хозяина, Леонова Петра Петровича?

— Это у собаки хозяин. А у меня работодатель. Да, я утверждаю, что убила своего работодателя, Леонова Петра Петровича.

— И за что вы его убили?

— За то, что он обманул меня и бросил.

— Когда это случилось?

— Двадцать шесть лет тому назад.

— И вы ждали целых двадцать шесть лет, чтобы отомстить?

— Я бы ждала и дольше, если бы понадобилось. Случай подвернулся. Решила, что ждать больше некуда.

— А может, вы просто хотите взять на себя вину Ставской Валерии Ивановны, которая, как вы утверждаете, приходится вам родной дочерью? С чего вы вообще взяли, что она ваша дочь? Леонов вон тоже так думал, а когда наши работники провели генетическую экспертизу, это не подтвердилось. Может оказаться, что и вам Ставская не дочь.

— Так кто вам мешает сделать еще одну генетическую экспертизу и убедиться? Это вам нужна экспертиза, мне она ни к чему. Я и так знаю, что Лера моя дочь. К тому же у нее должно сохраниться свидетельство о рождении.

— А Котова вы по мужу?

— Да, по второму. Первый был Власов. Я с обоими развелась, те еще были мерзавцы. А как только разыскала Леонова, приложила немалые усилия, чтобы попасть в его особняк и сделаться для него жизненно необходимой. Он меня не узнал, но это даже хорошо. Лучше начать все сначала. Я надеялась, что на этот раз он меня оценит по достоинству. Петя без меня, особенно в последний год, был как без рук. Этого я и добивалась.

— А не жалко было убивать, ведь вы его любили?

— Все равно он мне не достался бы. Старалась-старалась, а все без толку. Ему подавай молоденьких да писаных красавиц. А что от них толку-то, от молоденьких? Они горазды только о деньгах мечтать да любовников за спинами старых мужей заводить.

— Разве у Елены Сергеевны был любовник?

— Конечно, был. Он и сейчас есть. Она вовсю крутит любовь с Томилиным.

— Даже так?! Вы это точно знаете?

— Точнее некуда. Шила в мешке не утаишь. Думаете, зря Петр Петрович последний год болел? Это их рук дело, больше некому.

— Почему вы ничего не сказали Леонову о своих подозрениях?

— Я только попыталась намекнуть, так он меня чуть не выгнал. Вот тогда моему терпению и пришел конец. Не мой — значит, ничей. Поверьте, Лера никого не убивала. Это я убила Леонова. И я на этом настаиваю.

— Надо еще доказать, что убили именно вы.

— Вот и доказывайте, это ваша работа. К тому же то, что Лера виновна в его смерти, вам пока так и не удалось доказать, одни фантазии и предположения. А у меня перед ней преимущество — мое чистосердечное признание, написанное собственноручно, я черным по белому подробно описываю, как и по какой причине совершила убийство. Да, признаю, что я созналась лишь из-за Леры. И если бы на ее месте оказался кто другой, вы бы от меня не добились никакого признания ни за что на свете.

— Значит, вы утверждаете, что сначала покормили Леонова обедом, затем ввели ему внутривенно его же лекарство, но только в дозе, превышающей допустимую, отчего он и умер?

— Именно так я и написала в чистосердечном признании, именно так и было. Я вышла из его комнаты только после того, как убедилась, что Леонов мертв. Я врач и ошибиться никак не могла.