Геннадий Сорокин - Смерть со школьной скамьи

«1 мая 1983 года подполковник милиции Вьюгин С.С. на почве личных неприязненных отношений, возникших после ссоры с гражданкой Лебедевой Е.К., совершил ее убийство при следующих обстоятельствах: Вьюгин С.С. и Лебедева Е.К. длительное время состояли в интимных отношениях между собой… При обыске в перчаточном ящике в личном автомобиле Вьюгина С.С. обнаружены и изъяты патроны к пистолету «ТТ» в количестве трех штук. Серия и год выпуска данных патронов полностью совпадают с гильзами, изъятыми на месте преступления».

Ознакомившись с заключением, я расписался и вернул его Литвиненко.

— На этом заключении стоит гриф «секретно», а учетного номера нет.

— Ну и что, — простодушно пожал плечами начальник, — потом поставят.

Остальные вопросы задавать ему было бесполезно. Вряд ли бы он ответил, почему из всего коллектива уголовного розыска нашего РОВД с неким «секретным» документом решили ознакомить именно меня. Почему на этом документе нет специфических отметок о регистрации его в канцелярии? Наконец, почему на «секретном» документе нет номера, определяющего степень секретности?

«Этот «документ», — решил я, — составлен в одном экземпляре специально для меня. Как только он вернется к Николаенко, полковник уничтожит его. Цель этого меморандума проста: объяснить мне, что виновен в убийстве Лебедевой именно Вьюгин и никаких других версий следствие рассматривать больше не будет. С уголовным делом Николаенко ознакомить меня не может (оно в прокуратуре), вот и выдумал «секретное» заключение служебной проверки, на котором, даже для видимости, не проставили порядковый номер».

До обеда я опрашивал свидетелей по краже запчастей из гаража на участке Елькина. Около часа позвонила Дарья Вьюгина и предложила встретиться после работы у нее дома. Я согласился.

В пять часов вечера, сказав, что поехал искать новых свидетелей по взлому гаража, я направился во двор дома, где была убита Лебедева.

От места, где, по словам Полины Александровны, Вьюгин оставил автомобиль, я прошел через весь двор, вошел в подъезд, где снимала квартиру Лебедева, не останавливаясь на этажах, поднялся до конца лестничного марша и вышел на улицу. Люка на чердак и входа в подвал в этом подъезде не было. Версия о том, что преступник мог спуститься с крыши или уйти после убийства через подвал, окончательно отпадала.

«Не убивал ее Сергей Сергеевич, — уже в который раз подумал я. — В этом преступлении нет согласованности между действием и психическим состоянием преступника. Если Вьюгин убил Ленку в порыве гнева, то он бы уматывал с места преступления резвой рысью. Он бы мчался к своему автомобилю, как деревенский воришка, которому совхозный сторож всадил из «берданки» в мягкое место заряд соли со щетиной. А если он действовал планомерно и обдуманно, то ни за что не стал бы стрелять в Лебедеву с расстояния. Патроны, которые обнаружили в «Жигулях» Вьюгина, скорее свидетельствуют о его невиновности, чем о причастности к убийству. Вьюгин — бывший оперативный работник, а не выпускник интерната для слабоумных. Он даже в бредовом состоянии не стал бы хранить улики в своей машине».

Я остановился, сделал вид, что прикуриваю, защищая спичку от ветра, украдкой осмотрел близлежащие дома. В пятиэтажке напротив дома Лебедевой старушка на четвертом этаже с любопытством наблюдала, как я хожу по двору взад-вперед. А что ей еще делать целый день, как не в окно глядеть? Других-то развлечений нет.

«Если убийца не Вьюгин, то это человек в японской куртке, которого Полина Александровна из-за телосложения назвала «мужичком». А если это не Вьюгин и не человек в куртке с капюшоном, то это был человек-невидимка. Других вариантов нет: убийца появляется из ниоткуда и уходит в никуда, никем не замеченный. Человек-призрак. Фантом. Интересно, куда человек-фантом дел пистолет после убийства? Патроны Вьюгину в машину подкинул, а ствол где?»

Дарья Георгиевна Вьюгина принимала меня в домашней одежде: на ней был атласный китайский халат с вышитыми драконами, на ногах — комнатные тапочки с иероглифами. Узкие губы хозяйки были накрашены блестящей розовой помадой, глаза подведены специальным карандашом, белесые от природы ресницы густо намазаны тушью.

Ничто в доме не свидетельствовало, что хозяйка находится в трауре. Сама она выглядела свежо, словно недавно вернулась с оздоровительной прогулки по парку.

Еще на похоронах Лебедевой, когда я увидел жену Сергея Сергеевича в первый раз, я отметил, что она внешне похожа на Ларису Калмыкову: такая же бледнолицая крашеная блондинка, волосы до плеч, невысокая, без косметики — блеклая. «Мне и Вьюгину нравится одинаковый тип женщин», — подумал я тогда.

Сейчас у меня появилась возможность рассмотреть жену бывшего начальника вблизи. Для своих лет она выглядела неплохо: кожа на лице ухоженная, под халатом чувствовалось полное сил крепкое тело.

— Проходите на кухню, — пригласила она. — Я напою вас хорошим цейлонским чаем. Вы не хотите есть? Я могу что-нибудь быстренько приготовить.

Вместо чая Дарья выставила на стол блюдо с бутербродами и бутылку армянского коньяка.

— Лимона нет, к сожаленью, — сказала она. — Даже через нашу базу снабжения не могла достать.

Мы выпили по рюмке за упокой души Сергея Сергеевича. Дарья угостила меня американскими сигаретами с ментолом.

— Жуткий дефицит — настоящие фирменные сигареты, — сказала она, сделав пару глубоких затяжек. — На нашу базу их завозят в ограниченном количестве: кто первым успел, тому и достались.

В дверь позвонили. Вьюгина пошла открывать, оставив сигарету дымиться в пепельнице.

— Тетя Даша, вам мама ключ не оставляла? — раздался в прихожей голос девочки лет десяти.

— Оставляла, оставляла. — Дарья Георгиевна отдала ей ключ, закрыла дверь.

— С похорон вы уехали вместе с Журбиной, — сказала она, вернувшись на кухню. — Валентина Павловна сильно меня ругала?

— Она Ингу ругала за длинный язык, про вас Валентина Павловна не сказала ни слова.

— Ингу не надо ругать — каждый борется за место под солнцем, как может. Она рассказала вам, что у нее с Сергеем были любовные отношения?

— Вы так спокойно об этом говорите, Дарья Георгиевна, словно о постороннем человеке.

— В последние годы Сергей только формально был мне мужем. Мы даже спали в разных комнатах. Развестись со мной он не мог, по понятным причинам, хотя отношения у нас не раз доходили до стадии: «Забирай свои вещички и вали куда глаза глядят». Вещички забирать должен был он. Ему — машину, мне — квартиру. Это моя квартира, я ее получила от облсовпрофа семь лет назад.

«Трехкомнатная квартира бездетной семье — это круто! — подумал я. — Не иначе, Валентина Павловна постаралась».