Владимир Ключников - Преступление с того света

Начали готовку с тартара, тот который с раковыми шейками. Вроде всё есть, и авокадо, и зелень, и даже листья розмарина, а вот раковых шеек нету нигде, все продуктовые магазины и супермаркеты обошли… Делать нечего, собрался Иван и отправился на пруд раков ловить. Пришёл на пруд, поднял с берега палку и давай «шарудить» по камышам, авось какой рак прицепится. Услышал этот шум водяной, заплыл в камыши, да как вцепится за палку и тащит на себя. Иван тоже парень не промах, «своего не отдаст». Сжал палку обеими руками, аж пальцы побледнели, но держит крепко, не отпускает. Позвал тогда водяной двух сестёр-близнецов кикимор болотных, как дёрнули они втроём за палку, да и затащили Ивана в самую глубину на дно пруда. Потемнело всё в глазах у Ивана… Подлетели из омута черти и схватили беспомощного Ивана. Очнулся он связанный на самом дне, вокруг ни души, темно, хоть глаз выколи. Разорвал Иван опутавшие оковы-водоросли с помощью силы богатырской, достал из кармана диодный фонарик и пошёл бродить по илистому дну — раковые шейки искать. Идёт, идёть Иван… Глядь, видит продуктовый склад, а у склада сторож дед Пескарь спит. Прокрался Иван мимо сторожа незаметно, да и проник на склад. А там, чего только нет, всё есть! И раковые шейки, и маслины, и даже мясо дикого яка, паштет из гуся и ещё куча всякой всячины. Набрал Иван полные сумки продуктов редких, да тут как нарочно сигнализация сработала, очнулся дед Пескарь, как закричит: «Караул, грабят!» и давай во все стороны из ружья палить! Что тут сделалось! Шум, гам! Всё дно взбаламутилось. Выбежал Иван со склада, но чувствует не уйти ему, тяжёлые ботинки «камелоты» обратно вниз тянут. Жалко, а ничего не поделаешь, сбросил Иван свои модные ботиночки, пакеты с продуктами в зубы, только тут его видели. Выплыл Иван на берег и пошёл босиком с пакетами редких деликатесов к себе домой…

Маме Ивана пришёлся по вкусу праздничный ужин, понравились ей угощения приготовленные в волшебной печи. Дала она добро на бракосочетание. Осталось дело за малым, долго рассусоливать не стали и через месяц свадебку сыграли. Пир на три дня закатили и гуляли до упаду, пока три баяна не порвали. А раков этих Иван до сих пор помнит, когда пиво пьёт, поэтому пьёт он его редко, только по большим праздникам. И то, не больше одной бутылки, меру знает.

«Есть такая деревня Клементьево в Луховицком районе. Обычная такая деревня, каких сотни в Московской области. Она очень маленькая, даже не на всякой карте её найдёшь. Всего-то пять дворов, а остальные дачники. В этой-то деревне я и проводил всё лето, когда учился в школе, а потом в техникуме».

Утром девятого мая по телевизору показывали парад, а по другим каналам — чёрно-белые фильмы о войне. Я сидел на терраске и завтракал, съел целую чашку творога и два варёных яйца, после чего запил содержимое липким чаем, на пачке которого был нарисован индийский слон.

— Ну, молодец, давай посуду помою, — сказала бабушка.

Я погладил своё бледное пузо и пошёл играть во двор, где уже вовсю хозяйничали гуси и куры, они клевали и щипали, гуси щипали траву, а куры клевали зерно. А вдоль забора, важно и с царским надмением, ходил петух, у него была кличка Мавроди, его острые шпоры уверенно шагали по пыльной поверхности земли. Я посмотрел на небо, оно было такое голубое-голубое… Голубое небо перемешивалось с молочными облаками, сквозь которые так ярко и приятно светило солнышко. Мне было всего шесть лет, в данном возрасте происходит деление клеток, выделяется огромное количество энергии, и хочется бегать, прыгать, играть! В общем, шалить — одним словом. Но любые шалости, пусть даже и самые маленькие, ещё никого не доводили до добра. Всё кончилось тем, что я раззадорил петуха. Да раззадорил до такой степени, что он резко замахал крыльями, повалил меня на землю и стал жёстко клевать, а точнее, жестоко заклёвывать меня, я только и успевал увёртываться, перекатываясь со спины на живот и обратно. Всё это действие продолжалось примерно две или три минуты, пока во двор не вышла моя бабушка. Она увидела эту картину, как петух повалил меня и пытается заклевать до смерти! Бабушка немедленно помчалась ко мне на помощь, она схватила петуха за горло или за шею, не знаю, как у них называется эта часть… И заперла его в сарае. А сам я пошёл купаться на речку, смывать кровоподтёки… Седьмого мая была третья по счёту гроза. Когда я пришёл домой после речки, был накрыт стол. На столе стояла кастрюля, в которой находились жирные и горячие щи, также на столе стояла бутылка самогонки, жареная картошка, малосольные огурцы, чёрный хлеб, куриное мясо… Рискуя обжечь пальцы, я схватил куриную ножку и смачно откусил от неё кусок. Мммм… Что может быть вкуснее тающего во рту куриного мяса! А эта такая вкусная зажаренная куриная корочка золотистого цвета, оторваться было невозможно. Интересно, это мясо курицы или петуха? Дед налил себе полный стакан самогонки, она немножко пахла мёдом, и сказал: «За Победу!». И выпил в два движения кадыка целый стакан ядрёного самогона. Затем дед занюхал рукавом оставшееся послевкусие, а уже только потом взял малосольный огурчик и положил его в свой беззубый рот, достал из кармана «Беломор» и закурил. Я отправился в другую комнату дома смотреть мультфильм «Утиные истории», его показывали вечером по первому каналу по воскресеньям раз в неделю. Больше как таковых мультфильмов не было… Когда закончились мультфильмы, я вышел на улицу, на лавочке сидел пьяный дед, я подсел рядом, и мы оба уставились на линию горизонта. А где-то там вдали раздавались возгласы петуха, Мавроди снова был на свободе.

За окном стояли вечерние сумерки. Зима, темно, холодно, и свистит вьюга. В окне пятиэтажного дома тускло горел свет. В комнате происходило семейное собрание. Отчим, мама, сын Егорка, тёща Людмила Ивановна и дед Иннокентий. Грозно спорили между собой.

— Пусть будет как будет, — вздыхала мама. — Авось за голову возьмётся.

— Не дури, не дури… — Влезала командным голосом Людмила Ивановна. — Надо пойти и дать.

— Может не надо? — Робко произнёс дед Иннокентий.

— Кеш… Помолчи, а! — Гаркнула на него Людмила Ивановна. — Иди ешь свой суп и не лезь!..

Иннокентий поморщился, слегка вздрогнул всем свои обрюзгшим от старости телом и дрожащим голосом произнёс:

— Я высказал своё мнение. А дальше тута решайте, как хотите.

Дед Иннокентий сделал взгляд нашкодившего домашнего питомца и окончательно затих.

— Ой, Кеш! — Нервно вскрикнула Людмила Ивановна. — Замолкни, ради бога! Знай своё дело, иди ешь и спи. У парня между тройкой и двойкой оценка за четверть решается, — она указала пальцем на играющего за компьютером Егорку.