Геннадий Сорокин - Смерть со школьной скамьи

— Лебедеву застрелили из нашего пистолета.

— Чего, чего?! Из вашего «ТТ»? — моему удивлению не было предела.

— Успокойся! Ты не на митинге.

Валерик резко затормозил на перекрестке. Валентина Павловна отвлеклась и прочитала ему краткую нотацию о бдительности на дороге.

— Так, о чем это я? О пистолете, — продолжила она. — У меня было два мужа, оба служили в органах, так что всю подноготную о вашей ментовской жизни я знаю «от» и «до». Мой второй муж, царство ему небесное, был ветеран войны. С собой с фронта он привез два трофейных пистолета и этот, «ТТ». Как-то муж и Вьюгин выпивали у нас дома. Мой муж, а он очень уважал и ценил Сергея Сергеевича, расчувствовался и подарил ему «токарева». Он по пьянке все что угодно мог подарить, если человек ему нравился. Когда я узнала, что Ленку хлопнули из «ТТ», я сразу же поняла, что это Вьюгин поставил точку в их отношениях. А тут еще эта фотография! Инга, сучка, проболталась тебе, о чем не стоило.

— Я ее за язык не тянул.

— Не язви, пожалуйста! Я тебя для серьезного разговора позвала. Скажи, ты что, считаешь, что это не Вьюгин убил Лебедеву? Откуда у тебя такая уверенность?

— Валентина Павловна, между вами и Ингой — пропасть в тысячу километров. Одно дело — я ей, за бутылкой водки, свои подозрения высказываю, и совсем другое дело — вам. Где гарантия, что, поделившись с вами сомнениями в виновности Вьюгина, я не наврежу себе? Я, Валентина Павловна, чту мимикрию. В данной ситуации мне проще слиться с окружающей средой, чем добиваться правды.

— Не получится. Ты уже по уши увяз в этой истории. Мой тебе совет: не ищи врагов там, где их нет. От того, что ты поделишься со мной своими соображениями, мир не перевернется.

Журбина положила свою ладонь мне на руку.

— Андрюша, у меня убили близкого человека. Я хочу знать, кто это сделал: бывший друг моей семьи или какой-то мой тайный враг.

«Да черт с ним! — подумал я. — Если Журбина ополчится против меня, то я знаю, как ей жизнь подпортить».

— Хорошо, Валентина Павловна, давайте поговорим о фактах, на которые никто не хочет обратить внимания. Для начала остановимся на кителе. Первого мая на Вьюгине был парадный китель, со всеми медалями. Его могли в любой момент вызвать к руководству, так что в гражданскую одежду он бы переодеваться не рискнул. Вывод: к Лебедевой он тоже ездил в парадном кителе. Сегодня его хоронили в повседневной форме. Парадный китель, тот, что с медалями, находится у него дома. На работе его нет, я проверял. Чего проще — взять парадный китель и провести экспертизу: есть на рукавах следы пороха или нет? Если нет, то ищите другого убийцу.

— Андрюша, ты еще такой молодой и зеленый, а уже самоуверенный, как мой покойный муж после стакана водки. Тебе не приходило на ум, что Вьюгин мог оставить китель с медалями в кабинете, а к любовнице на разборки поехать в повседневном кителе?

— Ну и что? Разве это что-то меняет? — не подумав, возразил я.

— Все меняет. В повседневной форме Вьюгин в тир ходил, зачеты по стрельбе сдавал, как все милиционеры. Как ты определишь, какие следы пороха у него на рукавах: от «ТТ» или от «ПМ»? Ты, надеюсь, не забыл, что у меня все мужья в погонах были?

— Тогда надо найти человека в японской куртке, — не сдавался я.

— Не надо никого искать. Это был наш человек.

— И что он там делал? — В моей голове все пошло кувырком, все мои стройные версии разлетелись в разных направлениях. Но я не думал отступать.

— Не смотри на меня с таким подозрением! — поморщилась Журбина. — Я послала человека отдать Лебедевой долг. Мой парень пришел, позвонил в дверь, ему никто не открыл. Он развернулся и пошел звонить мне. Я перезвонила в квартиру Лебедевой. Трубку никто не брал. Потом мне позвонили и сказали, что Лена убита. Все, пьеса окончена!

— Черт возьми, Валентина Павловна, я тоже уважаю слово «пьеса»!

— Тебя куда везти? — не поворачиваясь, спросил Валерик.

Я назвал ему пересечение улиц в квартале от моего почтового отделения.

— Валентина Павловна, коли я все знаю про фотографию, давайте поговорим о ней.

— Про фотографию ты все знать не можешь, — уклончиво ответила она.

— Валентина Павловна, я видел эту фотографию.

На сей раз бровки «домиком» сделались у нее.

— Откуда, Андрюша?! Ты не блефуешь?

— Валентина Павловна, я рискую, а не блефую. На этой фотографии Леночку лапает один наш общий знакомый, который может мне здорово карьеру подпортить.

— Не волнуйся, он об этом разговоре не узнает.

— Хочется верить.

— Кто первый карты выкладывает? — озорно спросила она.

— Вы, конечно. У вас целая колода, а у меня один крапленый валет.

— Хорошо. Но учти, если о нашем разговоре кто-нибудь узнает, я буду считать себя свободной от обязательств хранить в тайне все, что узнала от тебя. Идет? Молчание за молчание, как в мафии.

— По рукам! — Мы символическим рукопожатием скрепили наш тайный союз.

— Лена стала слишком много себе позволять. — Журбина откинулась на сиденье, вытянула в мою сторону крепкие ровные ноги в облегающих гетрах. Если смотреть на одни ноги, то про возраст ее никак не догадаешься. — Я пробовала с ней поговорить по-хорошему, но она все равно лезла, куда ее не просят. Мне пришлось из дома отдыха перевести ее в отдел образования облсовпрофа, а там работает жена Вьюгина, и там-то они с Сергеем Сергеевичем в первый раз встретились. На новогодней вечеринке в облсовпрофе Лена вскружила голову Вьюгину, и у них начался роман. Встречаться им было где: я в свое время сделала ей гостинку. Потом… что же потом? Потом Дашка прямо на работе, при всех коллегах, отхлестала Лену по щекам, и ее пришлось перевести в другой отдел. Но встречаться они не перестали. Лена, как только могла, уговаривала Вьюгина жениться на ней. Он колебался — неизвестно, что лучше: остаться с Дарьей или уйти к молодой вертихвостке? Все решила ее беременность. Вьюгин согласился развестись и жениться на Лене. Да не тут-то было! Кое-что поменялось, и Лебедева категорически отказалась идти с ним в ЗАГС. Поверь мне, Лебедева бы ни за кого замуж не пошла, настолько все изменилось.

— Ничего не понимаю. Она решила стать лесбиянкой или идейной матерью-одиночкой?

— Господи, слово-то какое знаешь: «лесбиянка»! Валерик — учись! У парня еще молоко на губах не обсохло, а он уже в половых извращениях разбирается, как профессор психиатрии.

— Он — мент, привык в грязи копаться, а я только после сорока лет узнал, что означает «гомосексуализм», — пробурчал, не отрываясь от дороги, Валерик.

— Если Ленка категорически отказалась идти замуж за Вьюгина, тогда к чему все эти интриги со стороны Инги? Понятно, что Лебедева, став женой Сергея Сергеевича, запретила бы ему «встречаться» с ней, но коли расклад поменялся, то зачем зря козни строить?