Владимир Ключников - Преступление с того света

— Да не орите вы мамаша! И так жить тошно! — Высказался разбуженный отчим.

Дед Иннокентий лениво встал с дивана и, косолапо шмыгая тапочками, вышел из комнаты.

— Сейчас жизнь такая, — не унималась Людмила Ивановна. — Хочешь не хочешь, а надо дать.

— Ой… — Выдохнула Егоркина мама Алёна и встала с кресла. — Лучше заниматься… Он и на тройку не знает… Ну тройку-то она ему поставит. Будет заслуженная тройка! Так будет правильней.

Ей явно не нравилось, что мама Людмила Ивановна постоянно вмешивается в её жизнь. Сколько раз, тысячу раз! В порыве злости и гнева она клялась съехать из этой квартиры, разменять, снять, взять ипотеку… Только не это… Невозможно терпеть весь этот старческий бред полоумной мамаши. Всю жизнь Людмила Ивановна принимала решения за свою дочь. Во что одеваться, какую причёску носить, с кем дружить, какие фильмы и музыку слушать, кем пойти работать и, наконец, за кого выйти замуж. Однажды, когда Людмила Ивановна уехала на майские праздники в гости к сестре в Липецк и строго-настрого запретила дочери выходить из дому, а тем более шляться по ночам, непослушная дочь Алёнка не выдержала заточения и отправилась в местный дворец культуры на дискотеку. Там она и познакомилась с молоденьким курсантом из воинского училища, привела к себе домой и отдалась ему вся без остатка. Спустя несколько месяцев обнаружилось, что она беременна, и аборт делать поздно. Курсантик испугался навалившейся на него ответственности, добровольно подписал все бумаги и отправился воевать по контракту. А на восьмом месяце родился Егорка. Людмила Ивановна через знакомых по работе тут же подыскала, как она сама говорила: «интересный вариантец». Данный вариантец представлял из себя богатого вдовца, который годился Алёнке в отцы и был старше на двадцать пять лет. «Не будь дурой!», — кричала на дочь Людмила Ивановна. — Вон я вышла замуж за Иннокентия, и ничего, живём. Тут главное, как себя поставишь. Он у тебя и будет как шёлковый». Молоденькая дочка, так рано ставшая сама матерью, лишь горько плакала, не смея ослушаться хитроумную Людмилу Ивановну. Экстерном Алёна закончила школу, а вдень выдачи аттестата у неё состоялась свадьба. Богатый вдовец, превратившись по документам в новоиспеченного молодожёна, оказался не таким уж и богатым, взял большой кредит в банке, заложив всю свою недвижимость. В итоге разорившись вдрызг, он лишился квартиры, и в результате, все они дружной оравой вынуждены переехать в квартиру к Иннокентию, мужу Людмилы Ивановны. «Куда тебе одному дураку двухкомнатная квартира?! — Сказала она возмущённо с интонацией взбесившейся мегеры. — И так больно жирно будет!». Иннокентий лишь побурчал, побурчал в ответ… Но на претензии супруги, так ничего путного и не возразил. Затем он как-то смирился, стал задерживаться до поздна на работе, приходил съедал без аппетита приготовленный ужин и сразу же ложился спать. В выходные всегда возвращался домой под утро пьяным. И сам не заметил, как обзавёлся свисающим до колен пузом, шелушащейся лысиной на голове, где на висках торчали седые островки волос. Последняя стадия старости вошла, не церемонясь, жизнь, по сути, приближалась к концу.

На следующий день Людмила Ивановна, врач-офтальмолог по профессии, отработав первую половину дня в городской поликлинике, направилась в школу. Предварительно положив в белоснежный почтовый конверт денежную сумму и ласково назвав этот подкуп — «подарочек». В голове роились мысли, она шла по серой нечищеной от снега улице и смаковала свой рабочий день. Людмила Ивановна не из категории тех людей, кто живёт на одну зарплату. Она приноровилась, приспособилась, деликатно и, главное с точки зрения закона — чисто, взымать деньги с пациентов. Она продавала им собственные лекарственные препараты. Панацея от всех болезней! С девизом: «Нигде не купите! Авторская разработка». И за небольшую, а иногда и за очень приличную сумму (всё зависело от внешнего вида клиента, Людмила Ивановна умела определять достаток на глаз) она продавала в майонезных баночках с наклеенной маркировкой в виде лейкопластыря: целебные мази и капли. Бизнес шёл на «ура»! Услышав с десяток хвалебных отзывов по поводу чудо-препаратов от Людмилы Ивановны, если верить её характеристикам, и мёртвого из гроба подымут, больные пациенты открывали кошелёк и вынуждены потратиться. Надо понимать, что именно данные денежные средства от больных пациентов и составляли содержимое конверта для учительницы английского, за то, чтобы она поставила внуку Егорке твёрдую четвёрку.

Людмила Ивановна провернула операцию по даче взятки превосходно, опыт налицо, молоденькая учительница даже и рта не успела открыть, как конверт оказался у неё в сумочке, а лживая физиономия Людмила Ивановны прощалась с ней в дверях класса:

— Ничего, ничего, — говорила она. — И не надо стесняться, какие глупости! Сейчас жизнь такая… Ты мне, я тебе. Делов-то…

Учительница английского молча проводила окаменевшим взглядом нежданную гостью, испуганно моргая левым глазом ей вслед. После обеда из школы пришёл Егорка, как и следовало ожидать, в дневнике отчётливо красовалась четвёрка по английскому языку. Четверть закончена без троек! Он жутко торопился, сегодня вечером в школе должен состояться музыкальный бал, посвящённый дню святого Валентина. Егорка пригласил на этот бал одну девочку из параллельного класса, которая ему давно нравилась. Быстро перекусив на ходу и надев белоснежную рубашку, которую с утра бережно погладила ему мама, он снял с вешалки пиджак… Взял мамины духи и вылил половину флакона на чёрную ткань пиджака. Последним элементом шика было то, как он неумело защёлкнул сзади в районе шеи два пластмассовых крючочка на резинках, и между острыми уголками воротничка появилась стильная бабочка как у настоящего джентльмена. Напялив кое-как шапку и пальто, он пулей вылетел из дома. Она ждала на углу магазина «Пятёрочка» и «Ремонт обуви».

Февральский воздух был по-зимнему свеж. По дороге к школе неспешной походкой шли под ручку два человека.

— Во сколько там у них заканчивается этот бал? — Спросил отчим.

— Вроде, вот-вот должен закончиться, — ответила мама Алёна.

— Пошли тогда быстрее, — заторопился отчим и ускорил шаг.

— Погоди ты! — Одёрнула за рукав Алёна. — Стой же!

— Что такое?!

— Сказала же, погоди… — Отчим остановился. — Пошли помедленнее, — Алёна улыбнулась и снова продолжила. — Ему там одна девочка из параллельного класса нравится.

— О, как!

— Ну да. Поэтому и говорю же, пошли помедленнее, пускай они после этого бала погуляют там, что ли…

— Тепереча понятно, дело молодое, — отчим откашлялся. — Кхе-кхе…