Анна Дубчак - Детектив для всех влюбленных

– И как бы ты поступила? Избавилась бы от трупа или?..

– Не знаю. Я думаю об этом все время, что нахожусь рядом с вами. Но вы точно ее не убивали? И вообще, из-за чего произошел конфликт? Мне важно это знать, чтобы все представить и оправдать вас хотя бы в моих собственных глазах. Чтобы я сама себя не перестала уважать, ведь получается, что я, глупая, впустила в дом непонятно кого, может, убийцу! А я, вместо того чтобы сразу вызвать полицию, как-то сразу поверила вам, ну, в тот момент, когда вы разговаривали со своим другом, что она сама, ну, эта женщина, оступилась и упала…

Говоря про телефон, Маша опустила руку в кармашек куртки, где всегда носила его, и вдруг поняла, что его не то что там нет, что она вообще забыла, когда видела (или ощущала его рукой) в последний раз. Понимая где-то на подсознательном уровне, что ей нельзя звонить в полицию, потому что она этим звонком сломает жизнь этому мужчине, она даже взглядом не искала телефон, вроде как за ненадобностью.

– Телефон… Это вы его взяли?

– А ты как думала. Чтобы я вот так доверился незнакомому человеку и оставил ему телефон? Я же в своем уме.

Они разговаривали, сидя в машине, тихо работал кондиционер. Было тепло… Когда мимо них по улице со свистом пролетали машины, Константин, словно невольно, рефреном, бормотал, глядя в окно вслед утихающему реву мотора: «Самоубийцы!»

– Получается, что я не в своем уме? Так?

– В смысле?

– Ну, вы же только что сказали, что довериться незнакомому человеку может лишь человек, находящийся не в своем уме. Но я-то доверилась вам, незнакомому человеку. Получается, что я полная дура? Но раз так, тогда оставайтесь, пожалуй, здесь один. А я пойду, – в голосе предательски прозвучали слезы. – Водить машину вы умеете, поедете туда, куда вам нужно. А я уж как-нибудь доберусь домой…

Обиженная, чувствуя, как полыхают ее щеки и уши, она хотела уже было выйти из машины, как сильная рука буквально пригвоздила ее к сиденью.

– Вы куда это, барышня?

– Домой…

– А машину свою, стало быть, оставляете мне, так?

– Вернете, когда захотите… – ее вдруг сковал такой страх, что она готова была вообще расстаться с машиной! – И пустите меня, иначе закричу!

– Кричите. Вас все равно никто не услышит. А вам совсем неинтересно узнать, что будет с вами, если и я тоже уйду, оставив вашу машину прямо здесь?..

– А что со мной может быть?

– Понятия не имею… Но можно проконсультироваться у адвоката, и он уж точно скажет мне, какой срок вы можете получить за… убийство… Что вы так на меня смотрите?

Он обращался к ней снова на «вы», и эти переходы свидетельствовали лишь об одном: он все больше отстранялся от нее, он, в котором она все эти часы, что находилась рядом, пыталась разглядеть только хорошее и которого она мысленно защищала, оправдывала, теперь говорил ей какие-то немыслимые, страшные вещи, от которых ее бросало то в жар, то в холод. О каком убийстве идет речь?

– Не советую вам делать резких движений и пытаться сбежать.

– А то что? Что? Что вы со мной сделаете? Здесь-то лестницы нет, столкнуть не получится… – воскликнула она уже на грани истерики.

– Я не сталкивал ее! Она сама оступилась! Вот почему я все еще здесь.

Она его не понимала. Совсем. «Она оступилась, а он – здесь…»

– Мне нужна ваша помощь. Алиби – это единственное, что мне от вас нужно. И я готов вам заплатить. Триста тысяч рублей – не такие уж и плохие деньги.

– Деньги… Вы думаете, что все можно купить за деньги?

– Нет, я так не думаю. Но что стоит вам сказать следователю, который будет вас допрашивать…

– Какой еще следователь? – гневно перебила она. – Кто будет меня допрашивать? С какой стати? Что вы такое говорите?

– Это я сам лично скажу следователю, что провел ночь у вас, в вашем прекрасном доме. А вы просто подтвердите. Вот и все! Тем самым вы спасете меня, человека, который ни в чем не виноват, от тюрьмы, а может, и от смерти. Таких, как я, там не любят…

– Думаете, там любят таких, как я? Вы предлагаете мне нарушить закон! Нет-нет… Поищите себе другого свидетеля, а еще лучше – свидетельницу… Уверена, у вас полно знакомых женщин, девушек, которые с радостью помогут вам, спасут вас, причем бесплатно!

– Вам-то откуда знать про моих знакомых женщин…

– Оттуда… Вы и сами все понимаете.

– Что я понимаю?

– Ничего. Выпустите меня. И не пугайте.

– Хорошо. Идите. Можете спокойно открыть дверцу и выйти. Только не удивляйтесь, если, добравшись до дома на перекладных, как угодно, вы столкнетесь лоб в лоб с полицией. Да-да, и не смотрите на меня так… Вам придется ответить за то, что вы убили мою жену.

Она несколько минут находилась в ступоре. Ее мозг отказывался воспринимать сказанное им. С какой стати он обвиняет ее в убийстве своей жены? С ума, что ли, сошел?

– Позвольте спросить, почему это полиция решит, что вашу жену убила я? Она когда погибла? Когда упала? – И вдруг спохватившись, что задает совсем уж идиотские вопросы, словно допускает эту мысль об убийстве, замолчала и даже прикрыла рот рукой.

– Ночью.

– Но я ночью была дома, – зашипела она. – У себя дома. А вы – у себя дома. Где и поссорились с вашей женой. Так? К тому же я не знакома с ней!

– Откуда вы знаете? Быть может, вы работаете с ней или дружите… или недавно познакомились…

– Да это просто бред… – воскликнула она, лихорадочно подбирая в памяти хоть кого-то из своих знакомых женщин в пару к этому красивому брюнету.

– Предположим, что бред. Однако труп моей жены сейчас находится в вашей машине. Прямо здесь, за нами, в багажнике… Еще пару часов, и в машине будет нечем дышать…

Они проникли в чужой дом, тот самый, что с голубой крышей. Обыкновенный сельский дом снаружи, внутри он был вполне себе ничего. Старая, но добротная мебель. Картины, написанные маслом и изображающие простенькие пейзажи и букеты цветов. На письменном столе – чей-то довольно современный ноутбук. Константин по-хозяйски включил кондиционер на кухне, налил воды в электрический чайник.

Маша, у которой зуб на зуб не попадал от страха и холода, сидела в кресле, на самом краешке, пытаясь понять, когда в багажник ее машины был перенесен труп женщины.

Вероятно, тогда, когда она одевалась, и ее отвлек телефонный звонок. Надо же, воспользоваться моментом, буквально несколькими минутами, чтобы подкатить свой джип прямо к багажнику ее машины и проделать это…

Вот только зачем он это сделал? Если бы они по дороге на станцию не увидели пост ГИБДД и не развернулись бы в обратную сторону, то купили бы бензин, вернулись домой, он заправил бы свой джип и уехал, оставив, получается, труп в ее машине?

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы привязать тебя к себе, чтобы ты вынуждена была согласиться предоставить мне алиби. А иначе как?